Тень. - Демиург

ограничен одним миром. Убей меня, и я сразу же раскрою глаза в своём доме, отряхнусь и пойду дальше. Имею силу, неподвластную даже некоторым богам, а потенциал дальнейшего развития безграничен, поскольку каждая новая жизнь даёт мне ещё большее количество силы. Способен путешествовать сквозь миры, вбирая в себя знания бесконечного количества цивилизаций. Чем же я отличаюсь от того бога, которого ты представляешь? — Герой хотел ответить, но вопрос Тени был исключительно риторическим. — А знаешь чем? Отсутствием ограничений. Как я уже говорил, боги ограничены правилами и миром, они редко могут вмешиваться, лишь даруя свою силу достойным. Да, можно было стать богом, но вместе с силой пришлось бы получить клетку и цепи. И не только это. Боги имеют изменённое сознание, которое не способны постичь мы, смертные. У них иные приоритеты, они не имеют эмоций, в привычном нам значении этого слова. А я желаю оставаться человеком, ощущая все преимущества и недостатки такого выбора.

— Почему ты столь легко пожертвовал собой? Неужели совершенно не боялся смерти?

Герой решил не обдумывать ответы убийцы, задав максимально возможное количество вопросов, пока Тень имел желание быть откровенным. Об итогах диалога Тален будет думать позже.

— Я ведь сын торговца. А эти ребята не имеют привычки беспокоиться по пустякам. Да, смерть сложно назвать пустяком, но она неизбежна, так какой смысл о ней думать? Банальная логика. Ну а вообще, вступая в битву с богами, я имел возможность выжить. У меня был конкретный план, и он должен был сработать.

— Что помешало?

— Личный выбор. Моим планом был сосуд, в который было помещено сердце поверженного высшего бога. Дело в том, что я с тем же успехом мог заключить в этот артефакт самого себя. Свою душу, если так будет понятнее. В башне, на вершине которой никогда не гаснет пламя, был ещё один артефакт. Он позволил бы мне, заключённому в сосуд, вновь обрести тело. Причём это было бы тело, состоящее из чистой магии. Квинтэссенция силы. Бессмертие и вечная молодость в одном лице. Но у меня был приемник. Дело Хранителя в любом случае оставалось продолжено. А гибель бога вызвала бы очень плохие последствия, поверь на слово. Я сделал выбор в пользу того, что было лучше для мира. Как и должно поступать Хранителю. Получилось даже лучше, чем можно было желать.

— Разве? Ты же теперь являешься кем-то вроде вечного стража. Странника, не имеющего дома и родных.

— Это не совсем так. У меня уже есть Лу, да и мало ли во вселенной потенциально бессмертных существ? А что касается стража, это меня полностью устраивает. Я путешествию по мирам, исследуя и изучая, вместе с тем увеличивая свою магическую силу. Разве плохо? К слову, в любой момент могу это и прервать, развеяв божественное плетение, поскольку уже в нём разобрался. Смогу и повторить, передав это бремя кому-то другому, хотя запас сил там нужен неимоверный, недостижимый даже для меня, ведь плетение творило множество богов. Я полностью свободен и остаюсь на своём месте лишь по своей воле.

— А почему ты вообще на нём остаёшься? — Герой всё стремился понять эмоции существа, сидящего перед ним.

— Потому что я нужен. — Печально улыбнулся Хранитель. — Мир очень устойчив. Любой мир устойчив. Даже стоя на краю гибели, он почти всегда стабилизируется. Возникают божественные артефакты, пророчества, тайные ордена, герои великой силы. В тех редких случаях, когда мир не способен устоять сам, он пытается получить помощь извне. Приходят странствующие боги, герои из иных миров, путешественники вроде меня. Проблема в том, что они редко когда пытаются помочь. Все перечисленные персонажи, по большому счёту, падальщики, бегущие от серьёзных опасностей. Я остаюсь последним шансом мира и существ, живущих в нём. Я нужен, поэтому я есть. Нужен, потому что люди слабы. — Хранитель оставался печален. — Это проблема и недостаток любой из цивилизаций. Ощущая ежедневное спокойствие и расслабленность, человек становится неспособен реагировать на угрозу. Да, существуют армии, защищающие простой народ. Но представь, что в мир одновременно вторглись огромные орды тварей. Армии не хватит, воины не сумеют заткнуть все дыры и начнётся резня. Всё, что смогут сделать простые люди, это сбежать и спрятаться. И то вряд ли, поскольку бежать и прятаться тоже надо уметь.

— Невозможно находиться в постоянном напряжении из-за теоретической угрозы. Если постоянно ждать нападения, то можно сойти с ума.

— Такая ли она теоретическая? Опустим орды тварей, приведу более простой пример. Вторжение из соседнего королевства, армия перебита или бежала, люди без защиты. Что дальше? Допустим, что король оказался не слишком человеколюбив и отдал приказ устроить геноцид. И всё, простые люди мгновенно потеряли шансы на выживание. Потому что никто из них не может сопротивляться, никто из них не способен сражаться за свою жизнь до последней капли крови. Даже видя, как пылают города, они будут сдаваться в плен и надеяться на милосердие, а не сражаться. Потому что обучаться сражаться это больно и трудно. Потому что, как ты говоришь, никто не хочет находиться в напряжении. Существует множество отговорок, которыми можно оправдать собственную слабость и бездействие. И все предпочитают именно отговорки. Таковы, к сожалению, люди, и тут даже Хранитель не способен что-то изменить. К слову, если бы я стал королём, каждый из жителей моего королевства был бы обязан уметь сражаться с оружием и без него. Человек, всю свою жизнь засыпающий с ножом под подушкой, окажется идиотом каждый день, кроме одного.

— Весьма мрачные рассуждения.

— Зато правдивые. — Пожал плечами Хранитель. — Я вообще не верю в людей.

— Странно, что при таком отношении ты стал Хранителем.

— Не особо. Это как раз то, что было нужно. — Усмехнулся убийца. — Я безжалостен и лишён предрассудков. Человеческая жизнь имеет для меня наивысшую ценность, но преступник, отнимающий или портящий эту жизнь, сразу же в моих глазах становится никем. За жизнь каждого из таких не дам и медной монеты. Приходя в новый мир, я не имею привязанностей или уязвимостей. Меня нечем шантажировать, нельзя запугать, нельзя подкупить. Такой Хранитель способен действовать с максимальной эффективностью, не оглядываясь ни на что. По крайней мере, так задумывалось. Звучит, конечно, не очень, но это лучший из возможных вариантов, поверь. На практике же оказалось, что я подвержен влиянию гордыни и не готов с лёгкостью отдавать чужие жизни. Что ценнее, жизнь одного или жизнь десятка? Ты, как Герой, наверняка попытаешься спасти всех, я тоже попытался. Вышло не очень, потому что забыл о том, что являюсь Хранителем, а не Героем.

— Так ли велика разница?

— А сам