Маруся и близнецы - Ашира Хаан

вздуваются бицепсы. — Но мы еще немножечко растянем…

Маруся пытается прикусить его плечо, но мускулы тведые как камень, поэтому ей остается только слизывать катящиеся по ним капельки пота и тихонько поскуливать от слишком сильных ощущений. Это еще не боль, это уже не удовольствие. Это — вызов, испытание, высшая точка того, как она может отдать себя им.

Последнее движение они делают одновременно, входя в нее до упора и закатывая глаза от непривычных крышесносящих ощущений. Маруся обнимает Никиту за шею, откидывается на грудь Макара и глубоко дышит, стараясь принять их обоих, почувствовать, как они соединяются в ней.

Соединяются с ней.

Крепко. Тесно.

Навсегда.

45

Маруся становится третьей в их неразрывном союзе.

Близнецам кажется, что — с этого момента, с вечеринки. Но на самом деле гораздо раньше.

Каким-то загадочным образом она не только делает узы близнецов еще крепче, но и сама присоедяется к ним, слиянием тел заменяя кровное родство.

Становится третьей — не только в сексе.

Во всем.

Такой же диковатой и безбашенной.

Близняшкой пираткой.

В тот вечер они так больше и не возвращаются в компанию, запираясь у себя в мансарде на всю ночь и оставляя дом и сад на разграбление гостям. Возможно, когда-нибудь им снова захочется знакомиться с новыми людьми и общаться с кем-нибудь за пределами их мира на троих.

Но не сейчас.

Сейчас они сплетаются в единое существо — иногда проникая друг в друга, иногда нет — и им абсолютно все равно, какой это из вариантов. И разговаривают. Целуются. Трогают друг друга.

Массаж переходит в ласки, ласки — в борьбу, борьба — в страсть, а страсть в сон.

К вечеру воскресенья гости начинают разъезжаться, самостоятельно справляясь с завтраком, поиском своих вещей, воротами — и даже прибираются за собой.

Немного.

Хозяева вообще не планируют спускаться.

Они валяются обнаженные на медвежьей шкуре в пиратском логове, и весь этот шум снаружи их совершенно не касается.

Макар спит, закинув руки за голову, и тени его ресниц дрожат на загорелой коже.

Никита любуется Марусей, которая потягивается, как длинная поджарая кошка, демонстрируя плоский животик и трогательные впадины подмышек. Она такая маленькая и беззащитная, что хочется ее затискать, защекотать, сожрать целиком — пусть сидит внутри, там безопасно.

Маруся перекатывается на него сверху, щекоча пушистыми волосами, целует нежно и долго, прикусывая мелкими зубками нижнюю губу и выпрямляется, седлая бедра.

Он собирает ладонями ее грудь, сжимает ее, играет пальцами с еще мягкими плоскими сосками, заставляя их твердеть на глазах.

Она откидывается назад, упираясь ладонями в его колени и позволяя наблюдать, как его член медленно проникает между нежных лепестков, натягивая на себя розовую плоть.

— Ты идеальная… — сиплым шепотом говорит Никита, проводя ладонями от груди до бедер, изображая пальцами сердечко вокруг пупка. — Просто идеальная. Хочу выебать тебя до самого дна.

Он толкается вверх, одновременно надавливая руками на ее бедра и чувствует, как клитор между раскрытых ее губ трется о его лобок. Маруся издает длиннные гортанный стон, приподнимаясь и вновь до упора насаживаясь на него .

— Никогда бы не поверил, что ты можешь быть моей.

— Нашей, — уточняет хриплый со сна голос Макара.

Он лежит, лениво скользя сжатыми пальцами по своему члену и из-под полуприкрытых ресниц любуется тем, как его брат трахает Марусю. Иногда это даже слаще, чем трахать самому.

Хотя нет.

Маруся в очередной раз балансирует на крепко стоящем члене Никиты и сползает обратно на шкуру, устраиваясь между братьями. Сдвигает их бедра и обхватывает руками стволы.

Наклоняется и погружает в рот сначала один, потом — другой. Облизывает по очереди разбухшие головки, щекочет язычком уздечки — упоенно, медленно с видимым наслаждением.

— Вы оба такие вкусные… — мурлычет она. — Невозможно выбрать.

— Зачем выбирать? — удивляется Никита, глядя на нее из-под ладони, словно она слепит его как солнце. — Мы же одинаковые.

Маруся отрывается от обоих членов, поднимает голову и очень серьезно смотрит на него.

— Нет, — говорит она веско. — Вы разные. Очень.

— Ха!

Макар подскакивает, сгребает ее в охапку и разворачивает задом, устраивая на четвереньках. Зудящие соски трутся о медвежий мех, и Маруся ерзает, вертя упругой задницей.

Никита присоединяется к брату, мгновенно понимая его затею.

Он сжимает ее ягодицы сильными руками, разводит обратно, открывая истекающую влагой розовую щель и дрожащим от возбуждения голосом заявляет:

— Раз мы такие разные… Угадай, кто?

Он первый погружается в нее, возбужденный утренним сексом, доведенный до предела языком и губами, нетерпеливый, яростный… И тут же выходит, позволяя Макару занять его место. Хорошо выспавшемуся, полному сил и желания хорошенько оттрахать эту нежную девочку.

Поначалу Маруся еще пытается играть по заявленным правилам — и чаще всего угадывает. Но скоро ее дыхание становится резким и прерывистым, глаза подергиваются туманом и в ответ на вопрос «Кто?» она лишь стонет и резче двигается, так что кожа с развратным звуком шлепает о кожу.

Она ощущает, как что-то горячее и напряженное вдруг становится еще больше, растягивая ее внутри еще сильнее, и пальцы впиваются в ее бока, и влаги вдруг становится много, очень много, и горячие капли орошают ее спину одновременно с тем, как мышцы выкручивает сладостный спазм. Колени подкашиваются, она падает животом на шкуру.

Чей-то — в последний раз она так и не угадала! — член выскальзывает из нее, а следом вытекают густые тягучие белые капли.

Близнецы падают по обеим сторонам, одновременно впиваясь поцелуями в ее плечи, оставляя очередными малиново-лиловые запасы.

— Наша девочка…

А в понедельник утром их снова будят автомобильные гудки.

Маруся вывинчивается из четырех рук, обнимающих ее, и голой выскакивает на балкончик со штурвалом.

Оттуда хорошо видно, что у ворот дома топчется человек, которого она меньше всего ожидала здесь увидеть.

46

Андрей сверялся с чем-то в телефоне и вертел головой, не замечая балкончик-капитанский мостик за высокой елью. Наклонился к машине и еще раз погудел. За спиной Маруси в комнате раздалось недовольное ворчание близнецов.

Она нахмурилась, оглядываясь, и тут бывший жених ее заметил.

Можно ли называть его женихом, если он только один раз и то по пьяни, мечтательно заявил, что если они поженятся, у них будут очень умные дети?

«И красивые как ты».

— Марусь? — почему-то понизив голос удивился Андрей, задирая голову. — Ты чего?