Ямайский флибустьер - Виктор Губарев

— Кайман, где ты?! — потрясая шпагой, заорал Бразилец. — Отзовись! Я пришел, чтобы убить тебя!

— Я здесь! — послышался голос Пэрри, и в следующее мгновение капитан «Морской чайки» вырос перед капитаном «Американки» с обнаженным тесаком в руке.

Их клинки скрестились, рассыпая вокруг искры.

Тем временем Весельчак Томми набросился на оружейного мастера Джо Фентона — ближайшего сподвижника Каймана.

— Кто тут свои, а кто чужие? — спросил Секейра у Боулза, хватая его за локоть.

— Наших здесь мало, — ответил квартирмейстер, вертя головой из стороны в сторону. — А чужим может быть всякий, кто выйдет против тебя с оружием в руках.

Заметив, что Касик Сэм исполняет нечто вроде индейского боевого танца сразу с тремя противниками, Железнобокий рванулся к нему на выручку.

Португалец бросился следом за квартирмейстером.

— К ним прибыло подкрепление! — закричал, попятившись, один из людей Каймана. — Братва, уносим ноги!

— Погоди, приятель, — проворчал Боулз, схватив кричавшего за шиворот. — Сначала я вытряхну тебя из твоих штанов!

Размахнувшись, он нанес своему противнику удар эфесом сабли в челюсть. От такого удара бедняга отлетел на добрых десять шагов и свалился под ноги капитану Пэрри. Кайман, выпивший в этот день больше, чем было нужно для его здоровья, оступился, взмахнул руками и на секунду оставил свою грудь без защиты. Бразилец не преминул воспользоваться оплошностью своего противника и с дьявольской усмешкой вонзил в него шпагу по самую рукоятку.

— Победа! — торжественно возвестил он. — Капитан Пэрри сдох!

Обескураженные, совершенно подавленные сообщники Каймана тут же утратили свой воинственный пыл и начали поспешно отступать к выходу из трактира. Здоровенный детина, прикрывавший отход остальных, выхватил последний неиспользованный пистолет и прицелился в голову Железнобокого.

— Осторожней, Джон! — закричал Лоренсо, бросаясь к квартирмейстеру.

Грянул выстрел. Португалец схватился за правое предплечье и, не удержавшись, упал на пол у ног изумленного буканьера.

— Чёрт возьми, ты жив? — Боулз опустился перед ним на одно колено.

— Да, — морщась от пронзительной боли, выдавил из себя Лоренсо. — Но поработать ногами на танцах сегодня уже не смогу…

Квартирмейстер облегченно вздохнул, и на его мокром от пота лице промелькнуло некое подобие улыбки.

— К нашему лекарю я тебя не поведу, — сказал он раненому после некоторых раздумий. — Этот пустоголовый эскулап, не способный отличить малярию от подагры, прописывает всем своим пациентам лишь одно средство — обильные кровопускания. Крови из тебя и так уже вытекло достаточно, поэтому мы отправимся прямиком к моей тетке. Старуха лечит травами и всевозможными снадобьями, и пока еще ни одного больного не свела в могилу.

— Не ведьма ли она? — шутливым тоном спросил Лоренсо, поднимаясь с помощью Боулза на ноги.

— Не знаю. Но на метле она не летает, это точно.

Расставшись с капитаном и другими флибустьерами, отправившимися в церковь св. Екатерины отпевать Пузатого Якоба, Железнобокий и португалец побрели на северо-восточную окраину города, где жили Маргарэт Пикерсгилл и ее молчаливая служанка Глория.

Когда Боулз и Секейра подошли к дому, было время обеда, и хозяйка с Глорией заканчивали накрывать на стол. Первым в узкую дверь протиснулся квартирмейстер, следам за ним — португалец.

— Добрый день, тетушка! — пробасил Железнобокий. — Приветствую и вас, сеньорита.

Глория, не повернув головы в сторону вошедших, молча кивнула. Отрешенное выражение ее лица свидетельствовало о том, что в мыслях она находится сейчас далеко отсюда.

— Знакомьтесь, мой друг и названный брат Лоренсо, — представил своего спутника буканьер.

— Добрый день, сударыни, — промолвил Секейра, чувствуя легкое головокружение.

Услышав голос спутника Железнобокого, Глория вздрогнула, повернулась лицом к двери и… выронила миску с маисовыми лепешками.

— Что с тобой, Глория? — вскинула брови миссис Пикерсгилл. — Какая же ты неловкая!

— Perdoneme por favor, — прошептала девушка, поспешно наклоняясь и собирая рассыпанные по полу лепешки.

— Должно быть, девушка испугалась, увидев кровь на моей одежде, — со смехом предположил Секейра, обращаясь к хозяйке дома.

— Мой друг ранен, — пояснил Боулз. — В «Зеленом попугае» у нас вышла небольшая размолвка с какими-то мошенниками, и, если бы Лоренсо не прикрыл меня, в этой каюте сегодня был бы траур.

Миссис Пикерсгилл несколько секунд пристально всматривалась в смуглое лицо португальца, потом подозвала его к себе:

— Идите сюда, мистер. Я хочу взглянуть на вашу рану.

Тяжело ступая, Секейра покорно приблизился к старой знахарке и позволил ей осмотреть раненую руку.

— Вы слишком нервничаете, мистер Лоренсо, — заметила хозяйка дома. — Успокойтесь, ваша рана не смертельна.

— Правда? Вы уверены? — Голос Секейры слегка дрожал.

— Уверена.

Пока миссис Пикерсгилл возилась с раненым, ее племянник сел на лавку у окна и стал внимательно следить за Глорией. Что-то изменилось в ее облике, движениях, выражении глаз, и он пытался найти этому объяснение. «Может, ей нездоровится? — предположил Железнобокий. — Однако я готов поклясться, что еще минуту назад она выглядела иначе. Да, перемена разительная! Неужели на нее так подействовал вид крови?»

— Глория, — сказала миссис Пикерсгилл, оборачиваясь к служанке, — хватит греметь посудой. Поставь этот котел на стол и принеси из кладовой кусок полотна, таз, два кувшина с водой и красный ящичек.

Поджав губы, девушка молча подчинилась.

— Ну как? — обратился Боулз к тетушке. — Когда мой друг сможет держать шпагу в руке?

— Дня три он не сможет держать этой рукой даже ложку, — ответила хозяйка. — Но время — лучший лекарь. Думаю, недели через две с ним будет все в порядке.

— Приятная новость, особенно если учесть, что через две недели мы снова уходим в море.

После обеда Старый Огарок предложил Секейре остаться в доме миссис Пикерсгилл хотя бы на пару дней; он полагал, что молодому человеку надо отлежаться и восстановить силы.

— Будешь объедаться здесь ананасами, мазаться перуанским бальзамом и принимать внутрь тетушкины отвары, — сказал квартирмейстер. — А если захочешь подышать морским бризом — отсюда до берега не больше ста шагов.

— Спасибо, Джон. Не думал, что ты можешь быть таким… — Лоренсо запнулся, подбирая слова. — Таким отзывчивым и щедрым. По-моему, ты не такой, как другие пираты.

— Ошибаешься, — помрачнел Боулз. — Я такой же, как все — не лучше и не хуже.

— Ты ведь был охотником… Что заставило тебя присоединиться к команде Рока Бразильца?