Натюрморт с серебряной вазой - Наталья Солнцева

– Я частный детектив, – приступил к делу Лавров. – Хочу получить кое-какие разъяснения.

– По какому поводу?

– Мой визит связан со смертью господина Ордынцева. Я действую по поручению его вдовы.

Эксперт с сомнением покачал головой. Его светлая блуза навыпуск подчеркивала нездоровый землистый цвет кожи. Лысина на его черепе блестела, глаза прятались под набрякшими веками.

Лаврова смущало одно: как бы вдова не заявилась в Тамань и не уличила его в самозванстве. Ей, вероятно, уже сообщили о гибели мужа. Насколько он знал психологию жен предпринимателей, те не торопились брать на себя обременительные обязанности. Скорее всего, «безутешная» госпожа Ордынцева пришлет за телом нарочного, а сама будет лить слезы в Москве. На это он и сделал ставку.

Похоже, эксперт заподозрил подвох. Он долго молчал, изучая посетителя настороженным взглядом.

– Следствие пока не знает, к кому именно обращался Ордынцев перед смертью…

Кирчук был стар, но не глуп. Он понял намек.

– Мне следует беречь репутацию, – кивнул он. – В том, что случилось с господином Ордынцевым, моей вины нет. Однако с нашими пинкертонами лучше не пересекаться.

– Вы совершенно правы. Со своей стороны гарантирую, что разговор останется между нами, – вежливо улыбнулся Лавров.

Алексей Порфирьевич не расслабился, просто успокоился, продолжая держать ухо востро.

– Вряд ли я могу вам чем-либо помочь, – покачал он головой. – Я видел господина Ордынцева всего раз. Он приезжал за консультацией по поводу серебряной вазы. Я высказал свое мнение, и они уехали.

– Они?

– Ордынцев и его дама… прелестная блондинка. У нее довольно знакомое лицо. Где-то я ее раньше видел…

– На экране телевизора, – удовлетворил его любопытство гость. – Это Руслана Смолякова, телеведущая.

– Вероятно. Я редко смотрю телевизор. Предпочитаю проводить время за книгой или прогуливаюсь. Морской воздух чрезвычайно полезен. Кстати, не могли бы вы сказать мне, отчего умер этот человек? Я слышал, его отравили.

– Пока известно лишь предварительное заключение о причине смерти Ордынцева, – схитрил Лавров. – Судя по всему, он действительно умер от яда.

– Боже мой! Какой кошмар! – с напускным сочувствием воскликнул Кирчук. – Совсем еще молодой, здоровый мужчина. Жить бы да жить. Надеюсь, это… случайное пищевое отравление?

– Вскрытие покажет.

– В нашей станице слухи разносятся молниеносно. Молочница, которая приносит мне по утрам творог и простоквашу, нагородила несусветной чуши… якобы в отеле «Шато»… завелся вампир.

Он смущенно усмехнулся.

– Люди склонны приукрашивать неприглядное событие, – пожал плечами детектив. – Вряд ли вампиры существуют. Они созданы человеческой фантазией.

– Мрачной фантазией…

– Согласен. Только к смерти Ордынцева это отношения не имеет.

– Кто же его отравил?

– Идет следствие…

Лаврову было все равно, что завтра подумает о нем Кирчук, который на пенсии неплохо подрабатывает услугами в сфере купли-продажи антиквариата. Но сегодня он должен выудить у старикана все подробности, которые его интересуют. Впрочем, эксперт сам был не прочь обсудить недавний визит погибшего коллекционера.

– Хм… Знаете, ваза, которую приносил господин Ордынцев… у меня по поводу нее возникло дежавю.

– Что, простите?

– Дежавю! – повторил Алексей Порфирьевич. – Понимаете… когда он ушел, я сидел и вспоминал, где я мог видеть нечто подобное…

– Ну и как? Вспомнили?

– Полагаю, да. В моем возрасте память зачастую подводит, но касательно вазы…

«Что же вы вспомнили, дражайший? – гадал гость, пока эксперт разглагольствовал про античные подделки и эпоху Ренессанса в Европе. – Если ваза представляет большую ценность, то у Смоляковой появляется мотив убить любовника, чтобы без помех завладеть его сокровищем. Результаты вскрытия практически оправдали Руслану. Однако… эфа не обязательно сама заползла в номер, где голубки предавались греховной страсти. Змею мог кто-то принести! И этот «кто-то» – роковая блондинка! Они с Чуаном – сообщники. Тот сочинил басню, что эфы сбежали из его террариума… а на самом деле все было по-другому…»

– Вы меня слушаете? – осведомился Кирчук.

– Да-да, – спохватился Лавров. – Я весь внимание.

– Так вот… маловероятно, чтобы эту вазу подняли с морского дна, – продолжил он мысль, которая совершенно ускользнула от собеседника. – Уж поверьте моему опыту.

– Значит, Ордынцев солгал вам?

– Или солгал… или его самого ввели в заблуждение. Разумеется, ваза могла каким-то образом оказаться на дне. Но произошло это совсем недавно.

«Дайверы! – вспыхнуло в мозгу Лаврова. – Они обманули потерпевшего, чтобы… чтобы…»

Он опять отвлекся, что не преминул заметить Алексей Порфирьевич.

– Вы чрезвычайно рассеянны, молодой человек. Чрезвычайно! Для вашей профессии сие – катастрофа.

– Простите ради бога. Где вы видели эту вазу до того, как вам показал ее Ордынцев?

– Не эту… похожую, – поправил его эксперт.

– Допустим. Где?

– В одном каталоге, предназначенном для узкого круга коллекционеров. – Эксперт поморщился и откинулся на подушки. – Спина болит. Остеохондроз, соли… Вам, к счастью, еще далеко до стариковских проблем.

Он явно тянул, прикидывая в уме, стоит или не стоит открывать карты перед этим странным «детективом». Лавров же размышлял, не является ли серебряная ваза причиной смерти Ордынцева. Все теперь зависит от журналиста «Таманского вестника». Если ваза в описи отсутствует, то…

Он покосился на циферблат часов – сколько уже Глория и Руслана находятся наедине в домике на обрыве? Прилично. Хорошо, что у него хватило ума проверить сумочку блондинки. Ни змеи, ни какого-либо оружия там не было.

Хотя он убеждал себя, что волноваться нечего, в груди зашевелился страх.

– Некоторые коллекционеры, знаете ли, любят вещи «с родословной», – продолжил эксперт. – Хобби у них такое: собирать раритеты с дурной славой. Особенно ценятся «зловещие родословные». Это как замок с привидением. Вроде бы нечистая сила должна отпугивать желающих обзавестись собственным поместьем. Ан нет! Напротив. Претенденты готовы выкладывать баснословные суммы за замок, где появляется жуткий призрак. Боятся, но покупают. Платят втридорога за собственный ужас! Я давно перестал изумляться человеческим причудам. Люди – парадоксальные существа. С одной стороны, они склонны перестраховываться. С другой – как будто заигрывают с опасностью, чтобы пощекотать себе нервы и получить порцию адреналина. Это своего рода азарт, маниакальная склонность к риску. Игра в кости с судьбой…