Новая жизнь - Ольга Мяхар

— Фефа, — придушенно. — Достаточно. Давай теперь — просто полежим?

Анрел не отвечал. Он раскинулся на друге в бессознательном состоянии, закрыв глаза и мягко улыбаясь. Все, что мог, — сделал. Остальное он оставлял на Иревиля. Который, впрочем, об этом даже не догадывался.

Темно. Тихо.

Девушка лежала на столе в огромной пустой лаборатории, закрыв глаза и прислушиваясь к шуму… ползающей по полу банки.

Глаза медленно открылись, расширенные зрачки смотрели в одну точку. Внутри нее что-то щелкало и шелестело, словно включающийся компьютер.

— На счет "три"… — приглушенно, из-под стола.

— Раз. Два. Тр…

Шум, вскрик, ударившаяся о металл банка — и тишина.

Девушка смотрела на далекое небо, проглядывающее россыпью звезд в разрывах облаков, и не шевелилась. Даже грудь ее не поднималась в такт дыханию, да и сердце, скорее всего, не билось.

— Ли. Ты меня слышишь? Это я, Иревиль.

Девушка молчала.

— Может, еще не очнулась? — спросил второй голос у первого.

— Нам бы только банку перевернуть. Давай еще раз и с разгону?

— Не могу, — тихо. — Я… у меня силы на исходе.

— Я тоже не чудо-мальчик-выбегайчик. Фефа, не отлынивай. Потом изобразишь обморок с судорогами.

— Но я не…

— Толкай.

Пыхтение, скрежет стекла по камню и ругань.

Звон заставил киборга насторожиться. Голова медленно повернулась набок.

И не зря. Вскоре перед глазами возникли две маленькие, тяжело дышащие фигурки, от которых пахло сажей и дымом. Усталые, вымотанные и несчастные, они радостно улыбались и смотрели в ее глаза.

— Лиечка! Ты как? Видишь нас? А слышишь?! Это я, Феофан.

К носу приблизились и осторожно его погладили.

— Да погоди ты. Смотри, у нее зрачки в полрадужки. Да и… не дышит вроде.

— Умерла? — в шоке.

— Гм… нет. Вроде нет. А вообще… не знаю. Эй, ты нас видишь? Если да — подвигай рукой.

С полминуты ничего не происходило. И духи уже было отчаялись, уныло переглянувшись.

Но потом рука все же дрогнула и немного приподнялась. Обратно она так и не опустилась.

— Жива. Феф, мне кажется, ей мозги промыли, и душа сейчас где-то спряталась. Так что… перед тобой — просто киборг.

Ошарашенный взгляд и гневно нахмуренные брови.

— Что ж. Все равно мы ее спасем. Вставай, Иля, и ничего не бойся…

— Дверь, — придушенно пискнули слева и анрелочка утащили обратно вниз.

А в комнате зажегся свет, и к столу подошел незнакомый человечек с довольной улыбкой и шприцем в руке.

— Ну что, девочка, оклемалась? Вижу, что оклемалась. Ничего не помнишь? Это пройдет… ну-ка, дай-ка руку.

— Не давай! — приглушенно. Из-под стола.

Мужчина удивленно посмотрел вниз. Но, никого там не увидев, снова потянулся к руке девушки.

Та никак не реагировала. Ни на иглу, ни на укол, ни на то, что ввели под кожу.

— Вот и умничка. Вот и лапушка. А теперь спи, до утра ты совершенно свободна, да и после… — мужчина улыбнулся и осторожно провел пальцами по мягкой щеке, — тоже.

После чего развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь и не забыв потушить свет.

Девушка же закрыла глаза и уснула. И не видела и не слышала больше ни маленьких человечков, ни просьб встать и срочно куда-то пойти… ни-че-го!

Ее вообще в данный момент мало что волновало. Даже то, что в груди — пусто и непривычно тихо… А впрочем — это ведь тоже пустяки.

А на рассвете в ворота замка вошел… вошло еще одно существо, похожее на парня с черными волосами и вырастающими из плеч и рук жгутами. Он разбил окно, влез в лабораторию, поднял со стола девушку и унес с собой.

Ему никто не мешал. Даже маг, лежавший в тот момент в подвале и видящий уже третий сон подряд.

— Они друг друга стоят. — Иревиль покачивался на животе Буры, обращаясь к сопящему рядом Феофану. — Оба молчаливые, оба чем-то заняты. Он вот — идет и идет, держа ее на руках. А она — смотрит и смотрит в одну точку, предаваясь этому занятию… самозабвенно, что ли.

— Хррмм…

Рёва хмуро посмотрел на спящего анрелочка. Но потом вздохнул, плюнул и укрылся краем рубашки. Он тоже сильно устал, почему бы не поспать?

Гриф нес свою ношу вплоть до ворот одной из таверн, находящихся на перекрестке пяти дорог, одна из которых вела обратно в город. Лошадь спокойно шла за ним, недоумевая, почему хозяин не хочет ехать верхом. Но обоюдный вес его и девушки в лучшем случае переломил бы ей спину, так что парень решил не рисковать.

Хотя… что он там решил — еще большая загадка. С тех пор как он понял, что задание подложное, и вернулся в контору, Гриф не произнес еще ни слова. И все то время, что он разыскивал Буру, лицо его оставалось бесстрастно-холодным, а глаза — ледяными.

Но он все же смог ее выследить и даже вынести из того странного замка, так что… так что все, что теперь ему было нужно, — чтобы девушка наконец посмотрела на него и заговорила.

Бура же просто продолжала молча смотреть в одну точку, не реагируя ни на что.

Завсегдатаи таверны и ее хозяин — дородный представительный мужчина с роскошными усами и добрыми глазами, так не соответствующими его репутации, — давно уже научились ничему не удивляться.

И молодой красивый парень, появившийся на пороге с обалденной блондинкой на руках, также не вызвал бурного ажиотажа. Им без лишних расспросов сдали комнату, молча приняли деньги и так же молча, пока странный посетитель поднимался по лестнице наверх со своей хрупкой ношей, проводили взглядом два десятка пар глаз.

Но вот после их ухода… гул и гомон заполнили прокуренное задымленное помещение, и трое гномов ощерились в улыбках, переглядываясь и обсуждая скорое пополнение в своей небольшой коллекции рабов.

— Феф, проснись, утонешь!

Анрел сел, потянулся и с головой скрылся в горячей воде, булькнув напоследок. Впрочем — тут же всплыл, барахтаясь и отплевываясь. Его подхватили за крыло, вытянули из воды и посадили на бортик чугунной ванны, стоящей за ширмой в углу комнаты. Гриф как раз опустил в нее полуобнаженную девушку, не отрывая взгляда черных пронизывающих глаз от ее лица и ожидая хоть какой-то реакции.

— Кхе-кхе. Спасибо.

Рёва только отмахнулся, так же внимательно следя за лицом Илии, как и парень. Та же — не реагировала ни на что. Но жужжание в ее груди стало чуть отчетливей.

— Как считаешь, она вообще очнется? Или уже… и души-то нет, — печально.

Феофан нахмурился и отрицательно качнул головой.