Терновая ведьма. Исгерд - Евгения Спащенко

И, стряхнув капюшон, бросилась на потерявшую речь спутницу.

Принцесса хотела увернуться, оттолкнуть старуху, но взгляд намертво припечатался к кошмарному морщинистому лицу. Вместо кожи уродливый череп Иды будто обтягивала древесная кора. Нос ее ввалился, как у мертвеца, два ряда острых зубов отблескивали желтизной. Уши были длинными, остроконечными, вместо глаз сияли две тусклые мшистые лучинки.

— Прочь! — Узорчатая ладонь Изольды вскинулась. Как никогда ей нужен был волшебный терновник.

Но колдовства не случилось — шипы на коже безразлично чернели, сердце стискивало отчаяние.

Убедившись, что колдунья не опасна, отпрянувшая было Ида оскалилась и слизнула с клыков слюну.

— Это все, на что ты способна?

Ответить Изольда не успела. Внезапно она услышала позади сухой хруст, а затем твердое тяжелое полено опустилось ей на макушку.

— Вяжи ее, хватай за ноги! — раздалось над ухом.

Это было последним, что различила принцесса за пеленой боли. А потом ее поглотила липкая голодная чернота.

Ни скрипа, ни шороха — словно в сухом выжженном саду, дорогу в который позабыл даже ветер. Исгерд хранит молчание, безмолвствует и терновник, пойманный в круг тягучей древесной смолы…

Застывшее время будто замедляет бег, и кажется: Изольда по колено увязла в черной реке из праха. Но поверхность ее не струится, не исходит волнами, а покрывает мир гладким тяжелым пластом. Окунешься в него — скитаниям среди пепла не будет конца.

— Есть здесь хоть кто-нибудь? — кричит принцесса в темноту, но в этом пустынном уголке тщетно ждать помощи.

Наконец впереди загорается слабый свет. Не помня себя от радости, она бежит на всполох, вытаскивая ноги из пыльной реки.

— Еще немного, — ликует принцесса, разрывая тяжелую завесу обморока.

И как только он отступает, реальность молотом обрушивается на ее плечи, жжет нестерпимой болью, путами врезается в нежную кожу.

«Жива, — с облегчением выдыхает Изольда. — Я жива, и значит, не придется проводить остаток вечности в страшном, спаленном дотла месте из сна…»

* * *

— А все же зря ты ее приволокла… — донеслось до принцессы сквозь пелену дурноты. — Вдруг девка окажется ведьмой?

— Будь она колдунья, давно бы поджарила мне бока…

Этот скрипучий голос показался Изольде знакомым.

— Но, Ида, глянь только на ее колючки!

— И что мне до них, Арса? Может, хитрюга нарочно разрисовалась, чтобы отгонять таких недотеп, как ты!

— А если за ней дружки явятся?

Послышался гулкий шлепок, похожий на звук подзатыльника. Глодальщица по имени Арса охнула и жалобно заскулила.

— Никто не придет, — недобро прокаркала ее сестра. — Вот-вот Ойра доберется до них, а там уж соколикам не расправить крылышек — в два счета освежует и принесет домой отдельно от костей.

Она коварно захихикала, и какое-то мерзкое густое варево забулькало в такт.

От последних слов терновую колдунью бросило в дрожь. Чудовище ведет речь о Хёльмвинде с Таальвеном? Изо всех сил она дернулась и попыталась вскочить. Но онемевшие от узлов на щиколотках ноги отказались повиноваться.

— Смотри-ка, наша рыбка очнулась! — Ида обернулась на шум. Острые морщинистые уши отвратительно оттопырились. — Сладко ли ты спала?

— Отпустите меня! — храбро выпалила Изольда в зеленовато-бурое лицо. — И тогда я, быть может, не стану вас наказывать.

— Ишь какая грозная! — Глодальщица ухватилась за свисающую с потолка веревку и потянула.

Тут же руки принцессы, и без того сведенные и связанные над головой, вздернуло выше некуда. Плечи обожгло, суставы жалобно хрустнули.

— Повиси часок-другой, авось успокоишься… а мы пока распотрошим сегодняшнюю добычу.

— Нет! — Изольда яростно затрепыхалась. — Не смейте трогать Хёльма и Таальвена! Я вас прокляну!

Заслышав о проклятиях, более трусливая от природы Арса юркнула за пузатый закопченный бок гигантского чана.

— Она упомянула чары, Ида! Что, если девка захочет нас заколдовать?

— Пусть попробует. — Глодальщица ухмыльнулась и, выудив из котла мозговую кость, впилась в нее острыми кривыми зубами. — Вкусно… Но подбавь сон-травы, сестрица, а то зелье ослабеет.

— Сон-травы? — Болотные глазки Арсы взволнованно забегали. — Разве той, что мы бросили, не хватит?

Хляп! Ида шарахнула Арсу деревянной ложкой по лбу и раздражённо заворчала:

— Сколько можно препираться? Делай что велю, бестолочь! Или прикажешь мне идти в чулан?

— Что ты? — залебезила позеленевшая, как камыш, глодальщица. — Я и в одиночку управлюсь. А ты лучше отдохни.

Прихрамывая, она потащилась в вырытую прямо в стене кладовую и суетливо там зашуршала.

Ида вновь принялась за свое пиршество.

С омерзением наблюдая, как она чавкает и причмокивает, Изольда удостоверилась в справедливости имени, данного этому существу. Мощные челюсти без труда разгрызали самые твердые хрящики. Длинные проворные пальцы с загнутыми книзу когтями навевали мысли о Давене Сверре, но по сравнению с глодальщицей болотный король выглядел сущим красавцем.

Теперь-то принцесса поняла, как сильно ошиблась, посчитав Иду вековой старухой. Пускай та и была древней, а по росту едва догоняла девушку, зато обладала плотным приземистым телом, дающим особые преимущества. Могучие ноги наверняка позволяли легко отталкиваться от земли, прыгать и настигать жертву в полете, а сильные руки способны были переломить шейный хребет даже крупному животному. Стоит ли говорить о человеке, сморенном сном…

Представив, как чудовище, подобное Иде, подбирается к одному из ее спутников, Изольда судорожно вздохнула. Ей срочно нужен волшебный терновник! Но как бы она ни скрежетала зубами, шипы на ее коже не шевелились. Только веревки впивались сильнее.

— А вот и я… — Арса боком вынырнула из чулана, волоча по земле старую просмоленную корзину.

Ида даже не взглянула в ее сторону. Уши глодальщицы напряженно встопорщились.

— Слышишь?

— Нет. — Арса испуганно вжалась в стену.

Откуда-то сверху долетел свирепый захлебывающийся лай, напоминающий хрип придушенной арканом собаки.

— Варх-варх-варх!

Бывшая провожатая терновой колдуньи нахмурилась.

— Снова Ферх разбрехался. — Она притопнула узловатой босой ступней и швырнула на скамью недоеденный ужин. — Небось, дохлятину учуял.

И, сцапав с дальней полки гниющий кусок мяса, направилась в мрачную нору подземного коридора.