Любовь во время пандемии - Екатерина Островская

Вера посмотрела на Калинину.

– Тоже моя работа. Но меня просветил Михаил Борисович.

– Я знал, что она пишет книги, и подсовывал ей сюжеты, потому что, по моему мнению, это самое главное. Хорошее изложение событий – замечательно, но порой сами события скучны. А Нина брала канву, что-то добавляла от себя, вырисовывала характеры…

– То есть вы читали ее книги?

– Разумеется, я даже был увлечен ими. Я знаю, что она очень талантлива и способна на многое. Жаль, конечно, что она работает в таком жанре, но, в конце концов, Достоевский тоже писал детективы, тем не менее его произведения считаются высокими достижениями философской мысли.

– Идею книги «Ночь и тишина» тоже вы подсказали?

– В некотором роде. Я просто рассказал Нине о девочке, которую я подобрал на трассе и привел в свой дом, а она уже после смерти моей матери сбежала ночью, прихватив драгоценности. Конечно, ее отыскали и мне все вернули. Она плакала и просила прощения… Что случилось с ней дальше – мне неизвестно было, а вот Нина предположила, что одна из знакомых Виктора – именно та самая девушка. И в результате получился роман о том, как страдающая от унижений девочка превращается в монстра.

– Все! Хватит об этом! – не выдержала Нина. – Мы не для того собрались здесь сегодня.

– И в самом деле, – согласился Осорин, – что это нас на ужастики потянуло?

Михаил Борисович наполнил бокалы и сам произнес тост.

– За все самое хорошее и светлое!

И Вера поняла, что вечер воспоминаний на этом завершился, по крайней мере, для нее. После этого она находилась за столом недолго, сказала, что не рассчитывала сегодня отдыхать таким образом, мечтает добраться до постели и выспаться, потому что завтра у нее тяжелый день. Никто не стал ее удерживать. Михаил Борисович проводил ее до дверей, и, прощаясь, Вера поцеловала его в щеку:

– Надеюсь, все у вас будет хорошо.

Она вернулась домой. Опустилась в кресло у рабочего стола на лоджии, посмотрела в окно на ярко освещенный двор. Послала сообщение Окуневу: «Если есть новости – перезвони». Через несколько секунд прилетел звонок.

– Номер телефона американки выяснили, – доложил он, – с него не было сделано ни одного вызова. Она отправляла лишь СМС-сообщения: заказывала продукты. Ничего странного в этом нет, однако номер не принадлежит ни одной курьерской службе. Возможно, не все службы мы проверили, или же она связывалась с курьером напрямую: например, встретила этого человека, когда он привозил продукты кому-нибудь в доме Малеева, или во дворе столкнулась, поинтересовалась, как организовать доставку, и он дал свой номер, потому что в таком случае он заработает сверх своей официальной зарплаты.

– Возможно, – согласилась Вера, – Петру она звонила еще?

– Нет. Петр считает, что она просто протрезвела и ей самой стало стыдно за свое поведение.

– Елагин у нас большой идеалист, – согласилась Бережная.

Говорить было больше не о чем. Но Вера продолжала сидеть в чужой квартире, выглядывая во двор, пока не поняла, что Нина Калинина сегодня не выйдет. Вспоминала свой сегодняшний визит к соседу, весь состоявшийся разговор и то, как два человека смотрят друг на друга. И если совсем недавно между ними стоял Малеев, то теперь его больше не было.

Она позавтракала, стала собираться, чтобы отправиться в офис, когда ей позвонил Окунев:

– Пять минут назад ваш сосед вышел из дома и сел в поджидающий его «Мерседес» представительского класса. Машина принадлежит «Свит-банку».

– Он поехал в больницу, где ему предстоит операция, – объяснила Бережная. – Он вышел из дома один? Калинина не выходила с ним?

– Не выходила, и похоже на то, что не выходила и раньше. А что, разве она была у него?

– Я вчера беседовала с ними.

– Дом, где вы сняли квартиру, строила компания, которая обслуживается в банке. И управляющая компания – тоже их клиент. Большинство непроданных квартир в залоге у банка…

– Это сейчас не так важно. Миллз у себя, то есть в квартире Малеева?

– Вероятно, она еще спит. Девять часов утра для дамы – время самых сладких снов.

– Отслеживайте ее звонки и передвижение. Возможно, ей угрожает опасность.

– Может, Петра к ней послать?

– Хорошая мысль. Только пусть он из машины не выходит, а просто наблюдает. А я скоро приеду.

Она вышла на площадку и направилась к лифту, но остановилась и вернулась к квартире Осорина. Нажала на кнопку звонка, потом еще раз. Наконец дверь открылась, на пороге появилась Калинина, которая делала вид, что выходит или собирается выходить.

– Я решила вас довезти, куда скажете, – предложила Бережная.

– Мы вроде на «ты» перешли, – напомнила Нина.

– Так поедем?

Нина кивнула.

Подошел лифт, они вошли в кабину.

– Ты хочешь продолжить вчерашний разговор? – спросила Калинина.

– Очень хочу. За столом Михаил Борисович прервал его на самом интересном месте.

– Он сказал, что Эмили Миллз – не писательница, – напомнила Нина, – и сам же перевел разговор на другое.

– Да я поняла: тема для него неприятная.

– Весьма. Он вообще считает, что все, что произошло с ней, – его вина. Вот такой он человек совестливый.

– А на самом деле?

– На самом деле она сама себя сделала такой.

Лифт остановился внизу. Они оказались на площадке первого этажа, потом вышли во двор, направились на стоянку автомобилей и подошли к «Корвету».

– Ого! – удивилась Нина. – Никогда не ездила в такой.

– Я тоже крайне редко.

Сели в машину, и Бережная, заведя двигатель и развернув автомобиль, продолжила:

– Последний роман Малеева… прости, твой последний роман, вышедший под его именем, выдумка от начала до конца?

– Наоборот: это мое расследование. Конечно, вымысла много, но я основывалась на той информации, что у меня была. Витя эту книгу прочитал, лишь когда она вышла из печати. Разозлился и сказал, что она его убьет.

– Кто?

– Вера, но вы же давно все поняли. Он боялся, что его убьет Инна Шамко.

– Кто? – не поняла Бережная.

– Инна Шамко, она же Инга Осорьина, она же Эмилия Миллз. А еще очень недолгое время она была Инной Мазиной – женой авторитетного бизнесмена, который потерял свой бизнес и жизнь, потому что решил, что Каро Седой ему не указ. Под этим именем она уехала в Италию, где познакомилась с американцем… Представилась ему русской писательницей, а тот сообщил ей, что у него родственник возглавляет издательство. Она пыталась писать сама, но поняла, что не получается, и обратилась за помощью к Вите. А тот и сам писал плохо, хотя был неплохим рассказчиком и обладал почти феноменальной памятью, поэтому привычно попросил меня, не раскрывая имени той, кому я буду помогать… Сказал, что так мы точно не будем нуждаться в деньгах, потому что я со своим талантом могу писать и левой ногой…