Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные люди - Чарльз Форд

В своей автобиографии Абигнейл мало рассказывает о детстве и отрочестве, упоминая только о том, что его родителей не связывали теплые взаимоотношения и они развелись, когда мальчику было 12 лет. Отец часто просил его играть роль посредника. Абигнейл характеризовал своего отца как успешного бизнесмена, который выпивал и был снисходительным к юному сыну. Основные финансовые трудности отца пришлись на те годы, когда Абигнейл был подростком.

Обратите внимание, что вся автобиография Абигнейла, от заглавия («Поймай меня, если сможешь») и до последнего предложения, пульсирует удовольствием и удовлетворенностью своим незаурядным умом и способностью вводить в заблуждение окружающих (своих жертв). Эти признаки иллюстрирует описанный Экманом (1992) восторг надувательства. Сам Абигнейл говорил буквально следующее: «Я все еще мошенник. Просто сегодня мой обман имеет положительные результаты, а не негативные последствия, к которым он приводил прежде. Я научился по-новому использовать таланты, которыми всегда обладал».

Мошенница

Никто из прихожан церкви Св. Стефана даже не мог предположить, что милая образованная девушка, которую они только что выбрали хранительницей церковных ценностей, скоро сделает ее беднее на $20 000. Безусловно, они не знали, что эта очаровательная, привлекательная девушка уже провела два с половиной года в женской колонии за то, что присвоила $1,2 миллиона, принадлежавших брокерской компании, в которую она устроилась менеджером по работе с клиентами.

Шери сочетала в себе все черты южанки. Она спрашивала о внуках, пекла куличи для церковной ярмарки, скромно одевалась. Из украшений позволяла себе только жемчужную нить и жила в элитной части города среди «коренных», давно обосновавшихся там семей. И тем не менее она не раз оказывалась «бывшей мошенницей».

Планы Шери были простыми и выигрышными, их дополняла абсолютная уверенность в себе, позволяющая морочить головы. Она переводила значительные денежные суммы на свой банковский счет не благодаря хитроумному ведению бухгалтерии, а благодаря отсутствию подозрений. Каждый раз она попадалась из-за опрометчивости, которая в ретроспективе казалась результатом подсознательной самозащиты.

Шери описывала свое детство как достаточно счастливое до 5 лет, пока ее отец не оставил семью. У ее матери начались вспышки агрессии, при которых она обвиняла детей в уходе отца. Как только ее ярость утихала, мать делала вид, что ничего не случилось. Шери научилась врать, чтобы избежать побоев, и вскоре обман сделался ее образом жизни. Она исправляла оценки, после прогулов писала объяснительные записки, подделывая подпись матери, и тайком выносила вещи из магазинов. Параллельно с этим она шлифовала социальные навыки и личную привлекательность и успешно скрывала свою «темную сторону» от бойфрендов. В 18 лет Шери вышла замуж за серьезного, но скучного молодого человека, который ничего не знал о ее семейных тайнах.

Мошенницей Шери сделалась 3 года назад. Причинами стали как потребность в деньгах, так и скука. Когда ее арестовали, муж сначала не поверил в обвинения против нее, но спокойно добился развода после заключения супруги под стражу. Выйдя из тюрьмы, Шери придумала себе новую историю, чтобы скрыть некоторые факты биографии от мужчин, с которыми заводила отношения. Интересно отметить, что при этом ее приводила в бешенство ложь поклонника.

С точки зрения психодинамики Шери, родившаяся в явно неблагополучной семье, уже в детстве научилась размежевывать части своей жизни. Она умела себя преподнести, создавая представление о себе как о привлекательной, образованной и самодостаточной девушке, но внутри чувствовала себя неполноценной и неприятной. Ее умение лгать и мошенничать создавало мимолетное чувство превосходства и власти, но, даже когда она в этом преуспевала, ее самовосприятие разрушало успех и приводило к неудаче.

Относительно немного известно о психологическом облике мошенников, несмотря на интерес к ним в светской прессе и средствах массовой информации. Истории мошенников не раз ложились в основу книг (Хьюман, 1989), но эти книги, включая классического «Американского мошенника» (Мауэр, 1974), уделяют особое внимание деталям различных афер и красочным описаниям представителей преступного мира, а не психологическим факторам, мотивирующим их поступки.

Среди доступных скудных эмпирических данных заметна работа С. Б. Г. Айзенк и ее коллег (1977), обнаруживших, что люди, обвиненные в мошенничестве, показывали совсем другие результаты теста коэффициента интеллекта Айзенка, нежели прочие преступники. Мошенники набирали мало баллов по шкале психотизма, нейротизма и высокие баллы по шкале экстраверсии. Эти результаты прямо противоположны результатам преступников, обвиненных в обыкновенном воровстве.

Мошенники считаются аристократами преступного мира. Обычно они отличаются незаурядным умом и образованностью, они учтивые, ловкие и способные.

«Немногие мошенники привлекаются к суду; из тех, кого пытаются привлечь, очень немногих осуждают; из осужденных еще меньше отсиживают полный срок» (Мауэр, 1974).

МОШЕННИКИ СКЛОННЫ ДОБИВАТЬСЯ УСПЕХА БЛАГОДАРЯ ГЛУБОКОМУ ПОНИМАНИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ.

Редкие описания мошенников в психоаналитической литературе связываются с самозванцами, хотя убедительных данных пока недостаточно, чтобы утверждать такую связь. Интуитивно она кажется правильной, потому что мошенник старается выдать себя за того, кем не является. Часто выводы о развитии и психодинамике делались на основе романов, таких как «Признания авантюриста Феликса Круля» Томаса Манна и «Мошенник» Германа Мелвилла (Грей, 1975; Кетс де Врайс, 1990). Взгляд Грея на психологические аспекты мошенников особенно инновационны и провокативны. Он препарирует мошенника как психотерапевт, индивидуализируя свой подход и связывая его слова с определенными слабостями и мечтами. Грей говорит о том, что хороший мошенник, как гипнотизер, должен убеждать и самого себя — пусть на недолгое время — в своем блефе. Это способствует построению взаимоотношений мнимой близости. Главными мотивами мошенника Грей называл жадность, ненасытность, желание получить чужие деньги, доверие или восприятие себя. Мошенник жаждет подчинять людей посредством доверительных взаимоотношений, что неоднократно приводит их в политику и к религиозным санам.

Эта доверительная игра представляет собой динамичные связи, построенные на потребности в «мишени», в том числе и интригана. Мошенник обладает практически сверхъестественной способностью находить уязвимые места своей жертвы и начинает аферу исходя из них. Несмотря на успешную манипуляцию, мошенники часто прибегают к самозащите, которая впоследствии раскрывает их обман.

Ханкисс (1980) обрисовала возможные стратегии мошенника. Она описала, как можно положить «приманку» и заставить ее появиться случайно. Среди этих тактик распространение неуместной и посторонней информации. Часть уже будет известна мишени аферы, а часть призвана сделать историю более убедительной. Мошенник начнет навязывать жертве свой взгляд на действительность, играя на ее стереотипах, ожиданиях и психодинамических или социодинамических факторах. Например, люди неохотно идут на то, чтобы открыто оспаривать чужую честность. Искусный мошенник развевает подозрения, первым озвучивая их, предвосхищая сомнения жертвы. Сходным образом мошенник устанавливает связь со своей мишенью — например (ей могут стать) общие воспоминания, общие друзья или родственники или схожие религиозные убеждения. Большинство людей доверчивы, общее звено позволяет развеять любые сомнения. Так мошенник входит в жизнь человека и что-то из нее забирает.