Аэронавт - Петр Заспа

Вид у сына Лазара и в самом деле был придурковатый. Стефан задумчиво посмотрел на его явно косой взгляд и раздувшийся под носом пузырь. Но одна мысль, что придётся добираться за подмогой самому, сделала его сговорчивей.

– Пойдёт! – безнадёжно махнул он рукой. – А бумага?

– Вот! – Допив кружку, Лазар достал из-за пазухи свёрнутую в толстый рулон газету. – «Имперский вестник»! Совсем новый. В нём много чистых полос. Вам на письмо хватит. На самокрутки себе раздобыл, но для вас не пожалею.

Стефан отвернул часть газеты, оторвал белый, не замаранный текстом угол, и подал Смородину, на всякий случай спрятав газету за отворот зипуна.

– Пиши, Михай. Всё как есть пиши. А там пусть генерал сам решает, что с нами делать.

Достав из внутреннего кармана огрызок карандаша, Смородин склонился над клочком бумаги. Первой мыслью было написать типовую докладную записку, с кратким описанием обстоятельств катастрофы и просьбой о помощи. Но, задумавшись, он решительно отверг такой вариант. Вверять свою судьбу первому встречному было бы проявлением беспросветной глупости. Пусть даже сын Лазара и не умеет читать, но он вполне мог попасть в руки тех, кто окажется более грамотным.

«Придётся шифровать! – Миша прикусил карандаш, разгладил обрывок и закатил глаза к потолку. – Пеликан опалил крылья, – усмехнувшись получившемуся каламбуру, он начал втискивать в узкую полоску мелкие буквы, чтобы хватило на весь задуманный текст. – Но успел отложить яйца в гнездо у Дубровки. Главное яйцо цело, но нужна помощь, чтобы доставить его туда, где оно сможет вылупиться».

Свернув в тонкий рулончик, он подал послание Христо.

– Спрячь подальше и никому не показывай. Отдашь в руки командэру Юлиусу. Как приедешь в столицу, спросишь у любого военного, чтобы отвел тебя к генералу.

– А ответ ждать? – вдруг и вправду проявил сообразительность сын Лазара.

– Не думаю, – улыбнулся Миша. – Генерал писать не любит. Если только что на словах скажет.

Христо часто закивал и попятился к дверям, поглядывая на отца. Лазар заглянул Смородину в руки, затем протянул ладонь.

– Позвольте, уважаемые, и мне полюбоваться портретом нашего владыки!

Миша нащупал ещё пару талеров и положил перед Лазаром.

– Любуйся!

Но тот любоваться владыкой Сигизмундом не стал и, не глядя, спрятал монеты в карман.

– Ну чего рот раскрыл! – крикнул уже изрядно опьяневший Лазар сыну. – Скачи уже, не огорчай добрых людей! Да у генерала не забудь попросить милость за труды. На переправе ищи деда Николу. Он мне должен – задарма перевезёт! На том берегу у брата Тиберия возьми его клячу. Скажешь, я потом отблагодарю.

Спровадив сына, Лазар, теперь на правах соучастника, не спрашивая, налил себе полную кружку и приложился, судорожно дёргая кадыком.

– За лёгкую дорогу моему сыночку! – провозгласил он тост и посмотрел на боцмана глазами, полными умиления. – Не волнуйся, дружище Стефан! – Лазар пододвинул стул и повис у боцмана на плече, неожиданно перейдя с шёпота на громкий пьяный лепет. – Доставит Христо ваше письмо генералу! Можешь не сомневаться. Это я тебе говорю – Лазар! Моё слово – камень! Так и запомни! А я вижу, что мозолей на руках у вас нет! Какие вы к чёрту мастеровые? А ну признавайся и ничего не бойся, это же я, Лазар! Будь я не ладен, если ты не дезертир? Я верно угадал?

– Тихо, тихо… – попытался утихомирить разошедшегося от собственной значимости захмелевшего Лазара боцман. – Давай я тебе ещё налью.

Смородин заметил, как насторожился за бочкой Тодор и указал взглядом Стефану.

– Вижу, Михай, – кивнул боцман. – Не к добру это. Уходить бы надо, но боюсь, что так просто нас отсюда не выпустят.

Неожиданно Лазар, так некстати выдавший их пьяными выкриками, сам же им помог. Он допил до дна кружку, облизнулся и вдруг заметил протиравшего стол Тодора.

– Ты что за пойло подал моим друзьям?! – заорал Лазар, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд на виночерпии. – Таким тёплым вином я даже своих свиней не пою. Неси из подвала самое холодное! Да смотри, я проверю!

Тодор злобно двинул желваками, но, оглянувшись и не найдя Луку, сам пошёл в подвал.

– Лазар, – заторопился Стефан. – Нам с Михаем надо выйти. Сам понимаешь, столько выпили….

– Не ходи, – свесил на непослушной шее голову Лазар. – Делай как я, – и он красноречиво заглянул под стол на расплывшуюся лужу.

Боцман брезгливо сплюнул и потянул Смородина к выходу.

– Поторопимся, флагман Михай, пока не сбежались гайдуки.

Но Смородина уговаривать не было нужды. Он обогнал боцмана и первым выбежал на крыльцо.

– Туда! – указал он на заросли крапивы, вспомнив на бегу добрым словом маленького Доната.

Скрывшись в дыре, Стефан поставил на место доску в заборе и в этот момент увидел выбежавшего следом Тодора. Виночерпий оглянулся по сторонам, затем сбежал со ступенек и бросился вдоль улицы.

– К старосте, – сообразил боцман. – А мы давай в другую сторону! Прямиком к лесу.

Выбравшись на соседнюю улицу, Миша со Стефаном переглянулись, затем, не сговариваясь и не оборачиваясь, помчались вдоль заборов, переполошив дворовых собак. Встречные селяне провожали их удивлёнными взглядами, но никто не пытался окликнуть или преградить дорогу. За спиной осталась последняя хата, а дальше темнел спасительный лес. Тонкая тропа повела в гору, затем она растворилась среди зарослей кустарника и исчезла.

– Стой, флагман Михай! – взмолился Стефан. – Не могу больше. Стар я уже гонять такой рысью.

Смородин оглянулся и посмотрел на видневшуюся часть Дубровки, с домами у окраины. Пока погони не было.

– Ладно, пошли шагом, – согласился он, тяжело дыша. – Заберёмся повыше – передохнём.

Вскоре густая полоса сменилась знакомыми стройными соснами. Дальше уже и Миша не выдержал крутого подъёма и рухнул на поляне.

– Считай, оторвались. Скоро полезем в горы, так что можно и передохнуть.

Стефан повалился рядом, дёрнул ворот и тяжело застонал.

– Как думаешь, флагман Михай, погоня будет?

– Не хотелось бы. Здесь мы вряд ли наследили, но если поднимутся выше, туда, где уже начинается снег, то по отпечаткам наших ног придут точно к базе. А с другой стороны, Стефан, из-за чего? Из-за того, что Тодору что-то там послышалось? Или душит жаба, что наши деньги им не достались?

– Что же мы тогда побежали?

– И то верно. Если один бежит, то у другого всегда срабатывает рефлекс догнать, даже не понимая – зачем это нужно? Но выследить они нас не смогут. Сам посуди, горы здесь повсюду. И где нас искать – одному чёрту известно.

По лицу боцмана ручьями бежал пот, заливая глаза. Он стёр его рукавом, затем за отворотом зипуна нащупал газету и утёрся хрустящими страницами, словно полотенцем, оставив на щеках свинцовые полосы.