Ведьма Златовласка - Ната Магг

злосчастному Союзу. Но, все женщины собственники, а здесь задета её гордость.

— Я всё хорошо понимаю, — Адария задумалась и замолчала.

— Всегда подозревал, что у Фероны есть поклонник во дворце родителей, которых она часто посещала, но меня это не волновало. У нас не может больше быть с ней интимных отношений. Она для меня даже не друг, раз позволила себе измену, о которой ей указал, но она отрицает этот скверный факт. Не хочется поднимать шум в милом семействе и вызывать дознавателей. Главное, я знаю о её предательстве и этого довольно. Теперь я свободный мужчина и ты можешь мной распоряжаться по своему усмотрению, — Атрэй улыбался и раскинул руки в стороны приглашая Ари в свои объятья.

Ведьму не надо было долго уговаривать. Она засмеялась и удобно устроилась на руках принца. Прижалась к его груди, судорожно вздыхая и закрыла глаза. Атрэй крепко обнял свою ведьмочку, желая никогда её не выпускать из своих рук.

— Как я скучала, терпя муки Преисподней. Думала, что смогу тебя забыть, но не получается. Ты моя самая сладкая и мучительная заноза в израненной душе.

Пара не торопилась оказаться в постели. Каждое лёгкое прикосновение, нежный поцелуй и ласка приносили наслаждение и отраду. Адария не могла насмотреться на своего мужчину, с ужасом представляя, что он мог погибнуть в битве. Она гладила его плечи, длинные тёмные локоны, проводила рукой по губам и небритому подбородку, а мужчина жмурился от счастья и говорил о своей любви.

Постепенно ласки становились более настойчивыми, поцелуи грубыми и страстными, а тихие стоны возродили немыслимое желание обладать друг другом. Одежды были сброшены, запреты забыты и разум отключился. Тело ведьмочки демон заставил томиться, извиваться и жаждать большего.

— Меня трясёт и скручивает, кружит в таком безумном водовороте. Я задыхаюсь от острых, пронзительных ощущений, — шептала она, прижимаясь всё сильнее к своему мужчине, — желание становится нестерпимым и сводит с ума. Как хорошо, невыносимо хорошо.

— Да, — чуть слышно отвечал Атрэй, не переставая ласкать свою златовласку, — Я хочу тебе дарить всплески удовольствия невероятной силы каждую ночь все годы нашей жизни. Так будет всегда. Я тебе обещаю.

Его губы, хрип, полный страсти и голос, запах — всё это пьянило Ари и уносило из реальности. Его поцелуи стремительны, на грани боли тревожат душу и её львицу. Они обе таяли от блаженства и страсти. Ведьмочка жалась навстречу обжигающим ласкам. Вот сильные руки демона сжали тонкую талию, погладили бёдра, прижимая их к своему телу и Адария впустила горячую мужскую плоть в своё лоно. Жаркий огонь прорвался сквозь затуманенное сознание, и она ощутила новые искры наслаждения, что собирались внизу живота в тугой сладостный комок. Похоть пронзила обоих, заставляя почти выть от неистового желания. От его яростных толчков эротическое восхищение нарастало, росло, но вот они оба замерли, чувствуя наивысшее потрясающее блаженство и упоение и пара в унисон с восторгом вскрикнули. Через несколько минут наступило полное расслабление. На душе было радостно, а сердце трепетало от любви. Мир вокруг казался прекрасным и светлым.

— Спасибо, что даришь мне себя, — Атрэй прижал к себе ведьмочку и не хотел отпускать. — Я буду верен тебе до конца моих дней душой и телом.

— Не хочу думать о будущем. Нам сейчас хорошо и этого довольно. Завтра ты уедешь и что нас ждёт дальше?

— Ты сейчас принцесса и не можешь быть фрейлиной моей матери, чтобы жить во дворце. Будем встречаться в моём замке. Родители туда не ездят уже много лет, а я люблю там проводить время с друзьями, когда охотимся и развлекаемся.

— Как развлекаетесь? Ты мне изменял с другими женщинами кроме супруги? — притворно сердилась Ари, чувствуя за собой грешок. Она понимала, что столько времени взрослый мужчина не мог обходиться без женщины, но всё равно ревновала, не представляя его в объятьях другой девицы или этой энтанки.

— Душой и сердцем никогда. Мне нужна только ты одна. Помни это дорогая моя девочка и никогда больше не убегай от меня, — Атрэй и не думал своими глупыми признаниями омрачат это свидание. Ари тоже не хотела проводить допросы. Так, всё перевела в шутку.

— Ты пленил меня, и я теперь твоя вечная узница, — шутливо говорила Адария, смехом отвечая на нежные ласки демона, — Мне некуда больше бежать. Я честно пробовала, но не получилось. Даже если разум затуманить зельем, то душа и сердце будут тебя помнить и болеть. Нет, ничего не хочу забыть. Буду помнить все минутки нашего счастья.

— Не могу даже на день с тобой расставаться, но скоро нас начнут искать. Бал продолжается. Через пару дней за тобой приедет мой доверенный человек и привезёт в замок. Там ты сможешь жить, сколько и как пожелаешь. Приказывай. Мне придётся отлучаться по делам Королевства, но всё свободное время дарю тебе.

— Пусть твой слуга встречает меня в вашей столице у западных ворот. Не хочу столько дней трястись в экипаже. Я открою на Киренасу портал. Жить в замке не смогу, сам понимаешь, что родители будут против, но встречаться будем часто.

— Всё время забываю, что ты сильная Ведьма. Не всем Магам, а только помощникам Архимага такое заклинание подвластно. Хорошо, договорились. Буду ждать с нетерпением наших свиданий.

Глава 12

Каждая встреча с демоном была праздником для Адарии. Атрэй тоже не переставал удивлять и баловать свою ведьмочку разными подарками и своим вниманием. Жаль, что приходилось прятаться от демонов, анимагов и энтанов, они не могли в этих Королевствах, как пара посещать местные балы, театры и званные обеды, но много гуляли на природе, катались верхом на лошадях, купались в местной реке. Тайно прогуливались вечерами, как простые влюблённые парочки по столичному парку и целовались на лавочке.

Один раз гостили у людей на Эдессе. Адария навестила свою подругу Ксантию. Узнала, что девушка собирается узаконить в Храме свои отношения с профессором Леонидасам.

Атрэй с господином Ставрос Лиором, чтобы не мешать подружкам сплетничать удалились в кабинет хозяина дома. Там мужчины обсуждали торговые дела, говорили о политике и о битве с вампирами.

— Я высказывал своё мнение по этому поводу, что мы должны были прийти на помощь Киренасе, но меня не