Иная жизнь Евы - Ксения Север

Тот самый день, который разделил жизнь моей семьи на до и после, я запомнила очень четко, хоть мне и было всего четыре года.

За окном лил проливной сентябрьский дождь, отчего даже в квартире ощущалась какая–то промозглость. Мама суетливо бегала по квартире, собирая мои игрушки и ругая погоду за окном, мешавшую нам выбраться из плена душной квартиры и насладиться последними относительно теплыми деньками. А я была счастлива, ведь из–за непогоды можно было целый день посвятить новой книге с цветастыми картинками, которую папа принес прошлым вечером.

Я сидела, как взрослая, за самым настоящим взрослым столом, счастливо болтая ногами, и листала цветастые страницы из толстого картона от которых пахло свежестью. Мои пальцы внимательно изучали каждое изображение, каждого маленького котенка, лисенка и утенка, а в мечтах я уже гладила самую настоящую свою собственную маленькую собачку.

– Ева! – мама нагнулась ко мне и радостно сообщила, – Дождь закончился! А это значит, что мы сейчас напьемся чаю и побежим с тобой в резиновых сапогах по лужам!

– Но мам, – я нахмурила свой маленький лобик, – Ты же обещала почитать со мной!

– Вечером! – мама забрала у меня книгу, – Давай мы позанимаемся с тобой после ужина, хорошо? Тем более нас в парке ждет папа!

– Это не правда. Папа работает.

– А вот и нет! Сегодня мы пойдем в парк и, может быть, если ты, конечно, захочешь, папа покатает тебя на машинках.

Каждый раз, когда мы гуляли в парке, отец любил катать меня на автодроме и забавно таранил остальных участников движения в этом аттракционе под мой громкий смех.

– Хорошо, – я кивнула, – Тогда почитаем вечером!

– Даю слово!

Мама рассмеялась, и, взлохматив копну моих светлых волос, принялась собирать вещи для прогулки. Я мгновенно поспешила ей на помощь. И вот, спустя пару минут, мы с мамой уже летели наперегонки через двор, шлепая разноцветными резиновыми сапогами по лужам.

У входа в парк мать поймала меня на руки и горячо зашептала на ухо:

– Папа обещал нам какой–то сюрприз. Думаю, он принесет тебе какую–то игрушку. Но только т–с–с… чур я тебе ничего не говорила.

– Хорошо, мамочка.

Я звонко рассмеялась и, быстро выпутавшись из маминых объятий, кинулась прятаться за здоровенной колонной, чтобы выпрыгнуть из–за нее и напугать отца. Мама последовала моему примеру. И вот, спустя пару минут наших ожиданий, ко входу в парк подъехала огромная, как мне тогда показалось, бордовая машина. Мгновение спустя из нее показался отец. И вот я уже собиралась накинуться на отца, но мать меня опередила.

– Володя! – мама совершенно не смешно вышла из–за колонны и быстро двинулась к отцу, – Что происходит?!

Следом и я выбралась из укрытия и направилась к родителям.

– Откуда это?! – мать ткнула пальцем в автомобиль, а ее голос дрожал от возмущения.

– Ева! Сладкая булочка моя! – папа, наконец, заметил меня и мгновенно подхватил на руки, а затем принялся целовать.

– Володя! Я задала вопрос! – тон голоса матери не предвещал ничего хорошего, это было понятно даже мне, трехлетке.

– А, это! – отец кивнул на джип, – Это наш новый автомобиль! Нравится?

– Да–а! – я захлопала в ладоши. Теперь у нас будет своя большая машина!

– Нет! – мгновенно рявкнула мама, – Откуда она?

– Купил! – папа закинул меня на плечо и направился в парк, – Пошли кататься на колесе обозрения!

– Ура! – я захохотала.

– Откуда у тебя такие деньги?! – мама не унималась, – Это дорогая машина! Я же просила тебя, не соваться…

– Люда! Не при ребенке!

– Папа! А почему маме не понравилась наша машина? Она плохая, да?

– Зайчик! – папа спустил меня на землю, – Тебе показалась машина плохой?

– Не–ет! – я замотала головой.

– Вот видишь, – папа кивнул матери, – Ребенку понравилось! Сейчас прокатимся на колесе с моим пончиком, и пойдем учиться рулить! Как тебе такая идея?

– Да–а! – я завопила, – Мам, ты же с нами?

– Куда я от вас денусь, – мать устало кивнула.

И… внезапно мое маленькое тельце накрыло какой–то непонятной оглушительной волной, заставившей все внутренности содрогнуться. Из глаз полились слезы, застилавшие весь обзор. Я принялась мотать головой, чтобы понять, что же случилось.

– Володя–я!!! – первым звуком, обрушившимся на мои уши, стал возглас матери.

Сильные руки отца подхватили меня и понесли в неизвестном направлении.

– Что за черт!!! – папа остановился, – Люда, возьми Еву! Что за черт?!

Мое тельце перекочевало к матери.

– Мам, мне страшно, – я зашептала.

– Т–ш–ш, – мать принялась меня поглаживать, – Это папина машина. Она…она оказалась сломанной. И, знаешь, она…взорвалась.

– Ма–ам?! – я мгновенно принялась тереть глаза.

Перед нами, объятые жаркими языками пламени, полыхали остатки красивого бордового джипа, на котором еще пять минут назад приехал такой счастливый папа.

– Я же тебе говорила… Я же говорила, не связывайся… – мама кричала на отца, будто в парке мы были совершенно одни. Но на самом деле ото всюду сбежалась огромная толпа охающих и ахающих зевак.

– Люда! Прекрати! Замолчи! Это не то, что ты…

Внезапно из сумки отца, в которой он обыкновенно носил бумаги, раздался оглушительный писк. Дрожащими руками отец выудил сотовый телефон.

– Слушаю! – папа приложил аппарат к уху, – Что? Хорошо.

Папа убрал агрегат на место и спокойным тоном заговорил.

– Нам придется уехать из города. Прямо сейчас! Это ненадолго, обещаю. Понимаю, что ты не…

– Уйди! – мама завопила, а из ее глаз покатились слезы, – С глаз моих! Катись, куда тебе захочется! Только, умоляю, не трогай нас! Ты и твои махинации…чуть было… не погубили нашу Еву! Представляешь…если бы мы сели… Господи! Ева! Евушка моя…

Это был последний день, когда я видела родителей вместе. После того вечера отец пропал на пять лет, а мама долгое время отказывалась рассказывать, что произошло в тот злопамятный день.

Но в этой реальности, по всей видимости, все случилось по–другому. Или машина не взорвалась. Или мать решила поехать за отцом. Или отец передумал уезжать и завязал со своими делами. Хотя последнее было явно неверным предположением, судя по происходящим событиям.

Я вернулась из воспоминания.

– Э–э, – Леша тактично кашлянул, – я пойду, посмотрю, не подъехала ли машина за нами.

– Да, конечно, – я кивнула, – Спасибо.

– И многое ты помнишь? – мама, казалось, не заметила исчезновения Одиночки.