Как снег на голову - Валерий Афанасьев

Вот это я понимаю. Темные графские подземелья сразу стали не такими мрачными, а жизнь вновь стала красочной и удивительной. Можете мне поверить на слово, бродить по темным каменным коридорам на сытый желудок гораздо приятнее. Немного передохнув, мы отправились далее.

Заглянув в следующую дверь, мы узрели лестницу. Поднялись по ней и попали на банкет. То есть банкет был за стеной, мы всего лишь могли его наблюдать. Хорошо, что успели подкрепиться, иначе смотреть на все эти гастрономические изыски стало бы для нас настоящим мучением. Прием оказался масштабным, в зале собрались окрестные дворяне, привлеченные приездом герцога. Ах да, герцог тоже был там. Прием в честь герцога без самого герцога – это было бы уже слишком. Мы заметили там и графа Бухтера. Развязался все-таки, или выпустили его, ну да ладно.

Как же ему там не быть? Прием в замке граф решил провести в строгом соответствии с традициями, логично решив, что экстравагантности более чем достаточно. Если прием провести строго по протоколу, то это несколько сгладит первое впечатление и поможет понизить среднеарифметический градус экстравагантности до приемлемых пределов.

Герцог отдохнул и выглядел оживленным. Бухтер же, наоборот, мучился сомнениями и был хмур, что старался скрыть по мере сил. Исчезновение из его кабинета барона Рамеля с товарищем не давало ему покоя. В том, что это были именно мы, граф не сомневался – вряд ли в ближайшем обозримом пространстве найдутся еще два человека, способные устроить бедлам, а потом незаметно исчезнуть. В этом он был прав: что у нас получается, так это попадать в разные неординарные ситуации. И не только попадать в них, но и выпадать обратно. По крайней мере, до сих пор получалось. Но, помня, что терпение судьбы не беспредельно, следует нам с бароном от таких экспериментов в ближайшем будущем держаться подальше. Мы бы и держались, если бы все зависело только от нас. Впрочем, что это я опять рассказываю о нас, ведь речь идет о графе.

Граф был задумчив. Обнаружив погром в кабинете, открытый сейф и сложенное горкой на столе содержимое сейфа, он первым делом выгнал всех из помещения. Закрыв дверь, Бухтер достал из тайника запасные ключи и блюмбер. Этот был с зарядами в отличие от того, который хранился в сейфе. Граф вполне логично рассудил, что пленники никуда не могли подеваться из его кабинета кроме как в подземелье, в чем и решил удостовериться.

При всей своей импозантности граф не был робким, он открыл тайный ход и спустился по винтовой лестнице в подвал. К его огромному изумлению, там никого не оказалось. Это в закрытом-то подвале! Не оказалось и вещей барона, положенных в запертое хранилище. Волшебство какое-то! Тайна, не поддающаяся объяснению. Граф, как ни странно, пришел примерно к такому же выводу, что и, несколько ранее, его стражники. А именно: необъяснимые вещи объяснены быть не могут. Его, конечно, такое объяснение не устраивало, но другого он предложить не сумел.

Прием в банкетном зале начался с представления участников. Местные дворяне сказали по нескольку вежливых слов. В основном о том, как они ужасно рады, польщены и довольны. Затем с краткой речью выступил герцог. Речь была патриотичной и призывала дворян к переезду в пограничные районы. Для укрепления и поддержания, так сказать, государства и королевской монархии. Желательно в краях, которые находятся под его, герцогским, протекторатом. И король не стал бы возражать, если несколько дворян пожелали бы переселиться на границу, где постоянно наблюдался дефицит грамотных людей. А дворяне были людьми грамотными. Впрочем, герцог не рассчитывал на большой успех своей речи, желающих оставить устроенный быт и переселиться в беспокойный приграничный район находилось немного. Но речь сказать надо было непременно. Так почему бы не эту?

Король запрещал переселять людей ближе к границе в принудительном порядке. В этом отношении его величество был строг: возможны только добровольные переселения. Один раз нажмешь, другой надавишь, а там, глядишь, все хрупкое равновесие, что сохраняется в государстве и позволяет ему существовать более-менее мирно, полетит в тартарары. С кого брать пример подданным, как не со своего короля?

Нельзя сказать, что король был чересчур мягок. Скорее он осознавал, что чрезмерный нажим неуместен в рамках той системы, которую он всеми силами старался поддерживать.

Поддержанию порядка в государстве в немалой степени способствовала традиция решать споры с помощью доброй шутки. Такой обычай помогал разрешить многие противоречия относительно мирным путем. Но та же традиция не позволяла королю лишний раз обратиться к силе, хотя имелась такая возможность, да и соблазн порой был ох как велик. Но начни король подобным образом решать вопросы, о традиции в скором времени придется забыть, – как можно требовать от подчиненных не хвататься по каждому поводу за шпагу, демонстрируя им обратные примеры? А потому к силовому решению вопросов король прибегал как можно реже. Впрочем, это был добровольный выбор, и его величество ни разу о нем не пожалел.

Прием в замке Бухтера продолжался, и очередь держать слово дошла до графа. Граф объявил, что всем собравшимся – а ему особенно – выпала большая честь принимать на своей земле герцога Йелского. Радость присутствующих по этому поводу безмерна и не может быть выражена словами.

Все зааплодировали, и граф продолжил свою речь, пытаясь выразить словами то, что, по его недавнему высказыванию, никак выражено быть не может.

– Мы очень рады вас приветствовать.

– Но не сумели соответствовать, – раздался вдруг громогласный голос неизвестно откуда. Акустика в зале замечательная!

Все присутствующие удивленно закрутили головами в поисках непонятного источника звука. Источник пожелал остаться неизвестным. Граф тоже покрутил головой и продолжил:

– Для нас это большая честь.

– Вот только нечего поесть, – раздалось с потолка.

Граф поднял глаза в поисках говорившего. Наверху никого не было. Лишь барельефы его предков грозно смотрели с высоты. Но говорить они не могли. Вроде бы. По крайней мере, граф о таком никогда не слышал.

– А вот и клевета. У нас очень даже есть чего поесть, – сказал граф неуверенным голосом.

Зал накрыла волна смеха. Торжественная речь превращалась в шоу. Королевство, что еще скажешь! Где еще случаются такие странные вещи? Да здравствует традиция!

Наконец волна смеха стихла. Бухтер с опаской покрутил головой и решил вернуться к своей речи.

– Будьте как дома в этом замке… – Граф замер и прислушался. Вместе с ним замерли в ожидании гости, свита герцога и даже слуги. Все превратились в слух – а в ответ тишина. Граф облегченно вздохнул. Остальные вздохнули с сожалением.

– Дворецкий вам поставит банки.

Все, кто был в зале, попадали от хохота, у некоторых дам свалились парики. Очень неудобная штука эти парики, лучше уж пользоваться тем, что выросло. Парики так и норовят свалиться в момент самый неподходящий.

Барон толкнул меня и посмотрел осуждающе. Да, с банками я, пожалуй, погорячился. Зачем их ставить уважаемым гостям? Надеюсь, герцог простит мне эту небольшую шутку. Все-таки она совсем не злая. Я нашел взглядом герцога, он смеялся вместе со всеми. Фух, кажется, пронесло. Поссориться еще и с ним было бы слишком. Тем более что, по словам барона, он человек весьма достойный. Все, умолкаю. Ну не смог я удержаться, слишком уж пафосно выступал зловредный граф. Ишь, надумал пускать пыль в глаза герцогам! С нами этот номер не пройдет! Мы с бароном сидели на площадке, расположенной за одним из барельефов, и весь банкетный зал был у нас как на ладони.