Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) - Макс Мах

невероятно мощных и крайне опасных чар, зелий и ритуалов. Со временем большинство из них были забыты за ненадобностью или по каким-то другим причинам. Последний всплеск интереса к этим могущественным и жестоким вещам наблюдался в позднем средневековье, но с тех прошли века, и многое забылось по естественным причинам, а другое было запрещено и, соответственно, уничтожено, имея в виду рукописи и книги. Однако, исходя из предположения, что запас карман не тянет, и, что никакие знания лишними не будут, древние рода кое-что все-таки сохранили. И вот во время своего визита в Гномий банк, Анна случайно наткнулась в их семейном сейфе на старинный рукописный гримуар[5] «Забытая Магия Гипербореи». Тогда ее заинтересовало только название, и она пролистала фолиант, с удивлением обнаружив в нем вполне современные оглавление и глоссарий, составленные кем-то из ее предков в середине XIX века. Просмотрев оглавление, она вернула гримуар на полку и забыла о нем. Однако сейчас, когда нужда взяла за горло, она увидела перед собой и то оглавление, и тот глоссарий. Фотографическая память не подвела ее и на этот раз. Нужный ритуал назывался простенько и без изысков «Снятие оков». И не будь в глоссарии дополнительной информации, Анна бы ничего в этом не поняла. Но сейчас она уже знала, о чем идет речь. Другое дело, что она с этим ритуалом была незнакома, в том смысле, что не имела понятия, как его проводить. Оставалось надеяться, что, когда Анна прочтет описание, то все поймет и во всем разберется. Обычно так это у нее и происходило.

Впрочем, кое-что она могла сказать об этом прямо сейчас. Исходя из общих принципов ритуалистики, третий ритуал будет намного тяжелее двух первых вместе взятых. Однако, начав проводить первый ритуал, останавливаться будет уже нельзя. Последовательное проведение такого рода ритуалов имеет то преимущество, что каждый из них передает свой магический импульс дальше, усиливая следующий. А вот проведение их каждого в отдельности, напротив, ослабит мощность ритуала, и последний в цепочке может не получиться вовсе. То есть, если делать между ритуалами достаточные по времени перерывы, — каждый раз месяцев по семь-восемь, — никакого убытка не будет. Но у Анны, а вернее, у Хэтти такого времени в запасе не было. Даже сейчас могло быть уже поздно, и ожидать, что магическое ядро девочки выдержит такое издевательство еще сколько-то времени, было нельзя. А значит, делать все придется в один присест и «без перерывов на обед». В этом случае помощь квалифицированного целителя лишней не будет.

Вы же знаете, что вам обоим будет больно? — спросил ее целитель.

— Знаю, — ответила Анна.

— А вы сами, хорошо все обдумали? — спросила она в свою очередь.

— Да, обдумал, — подтвердила профессор, — и мое решение остается неизменным.

* * *

Тот день завершился принесением непреложных обетов и клятв верности. Обеты принесли профессор Бернштайн и семья фон Корб. Клятву верности уже ночью засвидетельствовали своей кровью ее троюродный брат Удо и его супруга Тамара. Между ними и Анной был так же заключён магический контракт. Клятва и контракт, в свою очередь, распространялись не только на отца и мать, но и на их детей, поскольку семья переезжала жить в замок Стейндорхольм, имея в виду, как внешнюю, так и внутреннюю цитадели. А весь следующий день они по просьбе главы их Рода развлекали замаскированную иллюзией Гарриет. Сводили ее в зоопарк и в Кунстхаус[6], накормили обедом в хорошем ресторане и шоколадным тортом в знаменитой кондитерской — Confiserie Sprüngli. В общем занимали ребенка, чем могли, и, как могли отвлекали ее от грустных мыслей. Девочка не дура и к тому же маг, пусть и под ограничителями. Даже не зная, что именно сказал ее «тете ангелу» строгий профессор, она догадалась, что он не сообщил ничего хорошего, не зря же Анна изменила вдруг планы на завтрашний день, оставила ее с Удо и Тамарой, а сама усвистала куда-то практически до ночи. Понять не поняла, — информации не хватило, — но почувствовала нерв ситуации и забеспокоилась. Поэтому фон Корбам был отдан категорический приказ: развлекать, потакать любым капризам и отвлекать от грустных мыслей. Принесшие обет фон Корбы знали правду и понимали, что девочка волнуется не зря, но и пугать ребенка не хотели. Поэтому старались, как могли, и, следует отметить, небезуспешно. Анна же в это время безвылазно сидела в Гномьем банке.

Есть вещи, которым не следует покидать мест хранения, и древний гримуар семьи Энгельёэн являлся как раз такой книгой, которую лучше из сейфа не выносить. Мало кто знал в прошлом о существовании этого гримуара, и, вероятно, никто не знает теперь, кроме Анны, разумеется. И хорошо, что так. Узнай кто-нибудь правду, хлопот не оберешься. А так книга лежит в банковском сейфе, и доступ к ней имеет одна лишь Анна. Но стоит вынести ее из Гномьего банка, и ты отдаешь и себя, и ее на волю случая. Мало ли что может случиться по дороге из одного хранилища в другое! Поэтому Анна читала книгу прямо на месте, в недрах своего сейфа.

Место, следует отметить, для длительного пребывания мало подходящее, но, если нужда заставит, человек готов на многое, и Анна в этом смысле не исключение. Сидела на принесенном с собой складном стульчике, освещая книгу Люмусом на конце палочки для левой руки, и читала текст, записанный на латыни и древнескандинавском в поистине незапамятные времена. Вообще, судя по множеству примет, эта книга, как цельный объект, появилась лишь в середине или даже в конце XIX века. Тогда кто-то из ее предков или близких родственников этих предков, — другого бы просто не допустили до такого сокровища, — сброшюровал множество разрозненных пергаментных листов с записанными на них правилами проведения ритуалов и прочими магическими штучками, типа рецептов зелий и наведения чар. Листы были разными, так что, прежде чем сшить их вместе, одни из них пришлось обрезать, а другие — наращивать. Кроме того, страницы книги были пронумерованы, и тогда же были составлены оглавление и глоссарий, что серьезно облегчало работу с гримуаром.

Описание ритуала «Снятие оков» занимало девятнадцать страниц ин-кварто[7], исписанных убористым почерком и украшенных несколькими схемами, нарисованными красной и зеленой тушью, и гравюрами, иллюстрирующими ход ритуала. Текста, однако, было куда больше, чем иллюстраций, и Анна должна была запомнить его слово в слово, как и предшествующее ему «Искусство Протея». Основной текст был написан черной тушью на латыни с редкими вкраплениями древнегреческих и древнегерманских слов и выражений. Комментарии явно были внесены позже, но тоже очень давно, красной тушью, другой рукой