Прибалтика. 1939–1945 гг. Война и память - Юлия Кантор

Один из пяти экземпляров «Рассуждений» был отправлен советнику министерства Розенберга уже упоминавшемуся В. Хассельбахеру, который 21 декабря 1942 г. прислал свои замечания к «Рассуждениям». Хассельбахер по сути одобрил его идеи и предлагал во время войны в Эстонии и Латвии медленнее проводить политику онемечивания, а в Литве и Белоруссии ее осуществление отложить на послевоенное время: политика германизации могла вражески настроить народы Балтии и уменьшить их вклад в борьбу с большевизмом135. 17 марта 1943 г. на базе «Рассуждений» были подготовлены «Директивы по вопросу онемечивания эстонцев, латышей и литовцев». В них была повторена мысль, что «годные с точки зрения расы» литовцы должны быть германизированы в рейхе, а в Литве не нужно осуществлять активную языковую и культурную ассимиляцию. Поражения немцев на фронтах замедлили осуществление проектов германизации. В мае 1943 г. было решено отложить реализацию этих планов до «уточнения» военного положения136.

На оккупированных восточных территориях по приказу министерства Розенберга от 13 мая 1942 г. было начато составление списков местных немцев (фольксдойче). Их должны были поддерживать экономически, юридически и воспитывать в националистическом духе. Руководство Литовского отделения НСДАП зарегистрировало всех жителей Литвы немецкого происхождения. В 1943 г. в Каунасе проживали 304 фольксдойче, в Каунасском округе – 2000, в Вильнюсе -370, в Вильнюсском округе – 60, в округах Шауляй и Паневежис – 6850. Всего в Литве было зарегистрировано 9584 жителя немецкого происхождения.

19 июля 1943 г. руководство литовского отделения НСДАП приказало посещающих немецкие школы детей немецкого происхождения поддерживать материально и воспитывать их настоящими немцами137. Были также зарегистрированы дети смешанных (немецких и литовских) семей. Они, как и лица немецкого происхождения, были самым благонадежным резервом в Литве. Нацисты рассчитывали детей из смешанных семей превратить в «настоящих немцев и национал-социалистов». К концу оккупации в Литве насчитывалось около 54 тысяч граждан рейха и литовских немцев138.

Из обобщающего доклада Т. фон Рентельна в Берлин:

«Каунас 16 октября 1942 года. Секретно.

Чтобы справиться с чудовищной нехваткой жилья в Каунасе, которая еще более обострилась вследствие возвращения нескольких сотен семей фолькс- и рейхсдойче (немцев и граждан рейха. – Ю.К.), а также тем, чтобы справиться с обращениями вермахта, который перемещен в Литву и еще более осложнил ситуацию. Необходимо часть литовской администрации и других чиновников перевести в Вильно. Сюда же относятся научные институты, университет, семинария. Наряду с решением жилищного вопроса, это имеет целью также переместить часть литовской интеллигенции из Каунаса в Вильно, где она свою «энергию» несомненно направит прежде всего в анти-польское направление (выделено мной. – Ю. К.). В высшей степени интересно отметить, что готовность перебраться из Ковно в Вильно у литовцев весьма невелика. Вопреки всем пропагандистским мероприятиям лишь немногие желают добровольно переехать в «сердце Литвы», хотя там, с литовской позиции их ждут заманчивые перспективы. Переселение до сего момента не сопровождалось особыми волнениями. Естественно, националисты пытались предпринять пропагандистские акции по немедленному обратному переселению и распространять слухи об окончательной теперь германизации Литвы… Поселения с численностью примерно 30 тысяч рейхс-дойче создает в генеральном округе Литвы в целом ситуацию, которая принципиально отличается от других округов рейхскомиссариата. Обслуживание этих немцев во всех сферах обусловливает особую специфику, о которой я отдельно сообщу.

Доктор фон Рентельн»139.

Созданной в Каунасе высшей немецкой школе было поручено готовить корпус руководителей для управления Литвой. Приезжавшие в Литву из Берлина и Праги профессора читали немцам доклады о «Новой Европе» и о «цивилизационной роли немцев на Востоке»140.

В 1943 г. после того, как был закрыт Литовский университет, 86 подходящим в политическом и расовом смысле студентам было разрешено продолжить обучение в Германии141. В Литве политика германизации в целом была более ориентирована не на онемечивание местных жителей, а на защиту литовских немцев и лиц немецкого происхождения от влияния «неарийцев». Особое внимание уделялось воспитанию фольксдойче в немецком и национал-социалистическом духе, объединению местной немецкой общины и ее превращению в опору нацистов в Литве142.

Нацистская культурная политика в Литве была направлена на ограничения и подавление национальной культуры – в еще более жестких формах, нежели в Латвии и Эстонии. Литовцы, как уже упоминалось, в расовой иерархии среди балтийских народов были самыми «неперспективными». Сознавая значение культуры и образования для национального самосознания и народного сопротивления, нацисты сознательно старались ограничить влияние интеллигенции и учреждений просвещения в Литве.

Оккупационные власти создали Управление просвещения, генеральным советником которого 18 августа 1941 г. был назначен П. Мешкаускас (Германтас). Управлению следовало согласовывать вопросы просвещения с Отделом культуры Генерального комиссариата. В комиссариатах областей и городов работали референты по делам культуры, следившие за деятельностью школ. Посредником между Генеральным комиссариатом и Управлением просвещения был немецкий уполномоченный по делам просвещения в Литве143.

Поначалу немцы не вторгались в действующую структуру образования. 20 ноября 1942 г. Розенберг даже подписал специальный приказ о временном сохранении структуры школ Литвы, однако еще с осени 1941 г. различные подразделения армии Германии занимали их здания для своих нужд, так сказать, явочным порядком остановив учебный процесс. В некоторых гимназиях 1941/1942 учебный год начался лишь 15 октября. В первый год немецкой оккупации ученики литовских школ учились по программам 1936 г. На 1942/1943 учебный год Управление просвещения подготовило новые программы начальных школ и гимназий и изменило структуру школ. Обязательной начальной школой была пятилетняя (I–V классы), а старшая ступень (VI–VII классы) стала более специализированной. В сельских школах больше часов выделялось ведению сельского хозяйства, а в городских школах – торговле. Продолжительность общего образования была установлена в 12 лет (5 лет начальной школы и 7 лет гимназии)144.

Летом 1942 г. проверявшие работу Управления образования чиновники Генерального комиссариата предъявили жесткие требования: 1) школы Литвы приблизить к немецким школам и больше времени в них уделять немецкому языку; 2) уменьшить классы гимназий и ликвидировать в них параллельные классы; 3) создавать больше ремесленных и торговых школ145. В 1943–1944 г. действовали 32 ремесленных, 2 технических, 19 торговых школ. Оккупанты были заинтересованы в подготовке рабочих и ремесленников. В начале 1943 г. в Вильнюсе был создан Институт учителей ремесел.

Особое внимание уделялось изучению в литовских школах немецкого языка. Другие иностранные языки были вычеркнуты из программ. В 1941–1942 г. в утвержденных оккупационной властью расписаниях уроков немецкому языку было выделено больше часов, нежели литовскому и литовской литературе. На уроках истории старались обходить войны литовского народа с орденами крестоносцев и меченосцами, время кайзеровской оккупации. Летом 1942 и 1943 гг. в разных местах Литвы для учителей начальных школ были организованы курсы усовершенствования немецкого языка. В округах постоянно действовали передвижные школы немецкого языка (районные школы). В них пропагандировали идеологию национал-социализма146. Оккупанты старались превратить литовские школы в очаги германизации. В 1941 г. было принято решение начинать обучение немецкому языку со второго класса и уделять ему 6 уроков в неделю, исключить из школьных программ уроки истории Литвы, религии, сократить количество уроков пения – хоровое пение у литовцев и других балтийских народов было связано с глубокими традициями.