В класс пришел приемный ребенок - Людмила Петрановская

• Дети очень чутко воспринимают внутреннее эмоциональное состояние взрослого. Если вы их боитесь, они будут садиться на шею. Если вы их не любите, они будут обижаться и мстить. Если вы на них злитесь, они будут меряться с вами силами. Никогда не говорите, даже себе: «Он неуправляемый» или «Я не могу с ним справиться». Лучше: «Я пока не нашел способ, как помочь ему изменить поведение». Почаще напоминайте себе, что хозяин в классе – это вы, взрослый и опытный человек, а они – дети, которые будут вести себя так, как вы их научите.

И напоследок… Несмотря на все, что тут написано, не переживайте слишком сильно. Не все в деле воспитания зависит от нас. Мы можем только любить детей, стараться понять их и помогать им, а результат гарантировать не можем. Хорошо это или плохо? Как посмотреть. Порой мы вроде бы все делаем правильно, а ребенок вырастает и не может справиться со своей жизнью. Грустно, конечно, но у этой «медали» есть и обратная сторона. Ведь тогда получается, что мы можем очень многое делать неправильно, а ребенок все равно вырастет хорошим и счастливым. И помянет нас потом добрым словом в своей Нобелевской лекции. Ну, или хоть не в лекции, а так… Пусть даже и не помянет, а просто все у него будет хорошо…

Давайте верить, что именно так все и будет.

Мифы и стереотипы о детдомовских детях прочно вросли в общественное сознание. Они пугают потенциальных приемных родителей, поддерживают негативное отношение в обществе и к приемным семьям, и к детям, оставшимся без родительского попечения. Им подвержены и обычные люди, и специалисты, и представители власти. Чтобы бороться с мифами, их надо знать. Давайте разберемся с ними вместе!

В советские времена проблема сиротства решалась методом «с глаз долой – из сердца (головы, совести) вон». Для детей, оставшихся без родителей, строились закрытые учреждения за высоким забором или вообще за городской чертой, со своей школой, своими врачами, своим досугом. На улицах городов дети появлялись очень редко, только строем, по дороге в зоопарк. Пресса о них писала мало, а выросшие детдомовцы о своем детстве лишний раз не упоминали. В результате проблема детей-сирот стала «виртуальной»: все слышали, что они где-то есть, но толком их никто не видел. Как-то там о них государство заботится, и ладно.

Между тем детей в российских сиротских учреждениях – около 200 тысяч. Еще более миллиона детей беспризорных и безнадзорных, то есть тех, чье попадание в учреждение – лишь вопрос времени. А ведь это почти один процент населения страны!

Бывают времена, когда это действительно главное, потому что иначе ребенок не выживет. Но одних только материальных благ явно недостаточно. Даже в хорошо обеспеченном детском доме ребенок не получает чувства защищенности, которое дает семья. Более того, жизнь на «казенных харчах» оказывает ребенку «медвежью услугу». Он вырастает в убеждении, что белье само становится чистым, картошка всегда порезана и пожарена, а чай – уже с сахаром. Дети не только не участвуют в ежедневном труде по обеспечению быта, который является неотъемлемой частью жизни любой семьи, но даже и не могут наблюдать за ним. Сама система детского учреждения выстроена так, что растит потребителя (а иначе организовать содержание под одной крышей сотни детей просто невозможно). В результате выход в самостоятельную жизнь становится для ребенка шоком. Он просто не умеет добывать даже элементарные блага самостоятельно.

К сожалению, позицию потребителя укрепляет и неумелая благотворительность, заваливание детей подарками и игрушками к праздникам. Это приучает детдомовских детей к мысли: «Раз мы такие несчастные, нам все должны». Юноша, вышедший в жизнь с подобным убеждением, – находка для криминальных структур. Детям нужны не столько вещи, сколько отношения – прочные и близкие. Только это дает им устойчивость в мире и силы жить.

Этот миф возник в результате весьма странного переосмысления советской педагогикой опыта А.С. Макаренко. Безусловно, когда население рассматривается как собственность государства, а люди – как «винтики» гигантского механизма, коллективное воспитание – очень привлекательна идея. Человек, не защищенный семьей, ее ценностями и поддержкой, – идеальный «винтик». Он безоглядно предан сообществу, заменившему ему семью, потому что больше у него никого нет. Пойти против коллектива означает полное одиночество, которое страшнее, чем смерть.

Вот только результаты советской системы коллективного воспитания были гораздо хуже, чем у Макаренко. Почему? Очень просто: самым младшим его воспитанникам было 12–13 лет, а большинству – 15–18.

То есть все детство до подросткового возраста они были обычными семейными дети, которых любили, о которых заботились, и лишь трагические обстоятельства гражданской войны сделали их на несколько лет беспризорными. Детское учреждение помогло им не пропасть, не попасть под дурное влияние, выучиться. Семью оно не заменяло и не должно было – ведь семейный опыт у детей уже был. Социальные сироты – совсем другое дело. Это дети, пострадавшие от собственных родителей или вообще их никогда не видевшие. Часто это дети очень маленькие, которым до опыта отношений с коллективом сверстников необходим опыт отношений со значимыми взрослыми, а его казенный дом дать не может. После воспитания в учреждении они оказываются неспособны создавать семьи и растить детей – они просто не знают, как это делается.

Чего уж точно не было в опыте Макаренко – это потребительства. Его воспитанники все блага, сверх самых необходимых, зарабатывали сами, сами принимали решения, планировали свою деятельность и отвечали за нее. Это то, что действительно было бы полезно и сегодняшним подросткам, особенно с трудным поведением. Но какие же чиновники такое разрешат – чтобы дети все сами решали и делали?

Коллективное воспитание не может помочь детям сиротам в главном: получить опыт нормальной семейной жизни. А в том, в чем могло бы помочь: получить опыт управления своей жизнью в сообществе – в реальности не используется. Много лишенных самостоятельности детей под одной крышей – это не коллективное воспитание, а казенный дом.

Дети – это то, с чем надо что-то делать, что может быть передано, выбрано, взято, размещено. Объекты заботы, объекты купли-продажи. Миф этот, конечно, неявный, никто никогда вслух такого не скажет. Но проявления его широки и разнообразны. Это и выступления противников иностранного усыновления, озабоченных «разбазариванием генофонда», однозначно воспринимающих детей как собственность государства. Это и кампании «по борьбе с сиротством и беспризорностью», приуроченные к датам и сводящиеся к «заметанию мусора (фактически – детей) под ковер». Это и практика бездумного перемещения детей из учреждения в учреждение, неоправданных изъятий из семей. Это, к сожалению, целая система коррупции, прямой торговли детьми-сиротами. Это принятие решения о помещении ребенка в семью на основании одних лишь бумажек. Это, наконец, настрой некоторых потенциальных приемных родителей «выбрать что поприличней», проявить бдительность, чтобы не «подсунули некачественное».