Черный снег вермахта - Александр Александрович Тамоников

вредить немцам здесь, – добавил Мельник. – Но сейчас партизанить здесь будет трудно: эти места будут нашпигованы немецкими войсками. Да и лесов здесь нет, не то что у нас в России. Так что я бы тоже вам советовал, ребята, пробиваться к своим. И делать это скорее: немцы скоро обнаружат, что колонна пленных куда-то пропала.

– Хорошо, мы пойдем на восток, как вы советуете, – согласился тот солдат, который первым кинулся на конвоиров. – Автоматы мы с собой возьмем, ладно? Или парочку вам оставить?

– Да, пару стволов вы нам все же оставьте, – сказал Шубин. – А то, если нам и правда придется пробиваться к своим с боем, оружие нам потребуется.

Разведчикам выделили два автомата, после чего они и бывшие пленные пожелали друг другу удачи и разошлись в разные стороны. Солдаты двинулись на северо-восток, а разведчики – на юг, ближе к Синельникову.

Глава 18

Друзья надеялись найти такое место, где не шло активное сражение. Но они шли до самой ночи и все время слышали слева от себя канонаду и звуки стрельбы. Там шел бой. И Шубин понимал, что с каждым часом положение окруженных советских войск становится тяжелее: война требует постоянного подвоза боеприпасов, а окруженным частям никто ничего не подвезет.

Лишь когда стемнело, бой стал стихать и к ночи затих совсем. Этого можно было ожидать: немцы не умели и не любили воевать ночью. Они никогда не устраивали ночных атак. Теперь можно было подумать и о том, чтобы пробиться к окруженным частям генерала Попова.

– Я видел вон в той стороне что-то похожее на лес, – сказал Мельник. – Предлагаю пройти через этот лес и посмотреть, что там дальше. Может, так мы к своим и выйдем.

– Вряд ли выйдем, – ответил Шубин. – Леса здесь маленькие, редкие. Не лес, а лесок. И поскольку этот лесок находится в тылу у немцев, он наверняка нашпигован немецкими тыловыми частями. Там у них может быть склад боеприпасов, госпиталь или штаб. Лучше давай поищем какой-нибудь овраг. Мой прежний опыт говорит, что удобнее всего пользоваться оврагами. Немцы их не любят, так что через овраг наверняка можно пройти.

Друзья прошли еще километр в южном направлении, но никаких признаков холмов и оврагов не увидели. Местность здесь была ровная, как в степи. Зато впереди зачернела еще одна полоса леса.

– Слушай, капитан, это судьба, – снова заговорил Мельник. – Ты, наверное, прав и в этом лесу расположена какая-нибудь немецкая тыловая часть. И пусть! Конечно, если там госпиталь, то это для нас не объект, с ранеными мы не воюем. Зато и они так себе вояки, там охраны почти не будет, госпиталь всегда можно обойти. А если в лесу склад или штаб, то вот для нас способ помочь нашим частям. Взорвем этот склад к чертовой матери, разгромим их штаб – вот и помощь нашим! Скорее всего, конечно, мы там головы сложим, но что с того? На то мы и солдаты. А может, нам еще и повезет остаться в живых. У фрицев все внимание будет обращено на взрыв, который мы устроим, и мы сможем, пользуясь суматохой, проскочить мимо. Как тебе мое рассуждение?

Шубин подумал немного и был вынужден согласиться. Да, это была правильная идея. Плану Мельника мешало только одно: у них не было взрывчатки. Но Шубин решил, что они могут что-то придумать на месте. Сначала надо было выяснить, что находится в лесу, с чем они имеют дело, а потом уже искать способы, как с этим справиться.

И друзья направились к лесу. Чем ближе они подходили, тем осторожнее двигались, тем сильнее прижимались к земле. Да, настоящих оврагов здесь не было. Но какие-то складки есть на любой местности. И разведчики нашли такую складку, которая наискосок шла в сторону леса. Они поползли по ней и достигли первых деревьев. Здесь они стали продвигаться еще медленнее и осторожней. Вот позади остались сто метров, потом еще пятьдесят… И тут они уловили доносившийся спереди легкий треск сучьев. А затем среди деревьев мелькнул силуэт человека. Вот этот человек застыл на месте…

Все было ясно: немец пошел по малой нужде. Это был удобный случай, чтобы взять его в качестве «языка». Разведчики разделились и с разных сторон стали подкрадываться к своей жертве. И когда немец закончил свое дело и уже собрался было возвращаться обратно, железные руки Шубина скрутили ему руки за спиной, а Мельник засунул ему в рот кляп.

В таком виде «языка» оттащили назад, на опушку, и тут устроили ему допрос. Шубин усадил немца на снег, достал кинжал и поднес его к самому лицу пленного.

– Быстро говори, что за часть располагается в лесу! – потребовал он. – Скажешь все, что нам нужно, – может быть, оставим тебя в живых. Будешь говорить?

Пленный усердно закивал.

– Сейчас я выну кляп, – сказал ему Шубин. – Но если только попробуешь открыть рот без моего разрешения, позвать на помощь – сразу без языка останешься. Понял?

Пленный снова закивал.

– Ну, давай, говори, что здесь расположено! – приказал Шубин, а Мельник вынул кляп изо рта пленного.

Тот сразу зачастил:

– Мы не СС, мы простые тыловые части вермахта. Я и мой друг Фридрих – мы простые водители. Привезли бензин для танков. Тут, в лесу, две цистерны бензина. Утром должны приехать танкисты, забрать этот бензин.

Разведчики переглянулись, и Шубин сказал:

– Что ж, это очень удачно, что вы решили здесь оставить ваши цистерны. А что еще есть в этом замечательном лесу? Наверняка здесь скрывается еще что-то!

– Да, там, правее, есть склад боеприпасов, – ответил пленный. – Но какие там боеприпасы, сколько их, я не знаю. Вроде бы артиллерийские снаряды.

– А сколько человек охраняют цистерны?

– Нас двое водителей и еще есть охрана, двенадцать солдат.

– Что у вас тут, землянка?

– Нет, мы не успели выкопать землянку. Да и зачем? Нам сказали, что утром мы поедем дальше. Мы спим в наших бензовозах, а солдаты, которые не стоят в охранении, спят в грузовике.

– А еще цистерны с горючим здесь поблизости есть? Ведь не две же цистерны нужны вашим танкам!

– Да, для армии постоянно подвозят горючее, – ответил пленный. – И из Полтавы везут, и из Запорожья. Здесь во всех лесах стоят такие цистерны. Танки прямо из них и заправляются.

– Что тоже очень удобно, – заключил Шубин. – Что ж, друг, ты сказал довольно много. Так и быть, я оставлю тебя в живых. Сейчас мы тебя хорошенько свяжем, заткнем рот и оставим тебя здесь. Если к утру не замерзнешь, может быть, тебя найдут ваши. И, может быть, не расстреляют. Тогда можешь