Бандитский нелегал - Валерий Карышев

– Узнаете себя? – спросил следователь.

– Да, узнаю, – кивнул Ледогоров. – Я работал по инструкции, и я не допрашивал, а только беседовал с ним.

– По инструкции бить не полагается. В общем, на вас написали заявление, и мы были вынуждены возбудить уголовное дело против вас. Вот, – он протянул Ледогорову два листка бумаги, – ознакомьтесь!

– Что это? – спросил Владимир.

– О привлечении вас в качестве обвиняемого.

Ледогоров почувствовал, что сердце у него часто забилось.

– А это что? – Он показал на второй листок.

– А это постановление о взятии вас под арест, подписанное Главным военным прокурором.

– Меня – под арест? – переспросил Владимир.

– Да, именно вас.

– Я ничего подписывать не буду, – отрицательно покачал головой Ледогоров.

– Мы это предусмотрели, – сказал следователь спокойно и обратился к одному из офицеров: – Пригласите, пожалуйста, понятых!

Вскоре в кабинет вошли две женщины, которые, вероятно, работали в прокуратуре машинистками.

– Товарищи, – обратился к ним следователь, – назовите, пожалуйста, ваши фамилии!

Женщины назвались.

– Вы присутствуете при следственных действиях, – продолжал Северцев. – В настоящее время гражданину Ледогорову, подполковнику Федеральной службы безопасности, предъявляется обвинение, от ознакомления с которым гражданин Ледогоров отказался, а также ордер на его арест, от ознакомления с которым он опять же отказался. Пожалуйста, распишитесь!

Ледогоров зло посмотрел на следователя. Вот так, приехал побеседовать!

– И куда меня теперь? – спросил он.

– В Лефортово, – ответил следователь. – Побудете там несколько дней.

Всю дорогу до Лефортово Ледогоров думал. Кто же его так подставил? Неужели это козни генерала Цветкова? Похоже, это его работа. Как они раскопали это дело? Да если бы он не был в опале, никто на это внимания бы не обратил... А может быть, все же выпустят? «Нет, определенно, мне мстят за связь с Лазовским», – думал Владимир.

Сидя в Лефортово, в камере на двоих, Ледогоров думал только о том, как себя спасти. Однажды, когда его повели на допрос к следователю, он в коридоре неожиданно встретил своего знакомого, работающего следователем в ФСБ. Увидев Владимира, знакомый удивленно посмотрел на него.

– Помоги мне, если можешь, пришли адвоката! – быстро проговорил Ледогоров полушепотом. Конвоир тут же громко сказал:

– Разговаривать запрещено!

Но Владимир уже молчал. Знакомый следователь кивнул, показав, что просьбу он услышал. Теперь Ледогорову оставалось ждать и надеяться...

Об аресте Голикова адвокат Косырев узнал из газет и из многочисленных телевизионных репортажей, в которых показывали, как был задержан лидер самой кровавой группировки киллеров, действующей в Москве. Вспомнив о данном им Андрею слове, что в случае, если того задержат, он немедленно появится у него, Косырев быстро собрал необходимые документы, заполнил на имя Голикова ордер и направился в городскую прокуратуру. Через некоторое время он уже был в здании, которое находилось недалеко от метро «Бауманская».

Предъявив удостоверение дежурному милиционеру, он сказал:

– Мне нужен следователь, который ведет дело Голикова.

Милиционер пожал плечами:

– Откуда я знаю, кто его ведет?

– Свяжитесь с канцелярией или с секретарем начальника Управления по расследованию убийств. Наверняка у них это дело.

– Хорошо, – сказал дежурный, – сейчас я узнаю.

Он снял трубку внутреннего телефона и набрал номер.

– Тут адвокат пришел по делу Голикова. К кому его направить?

Собеседник стал что-то долго объяснять. Милиционер внимательно выслушал его и сказал:

– Понял вас.

Он положил трубку и обратился к адвокату:

– Сейчас за вами спустятся. – Он протянул Косыреву адвокатское удостоверение.

Через несколько минут со второго этажа спустился высокий парень лет тридцати, в гражданской одежде.

– Вы адвокат по делу Голикова? – спросил он.

– Да, я.

– Пойдемте со мной!

Косырев поднялся на третий этаж. Пройдя по коридору, парень остановился перед большой дверью с табличкой: «Зам. начальника отдела».

– Проходите! – Парень открыл дверь.

Адвокат вошел. Перед ним сидел тот самый замначальника отдела, который недавно показывал ему листы ватмана с фотографиями членов группировки Андрея.

– Вот мы с вами и встретились снова, – улыбнулся он. – Проходите, садитесь!

– Я пришел как защитник Андрея Голикова, – проговорил адвокат.

– А ордер у вас есть?

– Да, конечно, есть. – Адвокат достал ордер и удостоверение.

– Кто же вас нанял?

– Вообще-то, нас не нанимают, нанимают лошадей на ипподроме. А адвокатов приглашают...

– Хорошо, кто же вас пригласил? Вроде всех арестовали.

– Это не имеет значения, кто меня пригласил. Пригласили родственники.

– Какие же у него родственники? У него родственников в Москве нет, – продолжал замначальника отдела.

– Извините, вы специально время тянете? Может быть, опять оперативников из МУРа ждете? – перебил собеседника адвокат.

– Нет, никого я не жду. Я сам могу принять решение. Напишите, пожалуйста, официальное заявление о том, что ходатайствуете перед Московской городской прокуратурой о допуске вас в качестве защитника по делу Андрея Голикова.

– А зачем нужно такое заявление?

– Пишите, пишите! Мы потом вам все объясним.

Адвокат взял листок бумаги и быстро написал заявление.

– Вот и все. Через пару дней получите официальный ответ.

– А сейчас к нему нельзя попасть, нельзя выполнить функции защитника? – поинтересовался адвокат.

– Нет, вас никто к нему не допустит. Вы же прекрасно знаете закон и, конечно, читали статью Уголовно-процессуального кодекса, в которой сказано, что адвокат, допрошенный в качестве свидетеля, не может являться адвокатом по данному делу.

«Так вот оно что, – тут же сообразил адвокат, – вот почему тогда задержали мою машину! Вот почему они задавали тогда элементарные вопросы, знаю ли я такого-то...»

– И когда я был допрошен? – спросил Косырев.

– Вы прекрасно помните, – улыбнулся замначальника, – когда вас допросили на предмет объявления вашей машины в розыск. Кстати, машину вы можете вскоре забрать. Правда, она будет представлена на суде в качестве вещественного доказательства... Но вы должны понимать, что как адвокат работать по этому делу вы не можете.