Попаданка. Мама – служанка - Елена Белильщикова

меня готова была ножом тем… Я уже тогда почувствовал неладное. Никогда Злата настоящая, моя Злата так себя не вела. Но не в этом дело. Не по крови мне Дарен сын, а по сердцу. Я воспитал его смалочку. Я каждую мелочь о нем знаю. Чужих детей не бывает, Злата. Если ты растишь их как своих. Так же и у тебя, и у меня с Дареном произошло. Может, Ратмир его и отец… по крови. Да только я не меньшие права имею на Дарена.

– Не имеешь ты никаких прав, – зарыдала я, и Велес отпустил мои руки. – Пожалуйста… поверь мне. Дай развод! А не то…

– Не то что? Убьет меня твой князь? – снова эта жестокая насмешка над самим собой прозвучала в голосе Велеса, и он отвернулся, скрывая боль. – Может, туда мне и дорога, Злата. Раз нет на свете больше никого из близких людей, кто меня бы держал. Сын по крови, младенец, давно в могиле. Злата, жена моя, оказывается, умерла, а я и не знал об этом. Дарен… только остался. Он и держит меня на белом свете. Но если судьба так рассудит, что умру я от руки Ратмира, если судьбе угодно будет одного отца в живых оставить у Дарена вместо двух, то я не воспротивлюсь этому. Клянусь, сражаться с Ратмиром не стану. Сам грудь ему подставлю под клинок. И к жене своей на небо уйду. К Злате своей… Почему ты мне сразу не сказала? – стон, долгий и протяжный вырвался из груди Велеса.

По моей коже побежали мурашки. Я поежилась и отступила на пару шагов.

– Прости… Велес. Но ты бы не поверил тогда. Как не поверил сейчас.

– Я сам не знаю, верю я или не верю, – сцепил зубы Велес. – Попробую советом твоим воспользоваться да трактаты магические почитать. А пока… прости, у меня есть дела поважнее и пострашнее. Но женщине о них знать не нужно.

Я по лицу видела, что Велеса что-то тревожило, что-то, кроме Дарена. Осунулся он весь, посерьезнел. Скрытничал вон… Хотя с какой ему радости с попаданкой-то откровенничать? Пф, не стоит и стараться, и расспрашивать его о «важном и страшном деле».

– Я пойду тогда, Велес, – вздохнула я и предприняла еще одну попытку достучаться до него. – Подумай о разводе. Пожалуйста. Клянусь, мы с Ратмиром не запретим тебе с сыном видеться, с Дареном. Ни в коем случае.

– Я… подумаю, – Велес окончательно замкнулся в себе и огляделся, сгущались сумерки, на поляну, где стоял дуб, наползала темнота. – Пойдем, Злата? Провожу я тебя до дворца княжьего. Кто бы ты ни была, моя Злата или не моя, но не стоит тебе ходить одной по темноте. Тут… звери всякие водятся. Твари ужасные шастают. Нельзя, чтобы ты попалась на их пути. Ратмиру и Дарену я тебя верну целой и невредимой. Понятно?

– Спасибо, Велес, – прошептала я, ощутив вдруг сильную вину перед этим мужчиной.

Было видно, что Велесу сейчас хотелось остаться наедине с собой. Оплакать свою покойную жену. Но пришлось ему со мной возиться.

– А… что за твари такие? Не слышала я о них, – с любопытством спросила я, глядя на Велеса, когда мы вместе пошли по тропинке, направляясь к княжескому дворцу.

Велес лишь покачал головой. Сделал вид, будто не услышал меня. А я… погруженная в собственные грустные мысли, не обратила на его небольшую хитрость никакого внимания.

До дворца мы дошли без приключений, тварей на нашем пути не встретилось. И я долго еще смотрела вслед Велесу, как он шел, сгорбившись, обратно, в свой одинокий холостяцкий дом. Мне было очень сильно его жаль. Ведь я вонзила невидимый нож в его сердце своим признанием про попаданку, нанесла ему незаживающую рану. Но и лгать Велесу было дальше нельзя. Непорядочно, не по-человечески. Все-таки он… очень сильно любил свою жену. Настоящую Злату. И имел право проститься с ней хотя бы в мыслях – вот так, наедине с собой.

Глава 22

Дарен крался осторожно по коридору, постоянно оглядываясь по сторонам. Ладошки холодели от страха, когда он понимал, на что пошел ради Рока. Украл у Ратмира ключ от кабинета! Чтобы тайно забраться в этот кабинет и отыскать там уже совсем другой ключ. Опасный. От оков, в которых томится пленник. Сердце стучало часто-часто, то замирало от страха. В голову некстати лезли воспоминания о прошлом. Мысли о том, что с Дареном сделал бы Велес… убил бы, наверное! Ратмир, наверное, такой же? Но даже мысли о самых жестоких наказаниях не смогли помешать Дарену пробраться в кабинет, чтобы спасти своего нового друга. Рок не заслужил гнить в подземельях, не видя солнца! Он ни в чем не виноват. Он должен быть на свободе, он хороший! Дарен не мог противиться зову сердца. А сердце его подсказывало, что любой ценой он должен освободить Рока.

В коридоре никого не было. Дарен смог перевести дух. Слуги в этом крыле бывали редко. Ратмир очень берег свой кабинет и бумаги в нем. Обмолвился как-то, что в кабинете держит бумаги, что от самого государя приносит! Но это было неинтересно Дарену. Он запомнил, как однажды зашел, когда Ратмир работал в кабинете. И сидел на коленях у отца, слушал какую-то историю. А потом уцепился глазами за огромный ключ в открытом ящике стола. И Ратмир сказал ему, что это ключ магический. Тогда Дарену без надобности это было. Зато сейчас…

Дарен вошел в кабинет и его снова ослепило богатое убранство комнаты. Массивная резная мебель темного дерева, отделка из янтаря и кости… Множество книг сгрудилось на полках, будто ожидая хозяина. Дарен углядел ключ от подземелий на привычном месте и уж подбежал к нему, как в коридоре послышались мужские шаги. Он испуганно пискнул и нырнул под стол, спрятался. Дверь в кабинет была прикрыты плотно, и Ратмир разговаривая с кем-то, вошел в кабинет, не обратив внимания на то, что не воспользовался ключом.

– Печать выдать? Ну, смотри мне, гонец, ежели не вернешь ее до вечера, не сносить тебе головы… – Ратмир направился к столу.

Дарен сжался в клубочек и, вообще, перестал дышать. На глазах заблестели слезы. Неужели заметит? Но повезло. Ратмир продолжил говорить с гонцом, не глядя под стол, потянулся и достал печать. А потом вышел с гостем из кабинета. Дарен посидел еще немного, отдышался.