Земля разбитых грез - sleepyxoma

тем же. Фаррела не просто так прозвали Педантом.

Он не мог сделать что-то плохо, вполсилы, спустя рукава. Поэтому бойцы прочесывали местность, расширяя радиус поисков. Они не надеялись найти многое — зона отчуждения радиусом в десять миль крайне редко посещалась людьми. Это не имело значения. Приказ есть приказ.

Вечер третьего дня поисков заканчивался. Солнце почти ушло за горизонт. Фаррел планировал дать команду «отбой», когда к нему взмыленном коне прискакал вестовой от второго взвода.

— Светлый, мы что-то нашли, — с ходу отрапортовал боец, — прошу вас следовать за мной как можно скорее.

Парень выглядел взволнованным. Надлежало спешить.

Боец привел его в небольшой лесок в семи с половиной милях к северо-востоку от обители духа. Клочок деревьев, примостившийся к речке, не следовало называть лесом. Но и это не имело значения.

А что имело?

Следы привала.

Фаррел лично изучил потухший костер. Проверил остатки завтрака. Прочел сохранившиеся следы. После извлек из углей небольшой почерневший кусочек мяса. Аккуратно лизнул его, тут же сплюнув. После — прикрыл веки.

Когда Фаррел открыл глаза, те сияли небесно-голубым светом истинного зрения, доступного лишь настоящим магам, способным накопить в сутки не меньше двух килодэвинов. Вслед за этим он активировал одно из своих сильнейших заклинаний.

И только после этого внимательно изучил находку. Снова проверил костер. Еще раз прочитал следы вокруг, щедро расходуя магическую энергию. Обследовал берег реки.

Порадовался прозорливости просветленного, отправившего именно его. Другой человек, даже наткнувшись на этот лагерь, не понял бы ничего.

Он еще раз проверил все, чтобы не ошибиться, слишком уж истончились следы.

Закончив инспекцию, Фаррел грубо выругался. После добавил пару таких выражений, что у его подчиненных вытянулись лица.

— Двух курьеров на быстрейших конях к просветленному, немедленно, — распорядился он. — Передайте весть: мы напали на след искаженного. Не знаю, кто он. Не знаю, что забыл неподалеку от Заповедного леса. Но собираюсь это выяснить. Собирайте роту. Мы должны поторопиться, пока еще можно встать на след!

Глава 10

Я сладко потянулся и с очевидным нежеланием выбрался из теплой и уютной постели. После сна на земле настоящая кровать смотрелась, точно благословение Господне.

— Видимо, походы — не мое, — произнес я зевая. — Ладно, пора будить детей и завтракать, знания не ждут!

Мы остановились в простенькой, но весьма приятной гостинице и я заказал два номера, потому как решительно не желал ночевать с детьми, которые весьма недвусмысленно предлагали себя в оплату за помощь. Ну и здравый смысл начал брать верх — крайне не хотелось проснуться с ножом в горле.

В том, что именно «проснутся», я уже не сомневался, но повторять ощущения что-то не тянуло. А уверенности в том, что детки не попытаются купить жизни, сдав меня подельникам, не было.

Последние дни стремительно отучили меня верить людям и явно заложили серьезную основу для будущей паранойи.

Закончив с утренними делами, я постучался в соседнюю дверь, которую сразу же открыли. Два прибившихся зверька уже встали и оделись, и, точно дежурили, ожидая меня. А может, так и было, учитывая, что в этом городе им вряд ли следовало ждать радушный прием.

Наскоро позавтракав кашей, мы направились к умельцу, готовому сделать документы. Идти пришлось долго, тот обитал в каких-то трущобах, и я, говоря на чистоту, ожидал подлянки. Но нет, все прошло без сучка, без задоринки: мы заплатили тремя небольшими драгоценными камнями и уже через час стали счастливыми обладателями бумаги, изготовленной на красивой гербовой бумаге и снабженной аж четырьмя печатями. Проверить текст я не мог, а потому осталось надеяться на контакт Илэра. В крайнем случае, попрошу Айш-нора помочь. Укрыл же он меня во время побега из земель гейских паладинов.

Разобравшись с этим вопросом, мы озаботились следующим — картами. Чуть-чуть поспрашивав местных, выяснили, что приобрести их можно в единственном книжном магазине столицы, к которому и направились.

И вот теперь, идя по тротуару и с интересом рассматривая разношерстную публику, я пытался понять, а в какую же историческую эпоху Земли попал.

На улицах царила пестрая мешанина одежд всех типов, фасонов и расцветок. Тут можно было найти платья, точно вышедшие со страниц какого-нибудь паропанк-комикса, рядом с ними — камзолы и панталоны, заправленные в высокие сапоги, точно в фильме про Наполеона, и все это соседствовало с натуральными кольчугами.

В толпе мелькнула пара смуглых лиц, обладатели которых облачились в парчовые халаты, а на головах носили тюрбаны. Еще несколько человек вырядились в длиннополые кожаные плащи и треуголки, точно переиграли в Bloodborne, еще пара темноволосых парней выглядели как индейцы из какого-нибудь вестерна: в кожаных штанах, удобных сапогах и куртках, украшенных бисером. Этим ребятам только перьев в волосах не хватало, да томагавков. Роль последних выполняли весьма новые на вид карабины магазинного типа, которые незнакомцы по какой-то причине прямо-таки демонстративно носили на виду.

Я был вынужден оставить копье, арбалет и топор в номере, потому как стража еще на въезде недвусмысленно предупредила: никакого оружия на виду, даже для охотников. С собой можно оставить лишь нож или кинжал не длиннее определенных размеров и пистолет, если таковой имелся.

Оставалось надеяться, что уж посреди многолюдной толпы мне ничего не угрожает, тем более что даже без оружия я не особо выделялся. Подумаешь, здоровенная птица сидит на плече, а сам одет в плащ. Что такого?

— Долго нам идти еще? — поинтересовался я у Илэра.

— Минут двадцать, — коротко ответил парень, напряженно глядя по сторонам.

К счастью, осторожность Илэра была напрасной — на нас всем было начхать и дальше пары любопытных взглядов дело не дошло, а потому до торговых рядов мы добрались без особых проблем.

Тут тоже было на что посмотреть: целый квартал, заставленный аккуратными домиками с большими стеклянными витринами. Мы перебирались от одного магазина к другому, рассматривая товары. Ножи самых разных форм и оттенков тут чередовались с выпечкой, а ее сменяли отрезы разноцветной ткани, рядом с которыми возвышались сапоги и ботинки на высокой подошве. Копья и арбалеты в одном месте, напротив — ружья, красующиеся за мощной решеткой, повешенной на окно. Нежнейшая мясная нарезка и большие жестяные банки, с наклейками, изображавшими кукурузу, картошку и фасоль. Манекены с изысканными мужскими и женскими костюмами, а сразу за ними — плотные походные куртки, и грубые домотканые штаны самых разнообразных фасонов, сваленные чуть ли не в кучу.

Контрасты столичного рынка поражали. Ароматы — тоже. Здесь жарилось, вялилось и варилось буквально все, что можно отправить в рот или прихватить с собой в дальнюю дорогу. Мы