Византия и крестоносцы. Падение Византии - Александр Васильев

Между тем Карл Анжуйский занял остров Корфу, сделав этим первый шаг в выполнении своего плана нападения на Византию. Тогда Михаил VIII, в видах согласительной политики с папой и в надежде повлиять на политику Карла Анжуйского, обратился к его брату, французскому королю Людовику IX Святому, самому уважаемому государю того времени, который, незадолго до обращения к нему Михаила, уже выступил по просьбе Англии в качестве третейского судьи при решении сложных вопросов внутренней английской жизни. Теперь Людовику IX назначалась роль посредника, имевшая важное значение для судьбы Византии. В конце шестидесятых годов византийские послы прибыли во Францию «ввиду предстоящего объединения Греческой и Римской церкви». Михаил предложил французскому королю «быть арбитром условий объединения церквей и заранее заверил его в своем полном согласии» (Эберсол74).

Известно, что вначале Людовик IX не одобрял решения его брата Карла завоевать Южную Италию; лишь позднее он как бы примирился со свершившимся фактом, по всей вероятности, потому, что его успели убедить в полезности этого предприятия для будущего Крестового похода. Планы Карла завоевать Византию встретили в Людовике такое же отрицательное отношение – ведь если бы главные силы Карла были направлены на Константинополь, то они не были бы в состоянии принять должного участия в Крестовом походе ко святым местам, идеей которого был так увлечен Людовик. Просьба Михаила выступить в качестве третейского судьи в вопросе о соединении церквей и обещание византийского императора всецело подчиниться его решению также склоняли французского короля, ревностного католика, решить дело миром.

Трудно было ожидать, что давление со стороны Людовика окажет действенное воздействие на воинственно настроенного брата и заставит его отказаться от завоевательных устремлений. Куда большее значение в этом смысле имел Второй крестовый поход Людовика в Тунис, несколько задержавший реализацию планов Карла. Вскоре, однако, неожиданная смерть Людовика в Тунисе (1270 год) разрушила надежды Михаила на его содействие. Византийские послы, незадолго до смерти Людовика прибывшие в Тунис для переговоров, уехали обратно «с пустыми, – по словам Пахимера, – от обещаний руками». Явившийся в Тунис Карл двумя блестящими победами принудил тунисского эмира заключить с ним мир на условии возмещения военных издержек и уплаты ежегодной дани, после чего он снова направил свой взор на Византию. Но на обратном пути из Туниса страшная буря уничтожила большую часть флота Карла, так что он, по крайней мере на некоторое время, был лишен возможности предпринять против Византии широкомасштабное наступление.

Впрочем, в начале семидесятых годов Карл уже отправил значительное наемное войско на Пелопоннес, в Ахайю, где оно с успехом повело наступление на находившиеся там императорские войска. В то же время Карл сумел утвердиться на Балканском полуострове, взяв несколько укрепленных пунктов, в том числе Диррахий (Дураццо, Драчем), на восточном побережье Ионийского моря; нагорные албанские племена покорились Карлу, и деспот Эпирский присягнул ему на верность. После этого неаполитанский король стал величать себя государем Албании.

В одном документе он называет себя «Божьей милостью король Сицилии и Албании», а в другом сообщает, что албанцы «избрали нас и наших наследников в короли и вечные владыки названного государства». Но Карл этим не удовлетворился. Он обратился к сербам и болгарам, в которых нашел усердных союзников. Множество южных славян стали к нему вступать на службу и переселяться в Италию. Русский ученый В. Макушев75, хороший знаток итальянских архивов, извлекший из них много сведений о славянах, писал, что, несмотря на отрывочность сведений, «по ним можно судить о ходе славянских поселений в Южной Италии и о многочисленности славян, стекавшихся со всех сторон югославянского мира на службу анжуйцев… Славянские поселения в Южной Италии с XIII по XV век постоянно увеличиваются: основываются новые, разрастаются старые». В одном памятнике 1323 года упоминается квартал в Неаполе, который называется «болгарским». В конце концов сербские и болгарские послы прибыли для переговоров в Неаполь. Отсюда видно, какая серьезная опасность угрожала Византии со стороны славяно-французских союзников. Более того, Венеция, которая занимала важное место в политической, экономической и торговой жизни государства Карла, была с ним в дружеских отношениях и тоже поддерживала его политику на Востоке. Добавим к этому, что низложенный и ослепленный Михаилом VIII последний никейский император Иоанн IV Ласкарь бежал из византийского заключения и явился по приглашению Карла к его двору.

Но искусный в политике Карл встретил не менее искусного политика в лице Михаила, который в этих условиях сделал ставку на папскую курию. Папа Григорий X охотно пошел навстречу желанию императора – может быть, не столько под влиянием все усиливавшегося могущества Карла, которое также, конечно, могло его устрашать, сколько в силу своего искреннего желания установить церковный мир и единство и получить надежду на освобождение Иерусалима. Конечно, в подобной мирной политике сближения с Восточной церковью Григорий X встречал целый ряд препятствий со стороны Карла, мечтавшего о насильственном подчинении императора. Однако папе удалось убедить Карла отложить на год уже решенный поход на Византию, дабы за это время он мог достичь соединения с Восточной церковью. Посланцы Михаила Палеолога на собор, который должен был собраться во французском городе Лионе, в полной безопасности прошли по владениям Карла, который даже снабдил их специальными охранными грамотами и провизией. В 1274 году в Лионе была оформлена уния между папой и представителями Михаила VIII. Согласно документам ватиканских архивов, оформление унии привело к переговорам Григория X и Михаила VIII по поводу нового антитурецкого союза. В Константинополь был послан кардинал высокого ранга, и были определены дата и место встречи для личных переговоров папы и императора: она должна была состояться в понедельник, на Пасху 1276 года в Бриндизи или Валоне. Однако в самом начале года, 6 января, папа внезапно скончался, и проект этот кончился ничем.

После некоторых трений Карл сумел посадить на папский трон одного из своих лучших друзей, бывшего казначея Франции де Бриона, ставшего папой под именем Мартина IV, который, всецело придерживаясь политики сицилийского короля, уничтожил Лионскую унию. Вслед за этим между Карлом, титулярным латинским императором и Венецией был в 1281 году заключен договор «для обратного отвоевания империи Романии, которая находится во владении Палеолога». Против Византии создалась громадная коалиция: латинские владения на бывшей территории империи, Франция, венецианский флот, папа, сербы и болгары. Казалось, Византийское государство стояло на краю гибели, а Карл Анжуйский, этот, по словам Норде– на, «предтеча Наполеона в XIII веке», находился на пороге всемирного могущества. Греческий писатель XIV века Григора76 писал, что Карл «мечтал, если только овладеет Константинополем, так сказать, о всей монархии Юлия Цезаря и Августа». Западный хронист Санудо77 отметил, что Карл «стремился к мировой монархии». Это был самый критический момент во внешней политике Михаила. В 1281 году Михаил VIII вынужден был начать переговоры с египетским султаном Калауном о военном союзе «против общего врага», то есть против Карла Анжуйского.