Перламутровая чешуйка - Ник Такаранов

был оправдан. Командир задумался, что-то для себя решая, а потом дал отмашку своим подчинённым.

— Вы двое, — обратился он к двум парням, закончившим заметать следы, — Собирайте всех наших, дело будет крупное, — те кивнули тут же растворившись в тенях, — Шельс, идёшь со мной, — повернулся глава небольшой ветви ордена профессиональных убийц к девушке, продолжавшей неподвижно стоять около стенки, по которой они забирались минутой ранее, — Придётся проведать нашего информатора у торговцев.

***

Ночь сгущала краски, понемногу захватывая у умирающего дня свои законные территории. Сегодня небо под вечер затянуло облаками. Становилось понятно: ещё немного и вокруг не будет видно ни зги. Хштра не спеша раздувал небольшой костерок, сложенный на опушке рощицы находящейся достаточно далеко от города чтобы не вызывать подозрений случайным отблеском пламени и в то же время достаточно близко чтобы успеть вовремя к воротам выходящим на старый тракт.

Двое подростков спали под его плащом но сильно в него не кутались. В мире вокруг чувствовалось дыхание лета и ночи, хоть и присутствовала ещё в этих краях прохлада, были теплее, чем несколько недель назад, да и костёр в деле ночёвки под открытым небом здорово помогал.

Старый орк сидел под хмурым покрывалом уже немолодого мира, и в кромешной тьме расступающейся только около небольшого походного костра, овеваемый сонными ветрами видел свою родину. Такую какой она была когда-то. Может быть, и сейчас игривый ветер тревожит волны степной травы, над которой, словно плавники гигантских рыб виднеются массивные горбы стада диких зубров, скачущего в им одним известном направлении. А за ними серыми тенями следует волчья стая приноравливающаяся к тому, чтобы одним щелчком перекусить сухожилия на ноге отбившейся от стада особи а затем с хрустом вонзиться в бок стонущему от боли животному.

Одинокому волку не завалить зубра. Он огромен, массивен. Даже сбитый с ног, степной бык до последнего будет защищать свою жизнь и почти всегда одолеет волка, будь тот даже вожаком. Только тигры могли в одиночку одержать победу в такой охоте. Поэтому они и считались владыками степей. Гордые, грациозные хищники.

Больше у волков нет конкурентов. Последний прайд этих прекрасных созданий, сбившихся вместе из-за изменившихся когда-то давно условий существования, защищаемый и оберегаемый его племенем, канул в лету вместе с ними. Чёрный лун не щадил никого и первыми от его когтей пострадали именно тигры, до последнего защищавшие тех, кого его родичи оставили в тылу уходя в набег.

Печальные воспоминания. Так тесно переплетённые со светлыми, где была жива его семья, его хвостатый друг, где их быт не был связан с бойней творившейся последний год его степной жизни, что их невозможно было разделить, хоть и казалось что это совершенно разные периоды. Но на месте каждого живого лица спустя какое то время Хштра вспоминалось мёртвое или, что ещё хуже, побитое и потерянное, когда их продавали на невольничьем рынке. Такова реальность… А, к Гракху!!!

Хштра поворошил угли, подбросил дров и дождавшись пока костёр запылает с новой силой прилёг на влажную ещё холодную землю (его путь изучения магии позволял игнорировать такие неудобства как холод и сырость), сквозь полудрёму чутко прислушиваясь к окружающей обстановке.

Сейчас не время и не место впадать в хандру или что-то подобное. Тем более не было желания вновь вызывать в памяти те воспоминания от которых поневоле закипала кровь. Орк лежал около единственного источника света с этой стороны стены, и, хоть и готовый отреагировать на малейшую толику опасности, мирно дремал, а перед глазами расстилалась степь его детства, в которой гордый тигр, сверкая выступающими из верхней челюсти клыками, с поражающей воображение лёгкостью отрывает куски мяса от свежей туши самца зубра, временами грозно взрыкивая, отгоняя от себя падальщиками кружащую, исхудавшую волчью стаю…

***

Утро угадывалось только по посветлевшему небу серых оттенков. Вчерашняя облачная погода ещё не схлынула, оставляя на верхних уровнях мировых декораций кучные облака, со стороны восходящего где-то там, в высях, солнца окрашенные в жидкое золото. С холма, которым заканчивалась оставленная буквально полчаса назад роща открывался неплохой вид на старый тракт. Там же, неподалёку от окованных зачарованным железом ворот (город был богат, так что подобное считалось просто разумными вложениями), находился караван.

Впрочем это было громко сказано. То, что открывалось взору случайного путника (если бы таковой здесь оказался в этот рассветный час) представляло собой вереницу из трёх повозок первая из которых была побогаче (ну хотя бы тем, что имела при себе крышу), а остальные победнее. Но все были сколочены добротно, выглядели опрятно, и в каждую была запряжена пара крепких лошадок. Да и было у Хштра вполне обоснованное подозрение, что на телеги наложена пара защитных заклинаний.

Торговца являющегося по идее владельцем всех тех товаров что были погружены в эти самые повозки пока видно не было, но на козлах первого экипажа уже сидел возница, непримечательный мужичонка в простенькой одежде, не спеша дымящий махоркой, а близ второй пары лошадей стояли трое людей, которых, несмотря на внешнюю непохожесть друг на друга можно было охарактеризовать одним ёмким словом — авантюристы. Нет, их, конечно, звали кое-где и приключенцами, но, учитывая, что те дела, за которые они брались, в основном были именно что авантюрами, первое название как то больше приклеилось к этой, несомненно, важной профессии чернорабочего на службе опасного мира.

Едва орк, вместе с идущими за ним Рином и Каролиной начал спускаться с холма, как головы этой троицы синхронно, будто по команде, повернулись в сторону новых действующих лиц на сцене поля под хмурым рассветным небом нетерпеливо игравшего с ветром в догонялки зелёными колосьями озимой пшеницы.

Что интересно, отреагировали на них все трое по-разному. Юноша, которому на вид было чуть больше двадцати, нахмурился, поудобнее перехватив копьё с двухметровой рукоятью и широким наконечником-пером удлинённо треугольной формы, чем то напоминающее короткий обоюдоострый меч, если бы тот сняли с эфеса и прикрутили на длинную прочную палку. Девушка примерно того же возраста испуганно взвизгнув, шустро спряталась за спину копейщика, а их товарищ, по видимому самый спокойный и быстро соображающий, увидев орка, не предпринимающего никаких агрессивных действий и к тому же окруженного двумя подростками, спокойно прислонился обратно к передку второй повозки, где и ныне мирно покоился его шест, слегка отдающий магией. Хштра бы и стихию волшбы, вложенной в посох чародея, на волшебника ну совсем не похожего, выявил бы, да вот только…

— Эй, ты кто такой?! — похоже копейщик был в этой команде за главного.

— Тот, кто подписался на охрану этого торговца, — Хштра решил