Охота на хранителей - Сергей Джевага

Гарпия! — с удивлением понял я.

Существо дергалось, сучило ногами и хлопало крыльями. Хрипело и клокотало, щелкало зубами. Уже мертво — шея сломана в нескольких местах. Но нервная система, похоже, наполовину птичья.

Уши вновь уловили хлопанье крыльев. Я присел и затравленно посмотрел вверх. Около десятка уродливых тварей стремительно падали с неба. Я заметался в поисках выхода. Перепрыгнул через гору кирпичей, бросился в дальний угол крыши. Но тут у самого носа мелькнули когти. Пришлось отступить. Я вильнул, помчался в другую сторону. Заметил еще одну гарпию, упал и перекатился. Взвыл от боли в израненной спине. Ринулся дальше, но тут же замер. Медленно отступил к той самой кирпичной стене, откуда и начинал бегство. Вжался спиной и затаил дыхание. Поздно. Окружили.

Гарпии захлопали крыльями, тяжеловесно приземлились. Уселись на парапетах, как обычные голуби, на надстройках и шпилях антенн. Сверлили голодными взглядами. Кричали и шипели, скалили зубы. Отовсюду смотрели круглые как пятаки кроваво-красные глаза. Серые сморщенные лица кривились в злобных гримасах. Хлопали крылья, сверкали острые зубы и когти… Три примостились на парапете, еще парочка засела на длинной антенне.

Осторожно, без резких движений я нащупал в кармане два последних деревянных цилиндрика — Огонь и Свет. Вытащил и зажал в кулаках. Плавно отступил вдоль стены. Нервно сглотнул.

Гарпии почуяли неладное, зашевелились. Ощупывали подозрительными взглядами, разевали зубастые пасти. Ясно, играли роль охранников, сторожей. Так иногда натаскивают цепных псов. Пропускать пропускают, подают лапку и вообще выглядят безобидными лапочками. А выпустить — ни-ни. Пока хозяин не разрешит, никто не уйдет.

Крыша дрогнула, снизу долетело приглушенное «умпф-ф». Раздался звон стекла, грохот и рев разбушевавшегося огня. Из-за бортика повалили клубы дыма, сверкнули языки темного чадного пламени.

Я окинул беглым взглядом пернатых охранников, заметил разрыв в оцеплении. Слева угол, тупик. Выбраться оттуда невозможно. С одной стороны закрыт стеной, с двух других — парапеты и пустота. Но чтобы укрыться на несколько минут от когтей вполне подойдет.

Гарпии взлетели и заголосили. Я уклонился от одной из птицеженщин. Вторую сбил в прыжке кулаком. Зашипел от боли — когти распороли рукав и расцарапали руку, — умудрился вполне прилично приземлиться. Больно ударился коленями о бетон. Взвыл не на шутку, но заставил себя уйти в лихой кувырок. Откатился в угол, вскочил на ноги и подбросил жезл, помеченный желтой полоской.

Деревянный цилиндрик черной точкой мелькнул на фоне голубого неба и серой пелены маскирующего заклятия. Над крышей бесшумно полыхнуло второе солнце. Белый свет ударил по глазам, раздался вширь. Гарпии заметались в панике, заверещали. Одна кучей растрепанных перьев шлепнулась на бетон. Красные глаза почернели, изо рта и ноздрей потянулся дымок. Остальные попытались закрываться крыльями. Но не выдержали, с криками и карканьем разлетелись кто куда.

Все это я увидел в краткий миг, пока рукотворное солнце только начало возгораться. А затем в белом яростном сиянии мелькнула гибкая фигура человека. Выскользнула из-за парапета, встала в полный рост. Прогремело слово на неизвестном лающем языке, с ладони человека сорвался прозрачный клубок похожий на мыльный пузырь. Ударил в звезду и выбил сноп разноцветных искр. Погасил, обратил облачком безобидного дыма… Установилась напряженная тишина, прерываемая лишь шумом ветра да гудением автомобилей далеко внизу.

— Хорошая попытка, — холодно произнес волшебник. Небрежно вскинул руку и указал на мертвую гарпию. Тело птицеженщины рассыпалось пылью. — Тебя неплохо снарядили, Козерог. Но без Силы ты никто! Мелкий человечишка, букашка. И артефакты не помогут!..

Борьба с лианами тяжело далась посланнику Старейшин. Волшебник выглядел демоном, выходцем с того света. Из-под растрепанных волос сверкали бешенством тигриные глаза, лоб пересекала тонкая красная полоса. Над плечами поднимались струйки дыма. Весь в пятнах гари, крови, зеленом соке растений. На руках длинные глубокие царапины. Плотные кожаные штаны превратились в лохмотья. И даже маска немного погнута. Но спина по-прежнему прямая, подбородок гордо вздернут. В каждом движении хищная грация, гибкость и сила.

— Ты самоуверен! — прохрипел я.

С силой сжал последний жезл и швырнул в лицо волшебника. Но заклинание опять не получилось. Дэвид сделал неуловимое движение кистью. Раздался треск и деревянный цилиндрик разлетелся бесполезной трухой.

— Правило любого боевого искусства, — хмыкнул Дикарь. Шагнул навстречу и красноречиво отвел руку. — Никогда не повторяй фокус дважды!

Я ухватился за стену и торопливо огляделся. Бежать некуда. Сам загнал себя в тупик. Птицеженщин прогнал, но с Дэвидом так просто не выйдет. Если ринусь навстречу, наткнусь на цепь. А позади и слева пропасть. Падать с крыши девятиэтажного дома — удовольствие сомнительное.

Уши уловили шарканье, скрип металла. Дэвид сжал кулаки и неспешно, с осознанием собственной силы, направился ко мне. Ступал мягко и неслышно. Двадцать шагов, пятнадцать…

В странном отупении я следил за шествием Дикаря. Движения завораживали, заставляли напрягаться. По спине побежали мурашки. Волшебник играл, забавлялся даже сейчас. Ведь знаю, может убить одним движением. Но медлит, хочет взять живым. Старейшины получат качественный товар. Слегка помятый, но вполне употребляемый.

В ушах гулко застучало, грудь выморозило изнутри. Я уперся спиной в парапет, поспешно расстегнул сумку и запустил руку внутрь. Но пузырек с желтым зельем видимо закатился за подкладку или спрятался на дне. К тому же мешала сфера. Постоянно перекатывалась, тыкалась в ладонь холодной гладкой поверхностью.

Я поднял взгляд, до крови закусил губу. Волшебник ускорил шаг. По латным перчаткам побежали короткие синие искорки. Раздалось шипение, из сочленений пошел дымок. В глазах сверкнула ненависть.

— Ответь на один вопрос, маг! — прорычал Дэвид. — И обещаю, калечить не буду! Или убью, или отведу к Владыкам… Кто…

— Да пошел ты! — рявкнул я с прорезавшимся бешенством.

Нащупать колбочку с отваром Силы так и не смог. Пару раз задевал пальцами пробку, но проклятая сфера все время отталкивала маленький пузырек. А времени не осталось совсем. Отчаяние и злость толкнули на глупый поступок. Я заорал, выхватил шар и как простой булыжник метнул в Дэвида.

И тут с разумом что-то случилось. Виски укололо болью, мир размазался в длинные серо-зеленые полосы. Появилось тошнотворное ощущение раздвоения и присутствия в голове чего-то чужого. Звон… голоса… образы… Холодная нить в мозге, быстрая череда воспоминаний похожая на киноленту. Остановка, яркая картинка: силуэты заводских цехов в тумане, длинные росчерки автоматных очередей, едкий запах пороха и сырости… а еще несколько больших сверкающих шарикоподшипников, что вращаются вокруг как спутники. Гул усилился, появилось странное и очень знакомое чувство. Управление, контроль, подчинение… Разговор и согласие. И вновь ярость. Но не бессильная, а нарастающая, злорадная.