Влечения - Юна-Мари Паркер

Перелет прошел спокойно. Ребекка и Дженни подружились и очень понравились друг другу. За разговорами время летело незаметно. На Дженни американка произвела сильное впечатление. Ребекка была всего на два года ее старше, но уже многого добилась в жизни, карьера ее сложилась удачно, как женщина она была уверена в себе… На ее фоне Дженни, конечно, не смотрелась, и от осознания этого ей становилось не по себе. И правильно, что папа вчера поставил ей Ребекку в пример. Даже по ее одежде можно было сказать, что она самостоятельная и сильная женщина.

Самолет приземлился в Хитроу в девять пятнадцать вечера по лондонскому времени. Дженни и Ребекка вышли вместе с другими пассажирами первого класса и прошли на таможню. Затем Дженни вызвалась забрать за них двоих багаж, пока Ребекка внимательно наблюдала за остальными пассажирами, выходившими из самолета, в поисках Джерри Рибиса. Его нигде не было видно.

— Слава Богу, что он не увязался за вами в Англию, — сказала показавшаяся спустя несколько минут Дженни.

— Возможно, возможно… Может, он просто хотел убедиться в том, что я покидаю Штаты. Но знаете, — Ребекка поежилась, окинув еще раз пристальным взглядом толпу пассажиров, — меня уже не оставляет ощущение, что они следят за каждым моим шагом. Повсюду. Мне кажется, что все мои поступки и слова кем-то тщательно подмечаются и фиксируются.

Дженни сочувственно посмотрела на нее:

— Знаете, если у вас здесь возникнут какие-нибудь неприятности, обратитесь в нашу полицию. Там работают очень толковые специалисты. Они вам помогут.

— То же самое я думала о нашей полиции, пока не обратилась туда, — с невеселым смешком отозвалась Ребекка. — Теперь, однако, я знаю, что они такие нечистоплотные, как и… Ну уж О'Хара точно!

— Хотите, я подвезу вас до Лондона? Моя машина на одной из стоянок в аэропорту.

— Буду вам очень признательна.

Спустя час Дженни высадила Ребекку у гостиницы, которая находилась в самом сердце Белгравии и была со всех сторон окружена красивыми домами с белыми портиками — постройками прошлого века, говорившими о могуществе и большом богатстве их владельцев.

— Я позвоню вам завтра, и мы определимся с датой, когда вы к нам придете в гости, хорошо? — сказала Дженни.

Ребекка согласно кивнула, помахала ей рукой на прощание и скрылась за дверью-вертушкой отеля. Дженни же поехала в менее фешенебельный Кенсингтон, продолжая восторгаться американкой и силясь представить себя на ее месте. Она очень устала и жаждала поскорее оказаться в своей квартире и лечь спать в теплую постель.

В прихожей на столе лежала записка от одной из ее соседок — Салли. Дженни отнесла ее к себе в комнату, думая, что подруга просто хочет поздравить ее с возвращением. Но как оказалось, в записке речь шла совсем о другом:

«Дорогая Джен. Как приедешь, немедленно свяжись со своей матерью. Там какое-то срочное дело. С приветом, Сал».

Дженни недоуменно уставилась на записку, уже подозревая, что ее ждут плохие новости. Мать редко обращалась к ней, когда она была в Лондоне.

В первую минуту Дженни даже не узнала голос Анжелы, настолько он изменился.

— …Саймон серьезно пострадал. Клевер сильно помяла его.

Дженни зажмурилась, представив себе ужасную картину: брат падает с коня, и тот всей тушей валится на него, вдавливая в землю…

— Боже!.. — прошептала она, почувствовав страшную слабость в коленях и без сил опустившись на стул у телефонного аппарата.

Они с Саймоном никогда не были близки, но такого и врагу ведь не пожелаешь. Дженни стало жалко брата и очень страшно.

— Когда это случилось, мама? — спросила она еле слышно.

— Сегодня утром. Я связалась с твоим отцом, он вылетает. Завтра будет здесь. Думала и тебя там застать, но ты уже улетела.

Анжела говорила внешне спокойно, однако Дженни угадала затаенную муку в ее тоне.

— Боже мой… — повторила она.

— Ты приедешь?

— Прямо сейчас?

Дженни валилась с ног от усталости.

— Я здесь совсем одна, Дженни. Из больницы пришлось уехать, так как я все равно там только мешалась, к тому же Саймон до сих пор без сознания. Мне посоветовали вернуться домой и отдохнуть, но я не могу… Я сама не своя! — На противоположном конце провода возникла короткая пауза, словно мать собиралась с силами, прежде чем сказать что-то еще. Потом она добавила: — Ты очень нужна мне, дочь.

Дженни никогда в жизни не слышала от матери ничего подобного!

— Хорошо, я выезжаю.

Несмотря на страшную усталость, Дженни, не перекладывая никаких вещей, вновь отнесла к машине свои чемоданы. Затем она вернулась и в двух словах написала Салли, что случилось и почему она уезжает.

На дворе было холоднее, чем обычно в это время года. Лужи замерзли и искрились потрескавшимся льдом. Морозным воздухом было почти больно дышать. Выехав из Лондона, Дженни взяла курс на юго-восток. Судорожно вцепившись в руль и неподвижно глядя перед собой, она изо всех сил боролась с одолевавшей ее дремотой и старалась ни о чем не думать. Фонари, горевшие на дороге, отбрасывали желтые блики на ее лицо, и, взглянув мимолетно на себя в зеркальце, она ужаснулась тому, что там увидела.

Дженни боялась даже думать о том, что ее могло ожидать в Пинкни. С матерью она находилась в таких же прохладных отношениях, как и с Саймоном, и плохо представляла себе ту роль утешителя, которую ей, судя по всему, предстояло сыграть.

Но тут Дженни вспомнила, что утром в Пинкни приедет отец, и вздохнула с облегчением. Вся семья в полном составе соберется впервые за одиннадцать лет — это не шутка… С отцом все будет гораздо легче и приятнее. Дженни знала, что рядом с ним ей по плечу любые испытания.

Ребекка проснулась на следующее утро рано. Сон помог ей по-иному взглянуть на происшедшее в нью-йоркском аэропорту. «Тому, что случилось, — убеждала она себя, — можно найти сколько угодно разумных объяснений. Возможно, Джерри летел в Рим не прямым рейсом, а транзитом. Служащие аэропорта могли ошибиться, не найдя его имени в списках пассажиров, прошедших регистрацию». Ребекке не хотелось ни в чем подозревать этого милого молодого человека, и она уже жалела о том, что подняла из-за него вчера такой шум перед Дженни. Джерри Рибис был одним из приглашенных на новогодний прием к сэру Эдварду, ну и что с того? Потом он подбросил ее на своей машине до дома. Судя по всему, слегка увлекся ею. Так что? Неужели же в благодарность за это она навесит на него Бог знает какие ярлыки?

Браня себя за истеричность и расшатанные нервы, Ребекка быстро зарядила два своих «Роллейфлекса»: один — цветной пленкой, другой — черно-белой, — и отправилась на свое первое европейское задание.

Стирлинг устроил ей съемку американского посла в Великобритании и его супруги для журнала «Таун энд кантри».