Он же капрал Вудсток - Овидий Горчаков

– Ясно-то ясно, да посмотрим, что Директор скажет, когда я ему все доложу…

– К тому времени мы закончим эту операцию.

– Поживем, увидим… – глухо произнес Петрович из своего темного угла, где он сидел скорчившись, словно изготовившись к прыжку.

Когда майор граф Велепольский раскрыл чемодан и увидел аккуратные стопки банкнотов Английского банка, перехваченные бумажными поясками, глаза его округлились, губы затряслись, запрыгали. Он бессильно опустил чемодан на землю, присел на корточки и стал беспорядочно считать банкноты с изображением Георга V, Георга VI, бормоча по-польски и по-английски:

– Езус Мария! Сразу и не сосчитаешь… Сколько в каждой пачке?.. Три, четыре, пять… Могли бы и больше отвалить – тут стоимость десятка танков!.. А ракета «Фау-2» одна стоит 15 000 фунтов!.. Нет, эти тысячефунтовые… Боже мой, тысяча фунтов в одной бумажке!.. Семь, восемь… Нет, надо сначала… деньги счет любят… Но документы стоят этих денег, они и дороже стоят… Это настоящее сокровище!.. Езус! Сколько же это злотых?.. Один злотый – одиннадцать центов. Три, четыре, пять…

Капрал молча разглядывал записи, чертежи, схемы в черной полевой сумке. Все согласно описи. Часть бумаг, пачка мелко исписанных салфеток залита кровью… Капрал был взволнован не меньше майора, но его волнение было совсем иным волнением…

Кое-как пересчитав последнюю пачку банкнотов достоинством в сто и пятьдесят фунтов, майор трясущимися руками закрыл чемодан. По седым вискам его, по лбу из-под козырька конфедератки текли струйки пота.

– Капрал, от души благодарю… – заговорил он не своим голосом. – Вы не пожалеете… Разрешите пожать вашу руку, мой мальчик… И умоляю вас: просите, требуйте дня через два-три самолет… Я хочу скорее передать Лондону свою агентуру!.. Здесь ровно столько, сколько вы сказали?

– Не будь я Юджин Вудсток!..

Они сошлись на этой пустынной развилке лесных дорог, как сходились во время дуэли, и так же разошлись, оглядываясь друг на друга, соизмеряя свой шаг. У каждого из противников были свои секунданты. Только секунданты эти прятались в соснах и сами держали палец на спусковом крючке. И капитан Серый и старший лейтенант Домбровский, не видя Друг друга, следили за каждым жестом капрала и майора.

Рядом с Серым лежал за молодыми елками Рыжий. Поручник не спускал настороженных глаз с капитана. Не вытерпев, капитан вскочил и хотел было броситься навстречу майору. Но Рыжий крепко ухватил его за руку повыше локтя.

– Не спешите, пан капитан! А то увидят!..

Капитан, метнув на поручника бешеный взгляд, прошипел что-то невнятное. Когда майор с полубезумным взглядом, держа чемодан обеими руками, подошел ближе, Серый рванулся так, что рукав затрещал.

– Ну что?! – почти закричал он майору.

Майор граф Велепольский отпрянул, согнулся, хищно оскалил зубы. Рука дернулась к кобуре пистолета. Но, увидев, Серого, он выпрямился, провел рукой по мокрому лбу, сдвинул на затылок конфедератку.

– Все в порядке, капитан! Все в порядке… Где кони? Скорее на базу!..

– Дайте посмотреть!.. – шагнул к нему капитан.

– Потом, потом!..

А за дорогой, за соснами и елками разведчики из группы «Феликс» молча встали, тесным кругом обступили Евгения, доставшего из полевой сумки документы, бумаги, залитые кровью…

– Кровь настоящая, – тихо сказал Димка.

– Значит, и документы настоящие, – уверенно проговорил Пупок.

– Это еще не доказательство! – засомневался Петрович.

– Ну все! – перевел дух Констант. – Теперь скорее домой! Надо опять вызывать самолет. Настоящие или не настоящие там разберутся. Мы свое дело сделали. – Он положил руку на плечо Евгения. – Молодец, капрал!

– Закурить бы, – улыбнулся Евгений.

Констант первый приподнял люк и пробрался в землянку.

– Вера! Скорее за работу! Пойдешь с Олегом в сторону Яроцина. Будем срочно просить самолет!

Вера соскочила с нар. Сборы были недолгие: Констант еще не успел набросать текст радиограммы с просьбой немедленно выслать самолет за документами, а она уже сунула в карман курточки пистолет ТТ, надела пальто и платок, повесила на плечо авизентовую сумку с верным «северком».

– Костя! – сказала Вера, прочитав радиограмму, составленную командиром. – Это, конечно, твое дело, но стоит ли повторять сигнал «конвертом»? Ведь костры могли заметить с воздуха.

– Ты права, – Ответил Констант. – Выложим костры не «конвертом», а буквой «икс». Тоже пять костров.

– «Икс»? – заговорил Евгений, слушавший Лондон. – Почему «икс». Это безыдейно! Предлагаю букву «фау». Это тоже пять костров.

– Почему «фау»? – спросил Констант, зачеркивая что-то карандашом в радиограмме. – Это Геббельс придумал: «Фау» – «фергельтунгсваффе» – «оружие возмездия».

– А вот послушай! – сказал Евгений, снимая телефоны «северка» и до отказа поворачивая вправо ручку регулятора громкости. – Слышишь?

В головных телефонах раздался словно стук в дверь, короткий, настойчивый, властный. Пауза – и опять этот стук.

– Позывные радио Би-би-си, – пожал плечами Констант.

– А почему они именно такие, эти позывные, для всей оккупированной Европы?

– Я знаю! – воскликнула Вера. – Это «фау» по азбуке Морзе! «Ти-ти-ти-та»…

– Правильно! Или римская буква «ви». А эта буква – символ всего движения Сопротивления в Европе. «Ви» – это «виктория», «победа». Эту букву чертили на стенах Парижа французские маки и франтиреры, кровью писали на камнях Варшавы герои-повстанцы. Черчилль и де Голль приветствуют англичан и французов знаком «ви», вот таким жестом, – Евгений поднял ладонь, отведя в сторону большой палец. – И по изумительному совпадению Бетховен, самый великий из композиторов, в самой могучей своей симфонии задолго до Морзе обессмертил этот стук: «Ти-ти-ти-та». У него этот стук звучит как шаг судьбы, как поступь рока: «Бу-бу-бу-бум»!» Ну а какую роль «фау» сыграли здесь, в нашей жизни, мне вам не надо напоминать.

– Решено! – улыбнулся Констант. – Так тому и быть! Выложим костры буквой «фау» в честь нашей будущей победы!

Как только Вера ушла с Олегом, чтобы провести радиосеанс в восьми километрах от землянки, Констант сел с Евгением под «летучей мышью» за предварительную обработку и оценку тех документов, за которые они только что уплатили полмиллиона фунтов стерлингов.

– Присаживайся, Петрович! – позвал Констант. – Поможешь нам.

Петрович не спеша свернул себе козью ножку из легкого табака.

– Нет уж! Дудки! – медленно проговорил он. – Я в этом деле не участвую. Сами расхлебывайте.

Уже через полчаса Констант со вздохом произнес:

– Да-а-а!.. Данные о «Доре» и Пенемюнде просто великолепны. Это и нам с тобой видно. Ну, а с техникой нам не разобраться – тут нужен специалист.