Ночь, с которой все началось - Марк Леви

Майя не ответила.

– Что ты делаешь в Стамбуле? – продолжала допытываться Эйлем.

– Продаю индивидуальные туры вип-клиентам.

– И какие услуги ты им предлагаешь? Наркотики, девочек?

– Ты с ума сошла? За кого ты меня принимаешь?

– За кого-то, кто держится так, как будто у него совесть нечиста.

Майя заметила черный седан, следующий за ними на некотором расстоянии.

– Может, поедем на дискотеку?

– Немного рановато, тебе не кажется?

– Остановись на заправке, вон там.

Эйлем резко повернула, и Майя врезалась в боковое стекло.

– Черт! Могла бы предупредить.

– Ты думаешь, я не заметила твои фокусы, – отозвалась Эйлем, останавливаясь. – Внезапный уход из «Николь», поцелуй в темном переулке, сначала ты хочешь поехать в другое место, а теперь неожиданно просишь поменять направление. Понятия не имею, что творится у тебя в голове, это твое дело, но я имею право знать, не подставляешь ли ты и меня.

Каковы бы ни были намерения водителя седана, маневр Эйлем застал его врасплох не меньше, чем Майю. Черная «ауди» проехала мимо заправки, яростно им сигналя, и скрылась из виду.

– Можешь поехать в «Пера Палас» кружным путем?

Эйлем внимательно взглянула на нее и нажала на газ. Пытаться добиться объяснений бесполезно. И к тому же поцелуй Майи оставил привкус незавершенности. Рука Эйлем легла на бедро подруги. Майя, не возразив, опустила стекло.

В машину ворвался теплый вечерний воздух.

Когда они вошли в номер, Эйлем тут же нырнула в туалет. Майя воспользовалась возможностью, чтобы включить ноутбук. Вытащив из сумки фотографию девочки, она вгляделась в ее бледное личико. С тех пор, как она прилетела в Стамбул, чувство, что она в ловушке, только крепло. Почему ей не сообщают координаты последней точки, где она найдет инструкции? Такое долгое ожидание ненормально. Если только кто-то не установил следящее устройство где-то рядом… Связаться с разведкой она не могла, но у нее был другой союзник, способный помочь ей во всем разобраться, давний друг, которому она всецело доверяла.

Эйлем включила воду, набирая ванну, значит, можно выйти на минутку. Майя включила телевизор, оставила сумочку и мобильный телефон на видном месте – на кровати – и выскользнула из номера, бесшумно закрыв за собой дверь.

На первом этаже отеля располагался бизнес-центр. В такое время в нем никого не было. Она уселась за один из компьютеров, предоставленных в полное распоряжение постояльцев отеля, воткнула в USB-порт флешку, с которой никогда не расставалась, изменила свой IP-адрес на аргентинский и отправила зашифрованное сообщение.

Ответа не было; Майя смотрела на часы, надеясь, что Эйлем все еще плещется в ванне.

Наконец на экране появились три точки. Виталик отреагировал на ее призыв.

– Ластивка, очень рад от тебя читать.

На украинском «ластівка» значит «ласточка». Виталик так прозвал Майю, потому что она всегда связывалась с ним, когда путешествовала. Майя его обожала. Виталик обладал потрясающим чувством юмора и неиссякаемым жизнелюбием. Изъяснялся он весьма странно, придумывая выражения на ходу или коверкая их, как ему вздумается, писал с ошибками, но всегда успешно доносил свою мысль. Виталик был надежен как скала, а его хакерские операции отличались пугающей точностью.

– У тебя все в порядке? – спросила она.

– Не сомневайся, Ластивка. А у тебя, видно, нет, не то б ты не писала своему дорогому Виталику в такой час ночи… Разве что информировать, что ты в Киеве. Ты в Киеве?

– Нет, хотя не отказалась бы.

– Тогда у тебя проблема. Твой покорный слуга в твоих услугах. Что я могу сделать для моей Ластивки?

Майя призналась ему, что ей кажется, будто за ней следят. С тех пор, как она прилетела в Стамбул, она замечала слежку дважды, причем один раз – в ресторане, о существовании которого она и не знала часом раньше.

– Думаешь, кто-то установил шпиона? Прямо комедия «мокрый садовник».

– Политый поливальщик… – поправила она.

– Вот заговоришь по-украински так, как Виталик говорит на твоем языке, тогда будем играть в игры на ерундицию.

– Эрудицию…

– Тебе помощь нужна или ты отвлекаешь меня с футбольного матча, чтобы поиграть в учительницу?

– Я не могу проверить ноутбук и телефон, если там шпион, те, кто за мной следят, поймут, что я что-то заподозрила. Ты можешь посмотреть, все ли чисто?

– А зачем ты сама не посмотришь с другого компьютера?

– Ты намного лучше меня разбираешься в такого рода вещах.

– Знаю, просто хочел, чтобы ты это сказала.

– Хотел.

– Хватит меня поправлять, не то вернусь за телевизор.

– Можешь заняться этим прямо сейчас?

– Без вариантов, Сидорчук только что получил желтую карточку. Если тебе не грозит немедленная погибель, подожди завершения матча.

– Если проверишь завтра утром, будет замечательно.

– Завтра все будет, – пообещал Виталик.

– Спасибо, – ответила Майя.

Она уже собиралась оборвать связь, и тут на экране появилось последнее сообщение.

– Будь осторожна, Ластивка. Я имею доверие твоему чутью.

Майя поднялась в номер и тихонько отворила дверь, прислушиваясь к малейшему шороху. Телевизор был выключен.

Эйлем ждала ее в постели. Майя попыталась придумать оправдание своему отсутствию, но Эйлем откинула полотенце и не дала ей ничего сказать.

– Майя не могла связаться с разведкой, даже если чувствовала, что ее жизнь в опасности?

– Таковы были правила игры, она же не сотрудничала с ними официально.

– Опасная игра, ведь это они отправили ее на задание в Стамбул! И почему ей так неохотно выдавали информацию? Потому что знали, что за ней следят?

– Неохота тут ни при чем, дело в том, что сначала требовалось отыскать девочку с фотографии. И без определенных мер предосторожности было не обойтись… К тому же Майя заблуждалась, в Стамбул ее отправила не разведка.

Утро четвертое, Тель-Авив

Дженис приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на будильник, и тут же вскочила. Набросив халат, прошла через пустую гостиную. Должно быть, Давид в мастерской. На кухне обнаружился поднос с завтраком. И как бы она жила без своего друга?

Она зажгла конфорку под кофеваркой, подошла к окну и подставила лицо солнечным лучам.