Дуэль с Оракулом - Наталья Солнцева

— Мама мерзнет даже летом, — объяснила Софья, указывая гостю на кресло. — Присаживайтесь. Она согласилась уделить вам не больше пятнадцати минут.

— Этого вполне достаточно, — улыбнулся Ренат. Он почувствовал, что сразу пришелся пожилой даме по душе.

— Евгения Павловна, — милостиво кивнула она головой.

Подкрашенные в синеву седые волосы, узкое лицо с прямым носом, небольшой рот. В молодости она отличалась редкостной красотой, чем и покорила будущего генерала Лукина. После его смерти она больше не выходила замуж. Репутация «черной вдовы» и шлейф зловещих слухов отпугивали претендентов на ее руку и сердце, если таковые появлялись.

Ренат сделал ей искренний комплимент, от которого генеральша расцвела. Зато ее дочь сердито нахмурилась.

— Могли бы мы поговорить наедине? — неожиданно заявил гость.

— Ни в коем случае! — всполошилась Софья. — Вы хотели убедиться, что собственница недвижимости жива и в своем уме? Так вот, она перед вами. Бумаги я приготовила.

Папка с документами лежала на столе, но Ренат не взглянул в ту сторону. Его вниманием завладела генеральша. Было в этой женщине нечто притягательное, несмотря на ее почтенный возраст.

— Выйди, Софьюшка, — твердо молвила она. — Молодой человек хочет говорить со мной, а не с тобой.

Дочь вспыхнула, но не стала возражать и вышла за дверь, оставив в комнате запах своих духов с фруктовой примесью. «Будет подслушивать, — подумал Ренат. — Что ж, тем лучше!»

— У меня к вам один вопрос, Евгения Павловна, — сказал он, наклоняясь вперед. — Что украл ваш супруг перед смертью?

Софья за дверью тихо ахнула. Но ее мать и глазом не моргнула. Генеральша обладала недюжинным характером, хотя тело ее старело и слабело.

— Это не относится к продаже дачи, — заявила она, сохраняя полное присутствие духа. — Но я отвечу. Мой муж не был вором. У него помутился рассудок… и он совершил ошибку, за которую дорого заплатили мы все.

Должно быть, она решилась на исповедь, чувствуя приближение конца. Кому она могла открыться? Часто люди облегчают душу перед незнакомым человеком, которого они видят в первый и последний раз. По какой-то неведомой причине Ренат внушил генеральше доверие. Он не только был готов выслушать ее, но и мог понять, отчего она страдает.

— Я знала, что муж умрет. Это было неотвратимо…

— И вы ничего не сделали?

— Я пыталась. Задолго до того дня, когда обнаружилась пропажа, я начала проводить ритуалы… которые, впрочем, оказались бесполезны против силы заклятия. Я читала специальные книги, пробовала то одно, то другое. Моя дочь подрастала, и я хотела оградить ее от ужасных последствий…

— Ее муж тоже должен был умереть?

— Да. Представляете, каково мне было осознавать это? Я своими руками разрушила счастье ребенка… Я плохая мать, никчемная жена. Мы с Лукиным часто ссорились, дело едва не доходило до потасовок. Во мне бушевала фурия, которая искала выхода… и не находила. Я словно зверь в клетке билась о прутья, ломая когти и зубы. Отчаяние и страх терзали меня…

Из-за двери раздался шум, словно что-то мягкое сползло на пол.

— Почему вы не признались мужу во всем? — спросил Ренат, прекрасно понимая, что останавливало эту женщину.

— Лукин бы решил, что я тронулась умом. Он и так что-то заподозрил. Он следил за мной, когда не был занят на службе… Когда мы переехали в Москву, обстановка еще больше накалилась. Здесь в квартире нам было тесно втроем. Я не имею в виду жилплощадь… Чтобы избежать семейных скандалов, муж купил землю под Калугой и начал строить дачу. Он думал таким способом разрядить обстановку, отвлечься.

— Генерал часто пропадал на стройке?

— Он искал отдушину. Вы бы на его месте наверняка сбежали от такой ведьмы, как я… У мужа был крутой нрав, но страсть, которую я ему внушала, спасала наш брак.

— А вы — ведьма? — улыбнулся Ренат.

— Смотря как судить. Есть во мне нечто темное, мутное, неподконтрольное. Если бы не это, ничего ужасного бы не случилось… Я никого не виню в том, что произошло!.. Только себя.

Софья за дверью совершенно затихла. Ренат опасался, что она в обмороке. Но прерывать генеральшу было нельзя. Потом он окажет помощь ее дочери, если та к концу разговора сама не очухается.

— Что же все-таки послужило яблоком раздора между вами и мужем?

— Этого я вам не скажу. Хоть режьте! Однажды я навлекла беду на головы своих близких… и теперь не знаю, как все обернется. Опасность продолжает существовать. Трое мужчин уже заплатили жизнью за мою опрометчивость! На очереди — четвертый…

— Вы на меня намекаете?

— Я не прощу себе, если… если…

Генеральша откинулась на подушки и тяжело задышала. Ее грудь судорожно вздымалась под блузкой, щеки побледнели. Она с трудом приподняла руку и указала дрожащим пальцем на стол.

— Лекарство… подайте лекарство…

* * *

Уссурийск

Катя бросилась на крик и увидела лежащую на полу подругу. Рядом валялась разбитая коробочка румян и кисточка. Видимо, Ирина красилась перед зеркалом и…

— Что с тобой?

Девушка пощупала ее пульс и с облегчением вздохнула. Ирина дышала, сердце ее билось. От прикосновения Кати она дернулась и открыла глаза.

— Что случилось? Чего ты кричала?

— Там… там…

— Где? — Катя повернулась и взглянула на зеркало, у которого они чистили перышки.

— Там… кто-то был…

— Тебе почудилось. А может, ты видела призрак Сазонова?.. Он рассердился, что мы приходили ночью искать золото, и решил отбить у нас охоту.

Ирина приподнялась, села и задумалась. Она вспомнила, что лицо в зеркале и правда походило на Сазонова. Тот же овал, щетина, нос с горбинкой. Только на голове — странный убор. Перья, бусины, кусочки меха…

— Помоги мне встать.

Катя подала ей руку, и девушка поднялась на ноги. Она с недоумением смотрела на разбросанные по полу румяна.

— У меня ужасно кружится голова…

Ирина покачнулась, но Катя ее поддержала и повела в комнату.

— Идем, тебе нужно прилечь. Ты просто перенервничала на похоронах, не выспалась. Отдохнешь, и все образуется. Держись за меня.

— Катюха… ты ничего от меня не скрываешь?

— Что я могу скрывать?

Катя заботливо уложила подругу на диван и взглянула на часы. Она опаздывает на работу!

— Мне пора бежать. Сиди дома, отсыпайся, ешь и никуда не выходи. Не хватало, чтобы ты на улице свалилась. Запрут в больницу, я тебе передачи носить не буду.

Ирина схватила ее за руку и повторила:

— Ты ничего от меня не скрываешь?