Багровый океан - Алеш Обровски

Решив довести начатое дело до конца, Хэнс взвалил «Годзиллу» на плечи и стал карабкаться по обломкам обратно наверх. Корабль был еще рядом, хотя сквозь пробитый потолок было видно, как тот постепенно смещается по направлению к уцелевшей части города.

Хьюстон, наконец, выбрался на крышу.

Ни души. Ни своих, ни врагов. Лишь искореженный метал, колотый кирпич и мертвые тела, вернее то, что от них осталось.

Спрятавшись за развороченной вентиляционной трубой, Хэнс расчехлил орудие. Оно было снабжено треногой и оптическим прицелом. Подключив разъемы к источнику питания, он проверил наличие снаряда в патроннике. После минутного тестирования на корпусе «Годзиллы» загорелся зеленый индикатор, сигнализирующий о готовности к стрельбе. Корабль медленно уходил в сторону. Хэнс долго разглядывал корпус звездолета, пытаясь по внешним признакам определить местоположение реактора. В хвостовой части «Мотры» имелось значительное утолщение, говорящее о размещении там какого-то важного и крупного узла. Возможно, это именно то, что нужно. В инфракрасном и электромагнитном спектрах ничего не было видно. Судно оставалось непроницаемо черным, лишь белые пятна вокруг дюз говорили о мощном источнике тепла.

Медлить больше нельзя. Хэнс расположил оружие так, чтобы не попасть в край здания и в то же время оставаться вне поля зрения корабельных орудий. Пан или пропал. Этот выстрел вслепую решит многое, возможно даже повлияет на исход войны. Хьюстон понимал это, но война уже не его забота. Сообщество и Федерация по своим методам стоили друг друга, и кто из них победит, Хэнсу было плевать.

Сопла выпустили струи огня, и звездолет сместился на полсотни метров, постепенно разворачиваясь в полете.

Хьюстон вытер пот со лба. Руки тряслись от напряжения, в висках стучало, голова гудела от шума и нехватки воздуха. Приложив палец к курку, он еще раз все обдумал. Можно отложить выстрел и вернуться на базу. Потом выкрасть нового инженера и повторить всю операцию сначала. Либо использовать этот шанс и пальнуть в утолщение на брюхе звездолета, надеясь, что реактор именно в этом месте.

Нет, он не сможет пройти весь этот путь еще раз. Сейчас или никогда. Хэнс прильнул к оптике, поймав в прицел примерно середину самой широкой части корпуса. Он задержал дыхание и стал плавно надавливать на курок, постепенно ведя ствол «Годзиллы» вслед за разворачивающейся «Мотрой».

– Хэнс!

Хьюстон вздрогнул и отдернул палец. Голос Экермана был едва различим на фоне тотального шума.

– Погоди, Хэнс.

Его одежда с одного боку была пропитана кровью. Инженер был поразительно бледен и едва держался на ногах. Как ему удалось вскарабкаться на крышу – оставалось лишь гадать.

– Это топливная развязка, – продолжил Шон. От нее идет управление дюзами. Урон будет значительным, но корабль сможет уйти на орбиту, а это равносильно провалу.

Экерман сел, спрятавшись за трубу.

– Дай мне оптику.

Хьюстон снял прицел и отдал его инженеру. Тот, выглянув из укрытия, долго вглядывался в удаляющийся звездолет.

– У нас мало времени, Шон.

– Носовая часть, – сказал он, возвращая оптику Хэнсу. – Ряд круглых отверстий, закрытых крышками.

– Ага, вижу.

– Это приемники. Они ведут прямо к реактору.

– Понял, – Хьюстон во все глаза пялился в прицел. – Каковы размеры ядра?

– Метра три в диаметре, не меньше, – ответил Экерман, – расположено ближе к днищу корабля, как пить дать.

Хэнс приладил оптику на место. Звездолет постепенно «уплывал». Хьюстон проморгался и снова припал к прицелу. Времени и сил на сомнения не осталось. Дрожь в руках пропала, вместо этого появилась уверенность в удачном исходе операции. Он задержал дыхание и, освободив голову от ненужных мыслей, плавно нажал курок. Оружие дернулось. Заряд, разогнанный в магнитном поле до полусветовой скорости, вонзился в корпус «Мотры», вытянув электрическую дугу от «Годзиллы» до самого звездолета и оставив в воздухе голубоватый светящийся след. Звон от удара о бронированную обшивку корабля еще долго держался в воздухе, потом шум сражения и рев двигателей постепенно заглушили его.

Корабль сделал пол оборота и выпустил несколько ракет в сторону многоэтажки. Хэнс прикинул время полета – две секунды. Он спрыгнул в провал, на месте которого не так давно была лестничная площадка, утянув Экермана за собой. Воздух резко уплотнился, уши заложило, огненное облако выжгло остатки кислорода и схлопнулось, расшвыряв обломки и толкнув ударную волну. Дом накренился, его верхняя часть стала обваливаться внутрь.

Приземление вышло не совсем удачным – Хьюстон выбил плечо. Экерман шмякнулся сверху, словно мешок с костями. Хэнс едва успел подняться и утащить инженера из-под падающих обломков. Пол под ними стал проседать. Они провалились еще на один этаж.

– Хьюстон, – хрипел Шон. – Мне все равно хана. Оставь…

Вдруг на Хэнса набросился эхир, саданув его по голове куском бетона.

В глазах помутилось, а головная боль, вызванная нехваткой кислорода, наоборот пропала, оставив после себя какую-то звенящую пустоту. Хэнс потерял опору под ногами и повалился, плохо соображая, что происходит. Эхир прыгнул сверху и снова замахнулся. На этот раз Хьюстон перехватил тощую руку нападавшего. Глаза бледнокожего горели безумием. Хэнс сбросил его с себя и сумел подняться. Еще один эхир выскочил из пыли и повис на плечах Хьюстона, за ним появились еще несколько бледнокожих. Экерману удалось застрелить парочку из пистолета – винтовка пропала еще «во время первых ракет». Остальные, вооруженные арматурой и камнями, набросились на Хэнса. Тот, используя тело повисшего на плечах эхира, отбивался им словно дубиной. Спустя минуту поток бледнокожих иссяк.

Экерман добил раненых. От его сомнений относительно свирепости представителей Сообщества не осталось и следа.

– Все еще хочешь остаться? – спросил Хэнс ошарашенного инженера.

– Вот уж хрен…

– Идти сможешь?

– Кажется, да, – он сделал несколько неловких попыток. Плита под ногами провалилась на полметра.

– Проклятье, так мы далеко не уйдем, – выругался Хьюстон.

Он взвалил Шона на себя и потащил к провалу, образовавшемуся недалеко от них. Дом постепенно разваливался, перекрытия держались на честном слове. Отовсюду слышались треск и грохот падающих блоков.

Наконец они добрались до уцелевшей части лестницы. Экерман, повиснув на Хэнсе, периодически палил в пыльные проемы, имели его выстрелы результаты или нет, Хьюстон не знал, проверять было некогда. Он стаскивал инженера по ступеням, пытаясь не упасть от усталости. Пот лился рекой. Пыль скрипела на зубах. Невыносимо хотелось пить. Однако дышать стало легче, вернулись прохлада и свежий ветер, дующий с океана.

Нужно срочно передохнуть, но оставаться в распадающемся здании, полном представителей Сообщества, как-то не хотелось. Несмотря на истощенный и оборванный вид, эхирские гражданские представляли не меньшую опасность, нежели солдаты. Противостоять им с помощью одного лишь пистолета было равносильно самоубийству.