Подземный Нижний - Матвей Геннадьевич Курилкин

может быть, дивьи люди обладают секретом телепортации, но в это Валерка не верил.

— Я предлагаю не ждать, когда за нами придут. Вдруг у них между дефектовкой и устранением замечаний может месяц пройти? Вы только не подумайте, что я такой неосторожный и наглый, просто, если честно, есть уже хочется.

Есть хотелось не только ему. Стоило Валерке напомнить о хлебе насущном, громко, на весь тоннель забурчал желудок Глеба — вот уж кому явно требуется больше еды, чем остальным. Берендей ужасно смутился, а Птицын посмотрел на него сочувственно. Да, они крупные товарищи, им требуется лопать чаще и больше, чем всяким субтильным господам. Большому организму нужно много энергии!

— Пойдёмте, правда? — запросилась Алиса. — Я ещё не голодная, но мне почему-то страшновато здесь. Была бы одна — с ума сошла от ужаса. Этот мертвенный свет от грибов такой страшный, а фонари уже почти не светят!

В общем, ждать встречающих никто не захотел — всем уже так осточертело стоять посреди тоннеля, что никакие доводы об осторожности не казались состоятельными. Отправились дальше. Десять минут, пятнадцать, двадцать. Никаких изменений. Уже давно никто не переговаривался между собой, от однообразия тоннеля все впали в медитативное состояние. В какой-то момент Валерка заметил, что в голове пусто. «Раз-два-три-четыре-пять» — вот и все мысли. Просто отсчёт шагов до пяти, а потом снова, и снова, и снова.

— Да когда он кончится! — Птицын даже не сдерживал громкость крика, отчего спутники дружно вздрогнули — так неожиданно прозвучало. — Мы идём уже полчаса, а даже ответвлений никаких не было.

— В самом деле, это странно, — удивлённо пробормотал Демьян. — Если посчитать расстояние, то мы прошли уже пару километров. Тоннель всё время идёт вниз, и не сворачивает. Уклон довольно велик. Я мог ошибиться в направлении, но по моим представлениям, мы должны быть уже под Волгой! Между тем я наверняка знаю, что дивьи пока не проложили тоннеля под рекой, даже для них это слишком сложный и масштабный проект.

Пока все думали над словами упыря, Алиса подошла к стене и провела три чёрточки в форме буквы «А».

— Пойдёмте, — предложила девушка. — Мне кажется, я понимаю, в чём дело.

Валерка тоже сразу догадался, так что молча зашагал вперёд, не оглядываясь. В фильмах не раз такое видел. И действительно, спустя метров сто парень увидел знакомую букву А.

— Нас тут закольцевало, — констатировал Валерка. — Мы ходим кругами. Ну, или не кругами, но по одному и тому же куску тоннеля.

Попробовали вернуться назад, в тупик, но опять тщетно — через десять минут впереди снова появилась алисина пометка.

— Ну что ж, видимо, нам остаётся только ждать, — вздохнул Демьян. — Я с такими чарами бороться не умею, полагаю, что и остальные — тоже. Вот и незачем бить ноги напрасно.

— Да хрен там плавал! — возмутился Птицын. — Они неизвестно, когда о нас вспомнят, а мы тут должны сидеть? Нет, вы не подумайте, пожалуйста, что я раб своего желудка. Пока вообще есть не сильно хочется. Но через сутки будет уже хотеться! И сильно! И пить! Хотя пить ладно, тут вон сколько воды. И всё равно — меня прямо-таки возмущает такое отношение. Ладно бы сказали: ждите здесь, разберёмся с вами. Нет, просто молча закольцевали!

Валерка сам не мог бы объяснить, почему так взбеленился. Вообще-то, они ведь действительно сунулись на чужую территорию без спроса, так что дивьи люди были в своём праве. Где-то в глубине души Птицын это даже понимал. Однако одно дело — холодный рассудок, и совсем другое — горячее сердце. В том смысле, что эмоции отчего-то бурлили, да так, что Валерка не мог сдержаться. Раздражало чувство собственного бессилия, да ещё накладывалась вновь проснувшаяся клаустрофобия. Парень представил себе, что сейчас они сядут возле стены, и так и будут сидеть, слушая монотонное капанье воды. Окончательно потухнут и так изрядно севшие фонари, останется только едва видимый тусклый свет от грибов. «Так и будем сидеть до морковкина заговенья, — с досадой думал парень. — Так и помрём — не от голода даже, просто от тоски и от отсутствия солнечного света!»

Первым делом Валерка попытался перейти на ту сторону. Ну, вдруг повезёт, и именно эта часть тоннеля пересекается с полостью на другой стороне. Шёл-шёл, активно пытаясь переместиться, вернулся к друзьям, с тревогой наблюдавшим за его заполошным ворчанием.

— Валера, может, не стоит так переживать? — осторожно спросила Алиса, — Подождём немножко. Они ведь явно приняли к сведению наше существование. Скоро появятся!

— Не хочу! — честно признался Птицын. — Вот не хочу и всё. Сам понимаю, что надо подождать, но не сидится. Сил нет!

Взгляды друзей стали какие-то подозрительные, но Валерка не обратил внимания. Да, понятно, что незваные гости так себя не ведут. Но терпеть становилось всё более невыносимо. Казалось, что он запомнил уже каждый кирпич в тоннеле и их расположение. Казалось, что ничего нового он уже не увидит никогда.

«Если на ту сторону я уйти не могу, значит, нужно прорываться через эту. А для этого сначала найдём место, где заканчивается закольцованный кусок». Валерка ещё не знал, как он будет это место искать, но появление хоть какой-то цели здорово подняло настроение. В крови бурлила лихорадочная активность и жажда деятельности, совсем ему не свойственная. Парень даже приостановился на секунду. «Со мной определённо что-то не так!» — мелькнула здравая мысль, и чуть не ускользнула, смытая желанием действовать. Диким усилием воли Валерка её всё-таки задержал. Помогло только чувство ответственности за товарищей — если из-за его капризов на друзей ополчатся местные хозяева, будет совсем неприятно.

— Так. Ребята, я понимаю, что веду себя неадекватно, — парень говорил, и сам чувствовал, что даже слова вылетают с совершенно неприличной скоростью. — Это может быть из-за… из-за груза?

— Не знаю, князь. Но хорошо, что ты сам это понимаешь.

— Понимаю, но удержаться не могу. Давайте я передам кому-нибудь эту штуку, — Валерка не называл камень по имени, на случай, если дивьи их слушают. — Если отпустит — значит, в нём дело. Но если не отпустит — звиняйте, я буду дальше упираться. Бороться с этим совершенно невозможно!

Камень принял Лёха — остальные отказались рисковать. Демьян сказал — если что, старлей вряд ли сможет им воспользоваться, даже если пожелает, так что и опасность минимальна. Птицын постоял с