📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаО команде Сталина - годы опасной жизни в советской политике - Шейла Фицпатрик

О команде Сталина - годы опасной жизни в советской политике - Шейла Фицпатрик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 124
Перейти на страницу:

Калинин, Андреев, Жданов, Хрущев, Киров, Берия и Маленков имели свою клиентелу в художественном, литературном и научном мире. Ворошилов, Рудзутак и Куйбышев любили общаться со своими подопечными. Даже Каганович, который был загружен больше других членов команды и меньше всего интересовался искусством, пошел на спектакль театрального режиссера-авангардиста Всеволода Мейерхольда по билету, который Мейерхольд послал ему. У Кагановича были свои подопечные среди интеллигенции, к тому же он был покровителем Союза архитекторов. Два щедрых и доступных кавказца, Микоян и Орджоникидзе, были покровителями для многих; Микоян, естественно, для армян, Орджоникидзе для грузин, а также для инженеров. Когда молодой Николай Ежов начал быстрое восхождение, которое сделало его главой органов госбезопасности и организатором Большого террора в 1937 году, он и его жена, которая любила литературу, с большим успехом выступили в роли покровителей: среди их подопечных был писатель Исаак Бабель, а вот поэт Мандельштам в 1930 году отказался от помощи Евгении Ежовой, приняв политически ошибочное решение остаться в окружении Бухарина[303].

Сближение советских политических лидеров и сливок интеллигенции в 1930-х годах только начиналось, в 1940-х, когда подросшие дети членов команды стали разделять интересы интеллигенции, а во многих случаях сделали творческий труд своей профессией, это сближение пошло еще быстрее. Пока же границы этой близости только обозначались, испытательным полем стали литературные и художественные салоны. Такой салон создала журналистка Евгения Ежова; среди его постоянных посетителей были ее бывший любовник Исаак Бабель и король джаза Леонид Утесов (но не ее муж Николай Ежов, глава НКВД). Другой салон принадлежал Ольге Михайловой, оперной певице из Большого театра, которая была второй женой героя Гражданской войны маршала Семена Буденного. Ольга Бубнова, жена старого большевика Андрея Бубнова, давнего друга Ворошилова и Куйбышева, была одной из двух хозяек салона, в котором в середине 1930-х годов проводились регулярные встречи по средам и пятницам. Там высокопоставленные партийцы и военные общались со знаменитостями из мира искусств. Второй хозяйкой была Галина Егорова, кинозвезда, жена маршала Егорова, с которой Сталин якобы флиртовал в вечер смерти своей жены. Несмотря на эту связь, маловероятно, чтобы Сталин там бывал: ни он, ни члены команды литературные салоны не любили[304]. Во время Большого террора основная часть завсегдатаев салона, как политиков, так и художников, были арестованы, в том числе Ольга Михайлова (хотя ее муж, Буденный, оставался на свободе), а также Бубновы и Егоровы. Ежова покончила жизнь самоубийством в 1938 году, поскольку судьба ее мужа оказалась под угрозой и стало ясно, что ей самой грозит арест[305].

«Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее». Этот новый лозунг середины 1930-х годов объявлял, что страдания и трудности периода первой пятилетки остались в прошлом [306]. Символом будущей хорошей жизни стал московский метрополитен, первые линии которого были построены под руководством Кагановича и Хрущева и торжественно открыты в 1935 году. Это было редкое исключение — обычно все имеющиеся ресурсы члены команды использовали для тяжелой промышленности и обороны. Сталин и несколько членов его семьи вместе с Кагановичем и Молотовым однажды ночью за несколько недель до официального открытия спонтанно поехали покататься на метро[307]. Новогодние елки, ранее запрещенные как буржуазный пережиток, благодаря инициативе Павла Постышева вернулись[308]. Растущая парфюмерная промышленность Полины Жемчужиной предлагала женщинам новые марки: «Красная Москва», «Красная Звезда» и «Новая Заря»[309]. Мужчины тоже принарядились. Вернувшись из поездки по Америке, Микоян снял форму времен Гражданской войны и начал носить костюмы в западном стиле. Сталин, по общему признанию, был неисправим, до конца жизни он предпочитал носить свой военный китель и сапоги. Тем не менее и он присоединился к остальным, когда все позировали для фотографии, появившейся на первой странице московской газеты в июле 1935 года, там члены команды были в шикарных новых белых летних куртках[310]. Лучше всего было то, что после многих лет нехватки продовольствия, благодаря Микояну и его поездке в Америку, сосиски, мороженое и даже шампанское стали доступны советским потребителям. Заново открылся бывший продуктовый магазин купца Елисеева на улице Горького в Москве, в нем был волшебный ассортимент деликатесов, по общему признанию дорогих, в том числе тридцать восемь сортов колбас, пятьдесят видов хлеба и свежие карп, лещ и щука, плавающие в аквариумах[311].

Этот новый культурный сдвиг, который такие критики, как находившийся в эмиграции Троцкий, называли обуржуазиванием и «советским термидором»[312], нравился и элите, и простым гражданам. Но надежда на то, что жизнь действительно станет лучше с наступлением изобилия и прекращением террора, оказалась миражом. В то время как советские средства массовой информации готовились к кампании «радостной жизни» и отмене карточек на хлеб, действовавших в городах с конца 1920-х годов, произошла катастрофа. Дата отмены нормирования была і января 1935 года[313]. Всего месяцем ранее, і декабря 1934 года, в штабе ленинградской партийной организации террористом-одиночкой был убит Киров. Мотивом, вероятно, была личная обида, но после этого убийства надежда на скорое прекращение террора исчезла.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?