Дорога любви - Эйна Ли

Но разъяренный Томас его не слышал. Когда в ближайшем ресторанчике им подали кофе, Томас попробовал его и снова вышел из себя:

– Здесь нельзя найти даже нормальный кофе. Ничего, скоро я уеду в Виргинию.

– Такие лорды, как ты, могут жить только в Виргинии, – произнес Кин, больше озадаченный, чем огорченный настроением Томаса. – У тебя что-то случилось или ты просто встал не с той ноги?

Томас сдвинул шляпу на затылок и наклонился вперед.

– Я всегда считал, что хорошо контролирую себя, но сейчас вижу, что ошибался.

– Это имеет какое-то отношение к той великой новости, которую ты мне собирался сообщить? – спросил Кин.

Томас сделал глоток кофе.

– Может быть, в какой-то мере. – Он поднял голову и посмотрел Кину в глаза. – Не думаю, что тебе понравится то, что ты сейчас услышишь.

– Мы с Роури поженились в Ларами пару дней тому назад.

Как бы Кин Маккензи ни воспринял эту новость, внешне он никак не выразил своих эмоций.

– Ну что же, прими мои поздравления, доктор. Ты оторвал классную девицу.

– Я это знаю, Кин.

– А как это воспринял Ти Джей?

– Не очень хорошо, – сказал Томас. Не следует сейчас сообщать про порку. Роури и так в замешательстве, и не стоит, чтобы кто-то напоминал ей об этом. Рано или поздно ковбои из «Округа Си» появятся в городе и расскажут обо всем сами.

Официантка принесла им по тарелке с беконом и яйцами, и оба замолчали, поглощенные трапезой.

– Ты собираешься вернуться на восток? – спросил через несколько минут Кин, вытирая тарелку куском хлеба.

– Да, как только эта чертова дорога будет закончена, – ответил Томас.

Кин поднял на него глаза.

– А Роури об этом знает? Томас нахмурился.

– Мы никогда это не обсуждали, но, думаю, мои намерения ей ясны. – Кин на это кивнул, и Томас, поколебавшись, продолжил: – Пит Фейбер как-то сказал, что эта территория только для одного Ти Джея. По-моему, он прав.

Не желая проявлять излишнее любопытство, Кин положил на стол деньги и поднялся:

– Ну, мне пора. Я и так потерял неделю.

– Ты направляешься в конец дороги? – спросил Томас. Кин утвердительно кивнул, и Томас поспешил подняться: – Я возьму лошадь и тоже поеду с тобой, поскольку Мэрфи уже уехал.

Добравшись до конца дороги, Томас и Кин услышали громкие крики – Майкл Рафферти яростно спорил с Сином Кэссиди, прорабом одной из бригад, укладывавшей шпалы. Спорщики были близки к тому, чтобы пустить в ход кулаки.

– Твоя чертова бригада перестала работать! – кричал Рафферти.

– Ты хочешь сказать, что я вру?

– Если ты уложил шпалы, то где они? Думаю, твои люди просто смылись раньше времени.

– В субботу, перед тем как уехать в город, мы уложили милю шпал.

– Тогда где они? Их съели термиты? – ухмыльнулся Рафферти.

Прораб укладчиков, невысокого роста мужчина, растерянно взглянул на него снизу вверх и недоуменно развел руками:

– Может, их унесли индейцы?

Это предположение вызвало взрыв смеха у стоявших вокруг рабочих Рафферти.

– Кэссиди, моя команда не может класть рельсы на камни, так что быстро бери руки в ноги и отправляйся укладывать шпалы, – громко произнес Рафферти. – Через пару часов мы дойдем до этого места, и нам совсем не хочется нюхать ваши подмышки.

На шум спора к прорабам поспешил Джек Кейсмент.

– Рафферти, остынь! – сказал он. – Ты что, не видишь, что он говорит правду?

Но Рафферти уже и сам утих.

– О дьявол! – только и произнес он, увидев Кина и Томаса, приближавшихся к ним на лошадях. Махнув рукой, Рафферти быстро пошел прочь.

Спешившись, Кин и Томас привязали лошадей к ближайшим деревьям.

– Доброго вам утра, – приветствовал их Дэннехи.

– Того же и вам, Мичелин, – ответил Томас, пожимая руку маленькому человечку.

– Что тут был за крик? – спросил Кин.

– В прошлую субботу Кэссиди уложил милю шпал, а сегодня утром половина их исчезла, и Рафферти поднял шум. Он говорит, что его бригаде скоро некуда будет укладывать рельсы. Странно, кто бы мог утащить шпалы?

– На индейцев не похоже, – заметил Кин. – Хотя кто знает, все может быть. Мне стоит съездить вперед, чтобы разгадать эту загадку. – Он снова оказался в седле. – Увидимся позже.

– Не хотите ли свежих яиц, доктор? – предложил Мичелин, показывая глазами на кур. Его взгляд при этом потеплел.

– Нет, спасибо, Мичелин. Я завтракал в Огдене.

– А как поживает наша дорогая Кэтлин? – поинтересовался маленький повар. – Мне недостает здесь ее улыбки.

– Я видел ее мельком, Мичелин. – По вопросу Томас понял, что Мичелин о ней ничего не знает. Не желая говорить о следах побоев, он постарался прервать этот разговор. – Мне пора приступать к работе.

Немного позже, приняв двух больных: рабочего, защемившего палец, и повара с ожогом руки, – Томас решил пойти посмотреть на дорогу. Он взобрался на насыпь, и его взору предстала грандиозная картина: рабочие перетаскивали пятисотфунтовые рельсы из вагонов на телеги и подвозили к уложенным на землю шпалам, затем их скатывали вниз, укладывали на нужное место пути, прибивали костылями, соединяли болтами, после чего засыпали шпалы битыми камнями и гравием. На это зрелище стоило посмотреть: каждый знал свое дело и работал точно и быстро. Казалось, что это действует один прекрасно отлаженный сложный механизм.

На каждый костыль требовалось три удара, на каждый рельс приходилось десять костылей, а на милю пути необходимо было уложить триста пятьдесят два рельса. И потому строительство дороги сопровождала целая симфония из ударов молотов, посвященная Железному Коню, которая звучала на гигантских пространствах – от покрытых болотами берегов Миссури до сотрясаемого прибоем побережья Тихого океана. «Величественный хор молотов, звучащий по всей равнине», – вспомнил Томас строчку из газеты.

Он гордо поднял голову: «Я бы ни на что не променял это великое дело». И разом, как по мановению волшебной палочки, куда-то испарились все его прошлые разочарования и обиды.

Вернув себе доброе настроение, Томас направился обратно.

Роури запрягла экипаж, недавно доставивший их с Томасом в город, и направилась в «Округ Си».

Она знала наверняка, что Томас запретит ей ехать на ранчо одной, но после того, что произошло, сам он там, конечно, не появится. Роури надеялась поговорить с отцом и вернуться домой до возвращения Томаса.

Когда она подъехала к ранчо, никто не вышел ей навстречу. Только Чарли Той, проходя по двору, кивнул ей и поспешил к себе на кухню.