Чёрный снег: война и дети - Коллектив авторов

подобное было и с авторами поколения детей войны, которые писали более свежо и уверенно, но имели за собой грехи быть диссидентами. (Крайне неточна в этом словечке формулировка!)

С каждым годом они набирали силу, некоторые просочились в Союз писателей, а потом многих из них со скандалами исключали из творческого союза и переставали считать гражданами другого союза – Союза Советских Социалистических Республик.

В нашем очень немногочисленном поколении тех, кто родились после Победы, таковых было немного, но всё-таки они были. И далеко не все скончались на территории СССР, а чаще всего – в краях чужеземных. Фамилии я специально не называю, хотя они и звучали довольно вызывающе и назойливо во времена перестройки. Те, кто их крикливо пропагандировали из числа представителей более старшего поколения, одними из первых наладили путь в зарубежные страны. Ныне не звучат ни они, ни их юные (тогда – юные) подопечные, хотя нынешние нравы, казалось бы, им благоприятствуют.

Вот поэтические цитаты, которые в нашем коротком, но очень важном разговоре не могут не вспомниться:

«Расслоилось моё поколение на детей и бывалых солдат» (Олег Шестинский).

«Помогают и стены на родине. Отчего же им нам не помочь!» (Владимир Соколов).

А если это не родные стены, а просто несущие поверхности?.. Помогут ли они отщепенцам? Нет, конечно. И двери однажды навсегда закроются за ними.

Перечитываю я СОДЕРЖАНИЕ своего третьего тома, и знаете, что бросается в глаза? Родственность душевных миров! Вот какая формула неожиданно родилась!

Многие из наших авторов знали друг друга, пусть порою не лично – заочно. Все как мастера состоялись. Никто «чужих далей», говоря словами Владимира Соколова, не искал. И, что самое важное и одновременно самое горькое – в живых из числа наших авторов остался только Игорь Волгин. Это – из числа поэтов поколения детей войны. А из числа поколения детей Пбеды – только я, автор этих строк, в поэзии – Николай Ударов.

Какими-то особыми цифровыми подсчётами я как поэт никогда не страдал: мне легче и отраднее было написать песню и даже поэму, чем подсчитать строчки для издательской бухгалтерии. Но в данный момент я принялся за подсчёты – устные, конечно, ибо никак калькуляторов у меня нет и не было.

Выяснилось, что был я книжным редактором следующих поэтов, включённых в наш сборник:

• Анатолий Храмутичев; Анатолий Белов; Анатолий Молчанов; Игорь Таяновский; Евгений Борисов; Лариса Васильева (продолжая участвовать в работе над томом «Советские писатели об Англии», она как составитель и консультант передоверила часть работы своему мужу – публицисту и журналисту, собственному корреспонденту «Известий» в Лондоне Олегу Васильеву); Юрий Воронов; Олег Цакунов.

Отдельные очерки я готовил в печати следующих авторов:

• Евгений Евтушенко (сборник «Советские писатели об Италии») и Роберта Рождественского (сборник «Советские писатели о Франции»).

Как критик писал о поэтическом творчестве следующих поэтов:

• Евгений Евтушенко; Роберт Рождественский; Владимир Соколов; Игорь Таяновский; Владимир Цыбин; Лариса Васильева; Анатолий Молчанов (послесловие к томику избранных стихов о блокаде Ленинграда); Евгений Борисов; Виктор Максимов (неоднократно); Олег Цакунов (неоднократно); Анатолий Белов (неоднократно); Анатолий Храмутичев.

Посему сказать, что мой выбор как автора послесловия к первой части сборника «Черный снег. Война и дети» был случайным, нельзя.

Не будем забывать и о том, что почти со всеми поэтами, представленными в итоговом военном сборнике, у меня сложились личные дружественные отношения. Некоторые (например Молчанов, Цакунов, Храмутичев, Борисов, Воронов) запросто не раз бывали у меня дома, приносили свои новые стихи, интересовались, как растёт моя личная домашняя библиотека.

Особенно добрые, доверительные отношения у меня сложились с Ларисой Васильевой и Юрием Вороновым; в отделе критики журнала «Москва» были опубликованы мои рецензии на их итоговые сборники. Васильева получила экземпляр журнала в Лондоне, где она с мужем жила и работала (ещё без маленького сына Егора), а Воронов – в Восточном Берлине. И сразу же откликнулись очень отрадными для меня откликами в письмах.

Что же касается Вячеслава Всеволодова, то он был моим другом со школьного детства и сотоварищем по кружку поэзии (для старших школьников) клуба «Дерзание» Дворца пионеров. Начали мы с того, что по дороге на нашу родную Петроградскую Сторону по некоторым литературным вопросам поругались, но с годами пришли к такому положению: я, который был старше Славы всего лишь на год, оказался на факультете журналистики научным руководителем его отличного дипломного сочинения «Военная и международная публицистика Александра Кривицкого». Защита прошла триумфально, а Славу буквально завалили букетами цветов! Пришлось нам взять такси и привезти этот цветущий сад на наш родной Большой проспект Петроградской Стороны. Вскоре пришёл домой его отец – в годы войны батальонный разведчик на Ленинградском фронте – и ахнул: «Вот уж не думал, что моего сына будут чествовать как артиста!»

С горечью не могу не сказать, что из своего сборного поэтического отряда (Слава стал преимущественно публицистом и прозаиком) в живых остались только трое, а из нашего подразделения поэтов детей Победы – только я один.

Писать о себе особенно сложно во всех отношениях. Посему я решил ограничиться короткой творческой справкой, которая оказалась куда меньше тех обширных материалов из моего юбилейного альбома к 75-летию со дня моего рождения «Я не мог не стать писателем» (там были, считая фотографий, более семи авторских листов).

Критик, публицист Николай Николаевич Сотников (поэтический псевдоним Николай Ударов) – автор 16 книг, сценария документального телефильма о прорыве блокады Ленинграда «Сорок первый – на год призывной…» (Лентелефильм, 1983 год), свыше двух тысяч стихотворений и 40 поэм. Им в издательствах «Знание» и «Лениздат» отредактировано свыше 300 книг и брошюр. В периодике опубликовано свыше тысячи рецензий, статей, обзоров, очерков, этюдов.

Начинал как сатирик и юморист. В настоящее время им подготовлены четыре тома произведений сатирического и юмористического характера; написаны пять больших и около 50 маленьких пьес, основной жанр – трагикомедия. Готовится выход солидного тома, который мог бы вобрать в себя эти произведения.

За многолетнее участие в развитии военно-героической тематики в литературе и искусстве, а также активное участие в работе общественного театра «Родом из блокады» награждён почётной медалью «Всё для фронта, всё для Победы».

Сочинения юбиляра переводились на английский, венгерский, украинский, белорусский языки и языки народов России.

Закономерен вопрос «Самое ли лучшее вошло от наших авторов в данный сборник?» Некоторые очень хорошие стихи не вошли в эту большую книгу тематически: а ведь у нас главная тема – Великая Отечественная война глазами детей войны и детей Победы.

Второй вопрос, который не может не возникнуть: «А все ли достойные имена оказались