Ложь во спасение - Карина Пьянкова

— И кого же вы тогда крали, раз не кахэ? — решил все-таки дожать до конца лорда Риэнхарн. На пустом месте его соглядатаи тревогу бы бить не стали. Да и поведение самого Линха каэ Орона говорит о том, что нечто подобное все же было.

— Идем, сам увидишь, — передернул плечами оборотень. — Ларо, все свободны, мы с ларо Аэном сами разберемся в сложившейся ситуации.

Присутствующие заметно расслабились, поняв, что ничего серьезного не случится.

Третий лорд поднялся со своего трона и направился к выходу. Риэнхарну не оставалось ничего иного, как последовать за врагом.

Линх медленно, но верно закипал. Нет, проклятого родственничка надо было удавить, причем еще в колыбели. Боги, какой же идиот. Из-за украденной из-под носа тайной канцелярии Тьен сперва к Рысям заявились люди короля, теперь же из-за нее приехал Риэнхарн Аэн, и его даже тронуть нельзя! Это возмутительно. И ведь кахэ даже не знает, что причиной его визита является не сородич, а всего лишь уже знакомая ему человечка, бывший дознаватель Риннэлис Тьен. Одно хорошо — южанин ее уже знает, стало быть, поверит их версии событий и не станет искать в замке несуществующую женщину, якобы похищенную Раэном.

— Каэ Орон, куда ты меня ведешь? — не смог долго молчать кахэ.

— Ты должен лично убедиться, что мой идиот кузен приволок сюда, — раздосадовано махнул рукой оборотень.

Оставшись один на один, давние враги не стали держаться этикета. Уж друг друга они точно знали как облупленных, поэтому не было смысла прятаться за изящное построение фраз.

— Что? — изумился Аэн. — О чем ты говоришь?

— Сам увидишь, — отмахнулся Линх.

Так лучше будет. Пусть кахэ сперва увидит Тьен, услышит версию событий из ее уст, тогда вероятность того, что южанин посчитает все уловкой самого Линха, существенно уменьшится.

Спорить с оборотнем и требовать немедленных объяснений Риэнхарн не стал, доверившись давнему врагу. Как бы странно ни звучало, но они друг другу доверяли до определенных пределов, отдавая должное чести противника.

— Аэн, а чего это ты в белом? — хмыкнул оборотень. — Испугать хотел?

Кахэ ухмыльнулся в ответ:

— Вообще-то я еще в глубоком трауре. И даже не пытайся убедить меня в том, будто ты не знаешь его причины. Но попугать тоже хотелось.

Как всегда, возмутительно правдив.

— Та человеческая женщина?

Линх даже остановился, чтобы взглянуть на кровника. В глазах Аэна на миг проступила боль. Тихая, но от этого еще более мучительная.

— Да. Я любил ее. Она должна была подарить мне ребенка, — ответил Риэнхарн, даже не думая скрывать свои чувства.

— Полукровку.

— Какая тебе разница? В вашем языке даже и слова такого нет.

Оборотень вновь повернулся спиной и двинулся в сторону кабинета Тьен. Он увидел все, что хотел.

— Разумеется. С кем бы оборотень ни лег, в результате все равно родится только оборотень. Главное, чтобы обернуться мог, а уж как будет выглядеть в двуногой ипостаси, никого не волнует. Но тебе-то не должно быть все равно. Полукровок нигде не любят, и кахэ не исключение. Правда, и не убивают, как у людей… Смертные все же редкие варвары, хуже орков.

— Тебе ли не знать, что у меня самого кровь нечистая. Айис в свое время постаралась.

— Та еще была авантюристка, — с уважением протянул Линх.

— Да. Сколотить на ровном месте сильный Дом надо было суметь, — согласился Риэнхарн. — Как бы то ни было, мне все равно, какой расы София. Я просто любил.

— Кахэ, влюбленный в человека, — с умеренным сарказмом произнес Линх. — Это более чем удивительно. Практически извращение.

— Оборотень, влюбленный в человека, был бы куда забавнее, уверяю тебя.

Третьего лорда Рысей даже передернуло.

— Хвала богам, наша звериная половина надежно защищает нас от подобного рода глупостей.

— Так долго еще?

— Практически пришли. Терпение, Аэн, тебя ожидает сюрприз, правда, не знаю, приятный или нет.

Кахэ и оборотень оказались перед дверью. Совершенно обычной дверью, за которой, скорее всего, скрывалась жилая комната.

— Здесь? — уточнил Риэнхарн.

— Да, — кивнул каэ Орон.

Улыбка оборотня была столь многозначительной, что у Риэнхарна не возникло ни единого предположения на тему того, кто же находится внутри.

— Это не вампир? — на всякий случай уточнил южанин.

По зову Белой Госпожи он мог пойти без колебаний, но добровольно покидать дорогу живых тоже не собирался.

— Нет.

— И не твой сородич, у которого очередные дни безумия?

Оборотень расхохотался:

— Аэн, даже не надейся. Я сам хочу тебя убить и добровольно не уступлю эту честь никому. Так что заходи.

Южанин открыл дверь.

— За папу… А-а-ам!

— Ларо каэ Верр, при всем моем уважении я сейчас надену эту тарелку вам на голову.

Сцена, которую узрел Риэнхарн, отдавала бредом. Дийес Риннэлис в халате сидела на кровати и отбивалась от оборотня, пытавшегося накормить ее с ложечки кашей. Кажется, манной. Девушка взирала на перевертыша настолько злобно, что непонятно, как тот еще не умер от разрыва сердца.

— За маму… — не сдавался «нянь». — Лара Тиана велела, чтобы вы все съели.

Дийес Тьен с раздраженным рыком вырвала у мучителя тарелку и, как и грозилась, запустила ею в оборотня. Разумеется, тот увернулся. Человечка раздосадовано выдохнула. Каша белым пятном растеклась по ковру.

— Я сейчас еще с кухни принесу, — сообщил нянь, лицо которого самому Риэнхарну было знакомо, и наконец-то обратил внимание на визитеров. — Мой лорд, ларо Аэн, — автоматически поклонился молодой оборотень и вылетел в коридор. Скорее всего, выполнять свою угрозу по поводу второй порции сомнительного блюда, отвергнутого дийес Тьен.

— Ларо Риэнхарн… — соблаговолила заметить его дийес дознаватель.

— Дийес Риннэлис, — кивнул он ей, все еще пребывая в состоянии шока.

Риннэлис Тьен. У оборотней. И ее кормят с ложечки манкой. Кахэ потрогал свой лоб, надеясь, что у него просто горячка и он бредит. Температура, к сожалению, оказалась нормальной.

А щеки девушки стали стремительно заливаться краской.

— Что вы здесь делаете? — выдавила из себя вопрос дийес Риннэлис.

— Я бы хотел спросить у вас то же самое.

— Я… Ну как бы вам сказать…

Смущенная дийес Тьен. Не так давно он бы посчитал подобное просто невозможным, однако же вот она, перед ним, с румянцем во всю щеку, растерянным взглядом и чуть ли не заикающаяся.

— А это и есть та «кахэ», которую, по словам твоих прихвостней, похитил мой кузен, — вмешался в их мирную беседу каэ Орон.