Войско грозного царя. Том 1 - Владимир Алексеевич Волков

(оберегания пороховой казны и т. п.) из среды рядовых пушкарей выбирались «целовальники», получавшие за это дополнительное жалованье.

Русские артиллеристы отличались хорошей выучкой и меткой стрельбой. При необходимости они легко поражали небольшую цель. Так, во время Ливонской войны первым же ядром был убит польский ротмистр Дрогобыж (по-видимому, опытный снайпер), решивший во время осады Великих Лук в сентябре 1580 года спрятаться в саду возле крепости и застрелить одного из защитников из мушкета. Он был обнаружен и сражен метким выстрелом с крепостной стены.[472]

* * *

В интересах обороны страны правительство использовало и казаков – вольных и принятых («прибранных») на службу. К середине XVI века обосновавшиеся на так называемых «запольных» реках «польские» казаки освоили донские и приднепровские степи. Численность их росла. На Дон шли не только рязанские «заполяне», но и вольница из Северской земли и даже западнорусских земель. В донесении путивльского наместника Троекурова, направленном в 1546 года в Москву, сообщалось, что «ныне казаков на Поле много, и черкасцов, и кыян, и твоих государевых – вышли, государь, на Поле из всех украин».[473] Они продолжали нападать на татарские улусы и тревожить турок в их крепостях. С нескрываемой тревогой о действиях донцов в 1551 году писал ногайскому князю Исмаилу турецкий султан Сулейман I, по словам которого, «казаки с Озова оброк емлют и воды на Дону пить не дадут. А крымскому де царю потому ж обиды чинят великие». Перечисляя их, султан упоминает и не отраженный в русских источниках казачий набег на Перекоп.[474]

Первый известный поход против Крыма донские казаки совершили в 1556 году. Войско казаков, живших на Северском Донце, во главе с атаманом Михаилом Черкашенином, на стругах по р. Миус спустилось в Азовское море, пересекло его и разорило окрестности Керчи. Двух захваченных во время похода «языков» казаки прислали в Москву.[475]

Эпизодические контакты правительства с донскими казаками начались в конце 40 – начале 50-х годов XVI века, а в 70-х годах приобрели постоянный характер. В немалой степени этому способствовало то, что по Дону шли все дипломатические и торговые сношения Русского государства с Крымом и Турцией. Тогда донское казачество еще не имело единой войсковой организации, поэтому для обеспечения безопасности пути правительству приходилось контактировать с выборными властями отдельных юртов и отрядов, размещавшихся по берегам рек бассейна Дона.[476]

Первое упоминание о «приборе» донских казаков на московскую службу относится к 1549 году. Направив к ногайцам посла Ивана Федулова, царь Иван IV предлагал им начать совместные действия против Крыма, сообщая, что уже «велел казакам своим путивльским и донским крымские улусы воевати и недружбу царю делати».[477]

В том же 1549 году несшие службу в степи «великого князя казакы Урачко с товарыщи» перехватили казанских послов, везших в Крым сообщение о смерти хана Сафа-Гирея. В 1550 году донские казаки участвовали в боях с ногайцами под Рязанью.[478] В конце 1550-х ггодах они включались в состав русских войск, несших службу «на Поле». В источниках сохранилось упоминание о том, что из донских казаков состоял отряд головы Юрия Булгакова, в 1557 году разбивший на реке Айдар татар, шедших в набег к русской границе («под украйну»). Захваченных в бою «языков» привели в Москву казачьи атаманы Елка и Лопырь.[479] Донские и волжские казаки участвовали в борьбе с ногайцами, в составе московских армий завоевывали Казань и Астрахань, бились на полях сражений Ливонской войны, несли службу в пограничных крепостях, получая кормовое, а иногда и поместное жалованье.

Помимо дозорной и походной службы, правительство прибегало к помощи казаков для охраны посольств и торговых караванов, обещая жалованье, главным образом, сукнами, селитрой и свинцом, в которых казаки очень нуждались. Для успешного выполнения таких поручений атаманам разрешалось «прибирать» на «донскую службу» даже северских служилых людей, за которыми сохранялись их поместья.[480]

Еще одним центром вольного казачества после завоевания Казани и Астрахани являлась Волга, куда донцы переходили с Дона и в поисках добычи спускались на своих судах в Каспийское море. Объектом их нападений становились торговые караваны и ногайские кочевья. В официальных бумагах того времени сохранились имена казачьих предводителей, разбойничавших на Волге: Василий Мещерский и Пичуга Путивлец.[481] Сначала правительство пыталось договориться с волжскими казаками миром. В 1557 году на Волгу был направлен атаман Ляпун Филимонов, пользовавшийся полным доверием Москвы со времени покорения Астрахани. Он получил наказ принять меры, «чтоб казаки не воровали и на ногайские улусы не приходили». Казаки не послушались Филимонова и, убив атамана, напали на шедший вниз по Волге торговый караван и разграбили его. Расхищенной оказалась и государева казна, отправленнная в Астрахань.[482] Это нападение стало первым зафиксированным в документах выступлением казаков против правительства. Оставить его без последствий московские власти не могли. На Волгу направили войска, включавшие дворянские сотни, стрельцов и служилых казаков во главе с атаманами А. Ершовым, Б. Губиным и Д. Хохловым.[483] Принятые меры несколько разрядили обстановку. Английский посол Энтони Дженкинсон, побывавший там вскоре после описанных событий отметил, что место у Переволоки ранее представляло опасность «из-за воров и разбойников; однако в настоящее время, вследствие завоеваний русского царя, оно не так страшно».[484]

Однако полностью очистить Волгу от казаков не удалось, и вскоре нападения возобновились. Об одном из них известно со слов англичан Томаса Бэннистера и Джона Дэкета, корабль которых, направлявшийся из Ширвана в Астрахань, был атакован и захвачен казаками. Астраханский воевода выслал против разбойников 500 воинов на 40 лодках, а затем подкрепление еще на 60 лодках. В результате большого сражения разбойники были разбиты, многие из них погибли, другие бежали. В 1581 году правительственные войска на Волге разгромили еще один казачий отряд. Возглавлявший его атаман Митя Бритоус был взят в плен и повешен в Москве в присутствии ногайских послов.[485]

Вынужденные покинуть Волгу, казаки вернулись на Дон, часть двинулась в заволжские степи. В конце июня – начале июля 1581 года отряд атамана Нечая напал на ногайцев, разорив их столицу Сарайчик, располагавшуюся в низовьях реки Яик (Урал), положив тем самым начало яицкому казачеству.[486]

6 апреля 1579 года, за два года до разгрома Сарайчика, большой отряд волжских казаков (540 человек) был нанят на службу крупнейшими русскими солепромышленниками Строгановыми.[487] Владения этих купцов, находившиеся на восточных границах Московского государства, постоянно тревожили набегами сибирские татары и подвластные им племена хантов и манси. Войско, во главе которого