Мегамир - Юрий Никитин

Взлетели, выдерживая тот же этажерочный строй. Дмитрий летелснизу, потом Саша поменялась с ним, ей нравилось сканировать землю. Кирилллетел посередине, он чувствовал себя ломтем дорогой ветчины, зажатой междуломтями простого черного хлеба.

Когда спереди вырастали высокие растения, синхронноподнимались, над полянками так же дружно снижались, не давая стрекозам и другимкрылатым хищникам отведать продуктовую новинку.

Кирилл внимание концентрировал на работе с крыльями. Его итак все время дергало, заносило, подбрасывало. Он сперва даже не услышалхриплый вопль Дмитрия. Потом сверху вниз перед ним, как грохочущий болид,мелькнуло тело. Дмитрий несся вниз как сапсан, бьющий на лету разиню утку,Воздух вокруг него пошел водоворотом, сворачиваясь в суживающуюся воронку.Кирилла закрутило, крылья едва не вылетели из петель.

Далеко внизу на самой вершине исполинского растения мелькнулсерый мохнатый шар, бешено дергались толстые шланги когтистых лап.

Кирилл неумело снижался, стараясь идти по следу Дмитрия.Наконец упал, ломая тонкие, как спички, хрупкие волоски, мясистый лист. Егопротащило ветром, задирая крылья, он успел ухватиться за иззубренный край,повис, раскачиваясь, над бездной. Внизу на черешке стоял на коленях Дмитрий.Бластер дергался в его руках, выпуская длинные злые очереди клея. Воздухнаполнился озоном, сгустки клея исчезали в щелях между склеенными листами, зеленаяпещера ходила ходуном, внутри скрипело, будто железом терли по железу.

Кирилл раскачался на руках, разжал пальцы. Его бросило подуге, он полетел прямо на щель. Серое мохнатое тело яростно билось, охваченноеклейкими нитями, огромные сдвоенные мандибулы судорожно дергались, из темнойдыры пасти торчали голые ноги!

Кирилл выдернул из колчана стрелу, обеими руками вонзил вдергающуюся голову. Его отшвырнуло, он слышал хриплый крик, лист задергался,Кирилл распластался, держа руки и ноги крестом, цепляясь за неровности листа.Мелькнули ноги Дмитрия, Кирилл приподнялся, повернув голову.

Жвалы паука замерли, окаменели. Дмитрий яростно дергалзастывшие ноги, прямо перед его лицом из пасти паука торчала окровавленнаяступня Саши. Кирилл бросился на помощь, вдвоем осторожно вытащили залитуюкровью Сашу. Она была в жидкой слизи, смешанной ее кровью и кровью паука.Кирилл торопливо снимал слизь, а Дмитрий, сам бледный, как мел с обезумевшимиглазами, спешно заливал грудь, шею и обе руки Саши быстросхватывающимсяпластиком. Он залил и голову, оставив только лицо, наложил пластиковый корсетна ноги, спину, живот. Правая рука была изувечена, сквозь кровавое месивовыглядывали обломки кости, грудь выглядела продавленной, на губах Сашивздувались кровавые пузыри.

— Сашка... — шептал Дмитрий. Он накладывал второйслой пластика, третий, превращая Сашу в статую. — Что ж ты такаяневезучая! В Большом Мире не везло, здесь не везет тоже... Удачливому и черторехи носит, а тебе...

Кирилл заставил себя всмотреться сквозь прозрачный пластик,не отводить глаза от открытых ран, теперь залитых обеззараживающим клеем. Следразжижения все равно будет видно, если паук пустил в ход яд. Пауки-скакуныпользуются им редко, только при схватке с крупными и опасными противниками, ночеловек хоть и крохотное существо, а неизвестное! Паук мог счесть Сашуопасной...

Лист трясся под их ногами. Кирилл с отвращением оглянулся набешено бьющегося в клейких путах паука:

— Какие-нибудь противоядия ввел?

— У нас их нет, — ответил Дмитрий посеревшим голосом.

— Эх... Как же здесь без них? Давай скорее на станцию!

— На станции тоже нет, — ответил Дмитрий. —Беда, что даже я не смогу лететь с Сашкой! Не потащу.

— Пешком?

Дмитрий не отвечал, схватил Сашку в охапку — она казаласьвмороженной внутри сосульки — и прыгнул с листа. Порыв ветра смахнулоставленные крылья. Кирилл расстегнул лямку, освобождая ноющие руки,освобожденно кинулся головой вниз. Приближаясь к земле, боковым зрением увиделсверкающие блестки: обрадованный ветер уносил украденные у него крылья.

Внизу шарахнулись в стороны зеленушки. Кирилл в моментприземления сразу с силой оттолкнулся, посылая себя по длинной дуге заДмитрием, тот уже мчался на пределе видимости, распугивая живность тяжелымдыханием, волнами ярости, отчаяния, сумасшедшей надеждой.

С огромным трудом Кирилл догнал, дальше бежали бок о бок.Дмитрий часто поглядывал на небо, и Кирилл сгибался под грузом вины. Хотядержались в тени, но сухой воздух и быстрый бег высасывали влагу слишком быстро.В голове нарастал звон, застучали молотки — первые признаки острогообезвоживания. Сердце колотилось чересчур часто.

Кирилл постарался не встречаться с Дмитрием взглядом. Сейчаскомбинезон как бы пригодился! Да и паук хотя и помял бы, но жутких ран не былобы. Перегнул с отказом от комбинезонов, называя их водолазными скафандрами.Перегнул, следуя дурацкому принципу: чтобы выровнять, надо перегнуть в другуюсторону.

Оба выискивали взглядами блестящие на солнце шарики, но утроминовало, роса испарилась, не дождались. Испарилась, скатилась на землю, выпилижители этого мира. А сейчас жаркое марево, воздух накален, песок накален, идаже в тени, где стараются держаться, воздух обжигает. А выскочишь на солнце —как в горящем доме.

Кирилл начал спотыкаться, часто падал. Дмитрий дышал частошироко раскрытым ртом, лицо его стало как бумажная маска. Лопнула губа, нокровь тут же засохла темно-коричневым клинышком на подбородке.

— Давай я немного понесу...

— Ты себя донеси!

Он ударился головой в ствол, упал, прополз несколько шагов,почти не соображая, где он и что с ним, но Сашу не выпустил, потом тяжелоподнялся, раскачиваясь из стороны в сторону.

Кирилл догнал, схватил за плечо:

— Вверх...

Дмитрий, не слушая, ломился вперед, натыкаясь на стебли. Оншатался под тяжестью Саши, но рук не разомкнул ни разу.

Кирилл потряс его, просипел прямо в ухо:

— Вверх... по стеблю...

Дмитрий помотал головой, по губе потекла новая алая струйка.

— Станция... прямо...

— До станции сейчас не дойти... Вверх.

Дмитрий, как автомат, начал взбираться на ближайший ствол.Сашу удерживал одной рукой, другой цеплялся за упругие волоски, торчащие повсему стеблю. Кирилл часто соскальзывал, нечеловеческими усилиями задерживалсято на кончиках пальцев, то буквально зубами, ухватившись за торчащую щетинку.

Солнце просвечивало стену, и раздутые от воды клетки былисовсем рядом! Кирилл даже ощущал, как вода, повинуясь осмотическим законам,поднимается вверх, превращаясь из холодной грунтовой в теплую, а потом — наповерхности листьев — в пар. Огромные массы воды двигались в одном направлениис ним, но к ним не пробиться...