Куклы на чердаке - Анна Дубчак

– Костя, кто эти люди? Когда нас оставят в покое? – Лицо ее мгновенно стало белым.

– Мы пришли поговорить с вами о вашей дочери – Наталье Вьюгиной.

– Которой: мертвой или живой?

Мужчины переглянулись.

– Какие странные шутки у вас… Ответьте на такой вопрос: у вас есть дочь по имени Наталья Вьюгина?

– Да, конечно, есть.

– Она замужем?

– Нет… А что?

– Вы что же это, не знаете, замужем ваша дочь или нет? – говорил один мужчина, тот, что повыше ростом, с серым лицом. Второй, как Санчо Панса, маленький, смотрел на старшего преданными глазами и молчал.

– Костя… Мы должны рассказать им… В этом нет ничего дурного… Да, наша дочь была замужем, но крайне неудачно… Но в консульстве нам сказали, что этот брак считается все же неофициальным, несмотря на то что была свадьба…

– А по нашим сведениям, свадьбы-то как раз и не было, а вот брак – самый что ни на есть официальный…

– Послушайте… Это уже слишком… Несколько часов назад у нас уже были ваши коллеги из прокуратуры – Серов и Минкин. Так вот, они приехали, чтобы сказать нам, что нашли труп нашей дочери… Нас даже отвезли на опознание, и выяснилось, что, к счастью, погибшая не приходится нам дочерью… Не успели мы прийти в себя после такого потрясения, как заявляетесь вы и сообщаете нам, что наша дочь, оказывается, была официально замужем, и…

– …и что ваш зять – мертв… – развел руками старший. – А потому нам хотелось бы выяснить, где же все-таки находится ваша дочь…

Мюнхен, октябрь 2008 г.

Я поднялась в свою комнату и принялась собирать вещи. Понятно же было, что все выяснено и что теперь меня уже в этом доме ничего не держит. Когда постучали в дверь, я даже не отреагировала. Знала, что это Соня, больше некому.

– Наташа!

Я повернулась. Так и есть.

– Ты собираешься… Но почему? Я же так старалась… В пять часов должен приехать Эрвин со своим знакомым… У них документ, который позволит тебе спокойно пожить здесь, в Германии… Ты прости меня, что я вела себя, как самая настоящая идиотка… Но мне действительно надо было найти какой-то способ, чтобы оставить тебя здесь сначала на время, а потом уже, когда мы подружимся, навсегда…

– Навсегда? Но зачем я тебе?

– Понимаешь, ты – оттуда… Из России… Ты – своя. Все те, кто живет здесь, сделаны из другого теста. Мы бы нашли с тобой общий язык… Я бы помогла тебе с учебой, с работой… Ты бы начала новую жизнь. Согласись, это все же лучше, чем доить коз в Страхилице…

– Может, все и получилось бы, если бы не твои дурацкие розыгрыши, страшилки… А потом еще и труп садовника…

– Я не знаю, как убедить тебя в том, что я его не убивала, что он сам напился и перепутал двери… Ну подумай сама, зачем мне было замораживать человека? Какой в этом смысл?

– В твоих поступках уже давно нет никакого смысла… Думаю, поэтому-то твой муж, Эрвин, и сбежал от тебя…

– Ты хочешь причинить мне боль?

– Нет, просто я хочу, чтобы ты поняла – я тебе ничем не обязана… И те деньги, что ты выслала мне, я сполна отработала… Думаю, что это ты теперь должна мне деньги за то, что я помогла тебе с этим садовником… Ты думала, что таким образом привязала меня к себе, но ты просчиталась – теперь мне хочется как можно скорее покинуть этот дом…

– Не спеши! Получи хотя бы документ, позволяющий тебе остаться здесь, в Мюнхене… Мало ли что может случиться… Да, я случайно втянула тебя в дело с Уве, но и ты пойми меня: мне не хотелось сложностей с полицией… начнут копать… – Она замотала головой, как человек, случайно проговорившийся. – В смысле, начнут расследовать… Понимаешь, у меня с ним была связь… Так все глупо вышло… Думаю, что и Роза знала об этом. Ну не может человек, живущий в этом же доме, ничего не замечать… Да подожди ты собираться!

Она подошла ко мне и мягко так взяла за руки, усадила на стул.

– Послушай меня… Я богата… Подумай хорошенько, подожди отказываться… Я понимаю, ты познакомилась с мужчиной, вероятно, он тебе понравился и кажется тебе более надежным вариантом, чем я… Но что ты о нем знаешь? Вероятно, он тоже пообещал тебе кое-что, раз ты так решительно настроена… А вдруг он как раз из службы миграции? Ты не подумала об этом? А может, ему просто надо продвинуться по службе, а тут такое чрезвычайное происшествие – в добропорядочной Германии нелегально поселилась русская бомжиха из Болгарии…

– Но я не бомжиха! – возмутилась я. – У меня там есть свой дом…

– Об этом знаем только ты да я. Что касается людей, занимающихся миграционными проблемами, то ты для них – персона нон грата. Сначала ты связалась с преступными элементами, попросту говоря, с цыганами, возможно, участвовала вместе со своим женихом в их криминальном бизнесе, связанном с продажей людей на органы… Потом, как ты говоришь, твоего жениха убили… Согласись, что просто так людей не убивают. Значит, было за что… Ты извини, что я разговариваю с тобой так прямо и кажусь жестокой, но я стараюсь увидеть твою ситуацию глазами сотрудников миграционной полиции… Потом ты сбегаешь от родителей, и это как раз в такой момент, когда тебе надо было бы просто ухватиться за эту возможность и вернуться домой, в благословенную Москву… Нет, ты сбегаешь, покупаешь себе домишко в микроскопической болгарской деревне… Почему? – спросят тебя. Что ты там забыла? Подумаешь, папа твой упрекал бы тебя за растраченные деньги… Ерунда какая-то! Это все несерьезно! Когда-нибудь эти упреки все равно закончились бы, и ваши отношения приобрели бы более близкий, родственный характер. Ведь ты их дочь, и они любят тебя… Пойдем в кухню, я приготовлю кофе… Не могу так долго без кофе…

Я слушала ее, понимала, что какой-то процент правды в том, что она говорит, есть, особенно в той части, где она упоминала миграционную полицию. Но чтобы Герман представлял собой эту самую миграционную полицию – это было слишком. Все объяснялось просто – ей не хотелось, чтобы у меня, помимо нее, появился покровитель. Тем более мужчина, да еще и немец. Это она не знала еще, что он адвокат…

Понимая, что очень скоро мы с Соней расстанемся, и испытывая к ней чувство, похожее больше на жалость, я согласилась составить ей компанию и выпить кофе. В сущности, и говорить-то с ней было уже бесполезно – я приняла решение довериться Герману.

– Знаешь, Наташа, а ведь ты – верх легкомыслия. Сначала вот Тони, потом – бегство от родителей, и вот теперь ты тут, у меня… Тебе не страшно вот так… порхать с места на место?

– Страшно, но тебя это уже не касается. Ты заманила меня сюда неизвестно для чего, а теперь еще и издеваешься?

– Тебе с молоком или черный?

– Да какая разница? – Мне на самом деле было все равно, какой кофе пить.

– Может, я тебя и заманила, но ты-то приехала… На что ты надеялась?

Я сделала несколько глотков кофе.