Женщины - Чарльз Буковски

На следующий вечер Тэмми была на спидах. Я пил. Тэмми и Дэнси орали на меня сверху из окна.

– Иди молофью жри, мудила!

– Ага, иди молофью жри, мудила! ХАХАХА!

– А-а, сиськи! – отвечал я. – Отвисшие сиськи твоей матери!

– Иди крысиный помет жри, мудак!

– Мудак, мудак, мудак! ХАХАХА!

– Мозги мушиные, – отвечал я, – сосите мусор у меня из пупка!

– Ты… – начала Тэмми.

Вдруг неподалеку прогремели пистолетные выстрелы – либо на улице, либо в глубине двора, либо за соседской квартирой. Очень близко. У нас нищий район – с кучей проституток, наркотиками и убийствами время от времени.

Дэнси завопила из окна: – ХЭНК! ХЭНК! ПОДЫМИСЬ СЮДА, ХЭНК! ХЭНК, ХЭНК, ХЭНК! СКОРЕЕ, ХЭНК!

Я взбежал наверх. Тэмми лежала, растянувшись на постели, восхитительно рыжие волосы разметаны по подушке. Она увидела меня.

– Меня застрелили, – слабо выговорила она. – Меня убили.

Она ткнула в пятно на джинсах. Она больше не шутила. Ей было страшно.

На джинсах красное пятно было, но сухое. Тэмми нравилось брать мои краски. Я наклонился и потрогал это сухое пятно. Все нормально, если не считать колес.

– Послушай, – сказал я, – у тебя все в порядке, не беспокойся…

Выходя от нее, я столкнулся с Бобби, топотавшим вверх по лестнице:

– Тэмми, Тэмми, что случилось? С тобой все в порядке?

Бобби, очевидно, еще надо было одеться, что и объясняло задержку.

Когда он скакал мимо меня, я быстро успел ему сказать:

– Господи Иисусе, чувак, вечно ты в моей жизни.

Он вбежал в квартиру Тэмми, следом за ним – парень из соседней квартиры, бывший торговец подержанными автомобилями и признанный псих.

Тэмми спустилась через несколько дней с конвертом.

– Хэнк, управляющая только что принесла мне уведомление о выселении.

Она показала мне.

Я внимательно прочел.

– Похоже, не шутят, – сказал я.

– Я сказала ей, что погашу долг за квартиру, но она ответила: «Мы не хотим, чтобы ты тут жила, Тэмми!»

– Нельзя слишком долго за квартиру не платить.

– Слушай, да есть у меня деньги. Мне просто платить не нравится.

В Тэмми жил абсолютный дух противоречия. Ее машина была незарегистрирована, срок действия номера давно истек, и ездила она без прав. Она по нескольку дней оставляла машину в желтых зонах, красных зонах, белых зонах, на зарезервированных стоянках… Когда полиция останавливала ее пьяной, или обкуренной, или без прав, Тэмми с ними разговаривала, и ее всегда отпускали. Она рвала квитанции за неположенную парковку, едва их получала.

– Я найду номер телефона хозяина. – (Домовладелец с нами не жил.) – Они не могут так просто дать мне под зад коленом. У тебя есть его номер?

– Нет.

Тут как раз мимо прошел Ирв – владелец борделя, кроме того служивший вышибалой в местном массажном салоне. 6 футов 3 дюйма и сидел на анаболиках. К тому же мозги у него были лучше, чем у первых 3000 людей, что попадаются на улице.

Тэмми выбежала:

– Ирв! Ирв!

Тот остановился и обернулся. Тэмми колыхнула ему грудями.

– Ирв, у тебя есть номер телефона хозяина?

– Нет, нету.

– Ирв, мне нужен его номер. Дай мне его номер, и я тебе отсосу!

– У меня нет его номера.

Он подошел к своей двери и вставил ключ в замок.

– Да ладно тебе, Ирв, отсосу, если скажешь!

– Ты это серьезно? – спросил он, с сомнением взглянув на нее.

Затем открыл дверь, вошел и закрыл ее за собой.

Тэмми подбежала к другой двери и забарабанила. Ричард опасливо приоткрыл, не сняв цепочки. Он был лыс, жил один, был набожен, лет 45 и постоянно смотрел телевизор. Он был розов и опрятен, как женщина. Постоянно жаловался на шум из моей квартиры – утверждал, что не может заснуть. Управляющие посоветовали ему съехать. Меня он ненавидел. Теперь у его дверей стояла одна из моих женщин. Он держал дверь на цепочке.

– Чего тебе нужно? – прошипел он.

– Слушай, детка, мне нужен номер телефона домовладельца… Ты здесь уже много лет живешь. Я знаю, у тебя есть его номер. Мне он нужен.

– Уходи, – ответил он.

– Послушай, детка, я к тебе хорошо отнесусь… Поцелую, славный большой поцелуй тебе будет!

– Распутница! – сказал он. – Прелюбодейка! Ричард захлопнул дверь.

Тэмми зашла ко мне.

– Хэнк? – Ну?

– Что такое прелюбодейка? Я знаю, что такое злодейка, а что такое прелюбодейка?

– Прелюбодейка, моя дорогая, – это блядь.

– Ах он грязный сукин сын!

Тэмми вышла наружу и снова отправилась ломиться в двери других квартир. Либо никого не было дома, либо ей не отвечали. Она вернулась.

– Так нечестно! Почему они не хотят, чтобы я здесь жила? Что я такого сделала?

– Не знаю. Подумай. Может, что и было.

– Я ничего не помню.

– Переезжай ко мне.

– Ты же ребенка терпеть не можешь.

– Это верно.

Шли дни. Владелец оставался невидим, ему не нравилось общаться с жильцами. Управляющая не отступалась. Даже Бобби пропал из виду – ел, не отходя от телевизора, курил свою траву и слушал свое стерео.

– Эй, дядя, – сказал он мне, – мне твоя старуха даже не нравится! Она засохатила нашу дружбу, чувак!

– Пральна, Бобби…

Я съездил на рынок и добыл несколько пустых картонных коробок. Потом сестра Тэмми Кэти сошла с ума в Денвере – потеряв любовника, – и Тэмми вынуждена была съездить повидаться с нею, вместе с Дэнси. Я отвез их на вокзал. И посадил на поезд.

В тот вечер зазвонил телефон. Звонила Мерседес. Я познакомился с нею после поэтических чтений в Венеция– Бич. Лет 28, приличное тело, довольно неплохие ноги, блондинка 5 футов и 5 дюймов ростом, голубоглазая блондинка. Волосы длинные и слегка волнистые, она непрерывно курила. Разговаривала она скучно, а смеялась громко и по большей части фальшиво.

После чтений я поехал к ней. Она жила недалеко от набережной. Я поиграл на пианино, а она поиграла на бонгах. У нее был кувшин «Красной Горы». Косяки тоже были. Я слишком надрался, ехать потом никуда не мог. В ту ночь я остался спать у нее, а утром уехал.

– Послушай, – сказала Мерседес, – я сейчас работаю с тобой по соседству. Вот и подумала – может, заехать?