Маленькая, ты попала! - Марианна Кисс

Всё готово, можно выходить. Но я жду момента.

Там должна сейчас какая — то певичка красивую песню запеть. Я когда смотрела репетицию, как раз тот момент себе и подгадала. Буду, выходить на дорожку, прямо под эту песню. Сейчас там какая — то группка выступает. А потом певица.

Всё.

Пора.

Вышла из комнаты в коридорах дома никого. Все внизу, на вечеринке, под шатрами. Вышла из дома, по темноте осторожно проникла за сцену.

Гости сидят, пьют, посматривают на сцену.

Ведущий объявляет несравненную Фатину — это певицу так зовут. Она выходит на сцену и начинает петь. Все конечно в первый момент на неё…

И тут, я выхожу по дорожке, мимо сцены.

И, всё сборище, все двести с лишним человек… смотрят — на меня!

* * *

Мы с пацанами, вернее с девчонками, довольные вечеринкой. Сидим за столом, на котором жратвы жопой жуй. Всё что тебе захочется. Блымкаем глазками, машем ручками в разные стороны, разным мужикам. Вытягиваем губки уточкой. Всё как положено.

Особенно часто махаю ручкой и стреляю глазками на Лысого, а он явно выделил меня.

Толстозадый придурок. Неужели я действительно ему так понравилась?

Как могу, потакаю этому идиоту. Непристойно язычком проведу по губочкам, и ножку бритую выставлю. И наклеенными ноготочками сосочков торчащих коснусь. И между ног руку просуну и медленно проведу.

Вижу, Лысый от меня в ауте.

Давай сука, давай собака ты бешеная. Дозревает клиент, вот — вот подорвётся с места и ко мне на танец, на медленный подойдёт. А там, надеюсь не коснуться его болта своим. Чтобы не блевануть.

Терпи Марат, терпи. Дело это главное, а потом уже твои личные, неприятные ощущения.

И вот, в тот момент, когда я, уже почти добился своего, ещё немного и Лысый бы позвал меня к себе в комнату, где я поговорил бы с ним, по — серьёзному и вразумил бы, как делать нельзя…

Как раз в этот момент, запела какая — то девуля на сцене, я повернулся и…

Член мой, из своей стальной клетки полез на свободу. Вот просто взял и полез. Сквозь прутья. Как росток, мать его, пробивается сквозь землю и нет ему преград. Потому как то что увидели глаза, прямо пропорционально поднятию моего члена.

Диана! Голая! Черт!

Что это — мираж? Галлюцинация. Что это нахрен такое?

Идёт на высоченных каблуках, и с телом обтянутом блёстками. Они переливаются при каждом шаге. А там под блёстками ни — че — го. Ничего, мать её! Совсем ничего.

В первый момент я охренел. Когда начал что — то соображать член мой уже до мучительной боли врезался в трусы. Никто его не предупреждал, что глаза такое увидят. Почему никто меня об этом не предупредил?

Операция оказалась почти на грани провала, от того, что мой сука член вздувается, каменеет, как от наркоза и дубенеет, становится огромным, я даже не подозревал, что под платьем это будет так сильно заметно.

Лёха повернулся и с перепугу стукнул меня золотистой сумочкой по члену. Меня сразу затошнило, но вроде помогло.

Отвернулся. Потому что, кнопка, от этого секс — поршня там, на дорожке в голом платье. Не смотри на, кнопку, не заработает поршень.

Сдавил ногами, там ведь ещё и пистолетики. Мать его, вот это ситуация. Хуже не придумаешь. Резко захотелось отлить. Пока ситуация не вышла из — под моего контроля пора валить в уборную. А в какую идти? Мужскую или женскую?

Решил идти в мужскую.

Подскочил я конечно, как будто мне в жопу гвоздь вставили и как побежал на этих грёбаных каблуках. И походу стараюсь на малую не смотреть. Волосами, шторкой загораживаюсь.

Как тот вампир, если посмотрю на солнце — всё, погибну. Так и здесь.

Только бы на Диану не посмотреть. Но потом обещаю себе клятвенно, только ради этого, дело надо сделать. Потом на малую та — а–ак насмотреться, чтобы она сесть не могла. Оттрахаю её после дела, прямо за забором, только дай сука за тот забор выйти.

Вбегаю я в мужскую уборную. Забыл на несколько минут, что я баба.

А там мужики стоят над писсуарами. И на меня сука все так обернулись, я быстро, быстро член свой достал и тоже рядышком с мужиками пристроился.

— Ох, ох сука…, — глаза прикрыл от удовольствия.

Открываю, мужики в смокингах очумелыми глазами на меня смотрят.

Поворачиваюсь и говорю:

— Ну что мужики нормального члена не видели.

И только когда столкнулся мой член со всеми этими взглядами, тогда я и вспомнил про платье и стринги, хорошо пистолеты под жопу завалились.

Пришлось переиграть:

— Ну а чё мужики, не видели вы ещё наше с девчонками шоу.

Эти начали понемногу к двери пятится и перцы свои поскорее прятать. Как будто я на их перцы сюда поглазеть пришел.

Короче кое — как унял своего скакуна. В конюшню снова поставил. Выдохнул и к зеркалу пошел.

— Ой ё! — себя увидел.

Ничё. Дайте только дело сделать. И тогда уже по результату, моя малая запрыгает на моём члене, как безумная белка.

* * *

Само собой, всё внимание Лысого с какой — то вульгарной, отвратительного вида блондинки переместилось на меня.

Оно и понятно. Какой бы извращенец не был Лысый, он не может пропустить настоящей красоты.

Любой. Насмотрится на одну, тут же нужно переключаться на другую. Такова суть всех мужиков. Им всё время нужно в глаза что — то яркое и сексуальное кидать. И они будут довольны.

У Лысого понятие о красоте, не то чтобы искажено, оно нестандартное точно. Но пропустить шикарную полуголую девушку, как я, не сможет ни один нормальный человек.

Если женщины смотрели на меня с открытыми ртами, то мужики, просто охреневали, все как один.

Да что там мужики, один трансвестит, переодетый с женщину мужик, так вообще ушел. Даже убежал. Уж не знаю от злости или от зависти. Конечно где ему? Как не наряжайся, шикарное тело женщины мужику не пришьёшь.

А чтобы что — то случилось с моим шикарными телом, на это должны уйти годы. Сначала оно должно потолстеть, потом похудеть и тогда уже обвиснуть.

До этого ещё дожить нужно. Не о том сейчас.

Уставились на меня все, кто был на этой вечеринке. Сотни пар глаз и всё на меня. И музычка как раз подходящая, для звёздного выхода. Условия, для выполнения плана — идеальные.

Обалдевший Лысый, жестом пригласил за свой столик. Курица хотела раскудахтаться, а Лысый показал ей заткнуться. Великолепная Полина заткнулась, но злобно щурилась на меня из — под приклеенных ресниц.

— Что же ты Диана дорогая, скрывала от нас столько всего, — он указал на мою грудь и задницу.