Тени истины - Брендон Сандерсон

– Значит, я всегда искренна.

– Полагаю, да. Просто раньше я этого не понимал.

Они подошли к Иннейту достаточно близко, чтобы губернатор заметил, что его ждут. Другие пары и группы тайком на них поглядывали. Будучи главой влиятельного Дома, Вакс превосходил по социальному положению почти всех гостей. Старая аристократия постепенно теряла репутацию, но с деньгами Стерис он сумел расплатиться со многими долгами и избежал потери права выкупа закладной, что помогло продержаться до той поры, пока не появились новые инвестиции. Дом Ладриан снова сделался одним из самых богатых в Эленделе. Теперь это становилось все более и более важным, чем благородное происхождение.

Прискорбно, хотя и неудивительно, насколько часто благородное происхождение, экономическая и политическая власть соседствовали друг с другом. Законы лорда Рожденного Туманом должны были передать власть в руки простых людей. И все-таки править продолжали аристократы. Вакс принадлежал к их числу. Насколько виноватым он должен себя ощущать?

«Я и без того опасаюсь, что сделал жизнь людей слишком легкой…»

– Полагаю, вы следующий. – К Ваксу подошел Дрим, главный телохранитель губернатора и глава его охраны. – Как я понял, мои люди у дверей позволили вам оставить при себе пистолеты, – проворчал этот громила с толстой шеей.

– Уверяю вас, Дрим, что, если губернатору будет угрожать даже самая малая опасность, вы сами захотите, чтобы у меня в руках был пистолет.

– Видимо, да. Хотя пистолет для вас не так уж и необходим. Вы можете убить мелочью, которая болтается в кармане.

– Или парой запонок. Или гвоздиками, которыми прибит к полу ковер.

Дрим хмыкнул:

– Жаль, что так вышло с вашим помощником.

Вакс насторожился:

– Что с Уэйном?

– Он угроза для безопасности, – пояснил Дрим. – Пришлось дать ему от ворот поворот.

– A-а… Ну что ж… – Вакс сразу расслабился.

Дрим улыбнулся, явно считая, что последнее слово в этом разговоре осталось за ним. Он отошел и снова занял место у стены, наблюдая за теми, кто подходил побеседовать с губернатором.

– Ты не беспокоишься из-за Уэйна? – тихонько спросила Стернс.

– Больше нет. Я переживал, что вечеринка покажется ему слишком скучной и он куда-нибудь уйдет. Но тот славный малый оказал Уэйну любезность и бросил ему вызов.

– Выходит… ты считаешь, что он проберется внутрь?

– Если он уже не внутри, то я съем твою сумку и попытаюсь ее зажечь, чтобы получить алломантическую силу.

Они продолжили ждать. Губернатор беседовал с леди Шайна, известной своей любовью к бесконечной трескотне, но с учетом политической и финансовой поддержки с ее стороны даже губернатор не мог ей перечить. Вакс огляделся по сторонам, гадая, где может быть Уэйн.

– Лорд Ваксиллиум Ладриан, – произнес женский голос. – Я о вас наслышана. Вы красивее, чем можно предположить по рассказам.

Вакс оглянулся. Голос принадлежал высокой женщине, ожидавшей своей очереди к губернатору. Очень высокой – по меньшей мере на пару дюймов выше Вакса; с соблазнительными губами и роскошным бюстом, с кремовой кожей и волосами цвета пороха. У красного платья, в которое она была одета, практически отсутствовала верхняя часть.

– Не припомню, чтобы мы встречались, – прохладным тоном заметила Стернс.

– Меня зовут Милан, – представилась женщина. На Стернс она даже не взглянула, а Вакса изучила с ног до головы и загадочно улыбнулась. – Лорд Ваксиллиум, вы прихватили личное оружие и надели дикоземный туманный плащ на коктейльную вечеринку. Дерзко.

– Нет ничего дерзкого в том, чтобы делать то, что делаешь всегда, – ответил Вакс.

«А вот флиртовать с мужчиной, когда его невеста рядом…»

– У вас интересная репутация, – продолжила Милан. – Все, что о вас говорят, правда?

– Да.

Она улыбнулась, ожидая чего-то большего. Вакс глянул ей прямо в глаза, но ничего не сказал. Потоптавшись на месте, Милан переложила бокал из одной руки в другую, потом извинилась и отошла.

– Ух ты! А говорят, что это я заставляю людей чувствовать себя неуютно, – восхитилась Стернс.

– Такой пристальный взгляд быстро отрабатываешь, – сказал Вакс, вновь обращая все внимание на губернатора.

Впрочем, отметил для себя, что за Милан стоит проследить. Может, это Кровопускательница в новой маске, которая попыталась его прощупать? Или просто еще одна глуповатая светская львица, слегка перебравшая вина и чересчур уверенная в том, как на нее должны реагировать мужчины?

«Ржавь, это дело становится все сложнее и сложнее!»

Уэйн прохаживался среди гостей, сложив на крошечной тарелочке столько закусок, сколько на ней могло уместиться. Почему на шикарных вечеринках всегда такая миниатюрная посуда? Чтобы люди не ели слишком много? Ржавь! Вечно богачи занимались какой-то чушью. Угощали дорогущей выпивкой, а потом тревожились, как бы не съели все их малюсенькие сосисочки…

Уэйн был бунтарем. Он отказывался играть по их правилам, еще как отказывался. Он быстренько разработал план битвы. Девушки с маленькими сосисками выходили из-за восточного бара, в то время как западный бар готовил крекеры с лососем. Север отвечал за миниатюрные сэндвичи, а юг – за разнообразные десерты. Если он обогнет зал пентхауса в точности за тринадцать минут, то сможет достичь каждого рубежа как раз в тот момент, когда появятся слуги со свежими блюдами.

На Уэйна начали сердито поглядывать. Любой поймет, что делает свое дело правильно, когда на него так смотрят.

Мараси держалась поблизости, играя роль ассистентки профессора Ханланаза. Уэйн почесал под фальшивой бородой. Ему не нравились бороды, но Мараси сказала, что на немногих эванотипах профессор Ханланаз бородат. В талии профессор был намного толще Уэйна. Вот так удача. В накладном животе можно спрятать множество самых разных вещей.

– Мне по-прежнему не верится, что все это было у тебя в карете, – прошептала Мараси и украла одну из его сосисок.

Прямо с тарелки. Безобразие!

– Дорогая моя. – Уэйн почесывал голову, на которой красовался разноцветный террисийский убор, знак происхождения, которым Ханланаз гордился. – Уровень компетентности ученого зависит, прежде всего остального, от надлежащей подготовки. Я не покинул бы свой дом без соответствующего оборудования на любой жизненный случай, как не стал бы работать в лаборатории, не приняв должные меры предосторожности!

– Знаешь, а ведь на самом деле твой маскарад во многом опирается на голос, – заметила Мараси. – Как ты это делаешь?

– Наши говоры – одежда для наших мыслей, любезная. Без них все сказанное нами было бы голым, и мы с тем же успехом могли бы орать друг на друга. Ох, гляди-ка. Леди с десертами снова принесла булочки с шоколадом! Перед ними положительно невозможно устоять.