Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Игорь Зимин

Когда Зимний дворец восстановили, на Пасху 1839 г. освятили Большой собор Зимнего дворца. Великая княгиня Ольга Николаевна вспоминала: «Я упустила упомянуть, что мы снова жили в Зимнем дворце. В Страстную субботу 1838 года (мемуаристка ошибается, Большой собор Зимнего дворца освятили 25 марта 1839 г., в день праздника Благовещения Пресвятой Богородицы. – И. 3.) там была освящена церковь. В день свадьбы Мэри мы провели в Зимнем дворце одну ночь и переехали туда окончательно в ноябре.

Помещения для нас, детей, были в нижнем этаже, под апартаментами Родителей. Из комнат, расположенных на юг, открывался чудесный вид на Неву, крепость и Биржу. Своды с колоннами помогали приспособить для жилья интерьер этих громадных комнат, и мы чувствовали себя очень уютно. Наши спальни были низкими, моя рабочая комната, с четырьмя окнами, очень большой и не слишком теплой; я предпочитала ей библиотеку, где стояли мои шкафы и мой рояль. Мой рабочий стол стоял между двумя колоннами, очень укромно и приятно. Для этого помещения я получила от Папа прекрасные картины, частью те, которые принадлежали еще Бабушке, частью же копии из Эрмитажа»[224].

Когда в 1841 г. супругой великого князя Александра Николаевича стала Мария Александровна, сопровождавшие ее лица с огромным интересом осматривали парадные залы и личные половины членов императорской семьи. О степени критичности этого взгляда дает представление фрагмент из воспоминаний великой княгини Ольги Николаевны: «В один прекрасный день она пожелала видеть мои комнаты. Она критически осмотрела лестницу, множество балконов и дверей, которые все выходили в переднюю, и наконец сказала неожиданно: „Неужели у вас здесь нет ни одной комнаты, в которой нельзя было бы подслушивать?“».[225]

Р. Юшков. Рабочий кабинет великой княжны Ольги Николаевны

За достойное состояние императорских половин отвечали чины гофмаршальской части. Именно они принимали решения о необходимости косметических и капитальных ремонтов, своевременной замене мебели и т. п. Поскольку Зимний дворец был огромен и в нем жило несколько тысяч человек, эти хозяйственно-строительные работы велись постоянно. В качестве примера приведем переписку «О перемене полузанавесок у окон комнат Зимнего дворца», датированную осенью 1841 г.

В рапорте президента Гофинтендантской конторы обер-гофмейстера Ф. П. Опочинина[226] на имя министра Двора П. М. Волконского, датированном 23 сентября 1841 г., отмечается, что «полузанавески разных цветов, полинявшие и имеющие пятна», поэтому чиновник рачительно предлагает перекрасить занавески «по роду первоначальных цветов». Вместе с тем Опочинин указывает, что «совершенно выгоревшие (занавески. – И. 3.), с желтыми по низам от сырости пятнами, крайне неудобно, потому, что пятна желтые не примут краски», и предлагает «оставить до будущего года, исправив в них полинявшие полотнища по возможности теми полузанавесками, которые останутся от ремонта половин Их Высочеств Наследника Цесаревича и Великих Князей»[227]. В ответ П. М. Волконский предписал: «Находящиеся у окон в комнатах Их Императорских Величеств и Их Императорских Высочеств в Зимнем Дворце полузанавески… заменить новыми, в других же комнатах Зимнего Дворца полинявшие полузанавески перебрать из старых или перекрасить их в зеленую краску»[228]. О предполагаемых расходах и объемах работ говорит то, что предполагалось декорировать 28 окон и одну дверь зеленой тафтой на 176 аршин.

Последние два месяца жизни (январь-февраль 1855 г.) Николая I в Зимнем дворце прошли в давным-давно устоявшемся ритме. В 8 час. 50 мин. император выходил из Салтыковского подъезда и гулял пешком по Дворцовой набережной на протяжении 30–40 мин. Затем начинался обычный рабочий день, когда Николай Павлович начинал принимать доклады своих министров.

Семья не всегда собиралась вместе на обед, например 3 января 1855 г. Николай I обедал с цесаревичем и цесаревной в «Белой комнате», при этом недомогавшая императрица Александра Федоровна «кушала в уборной комнате в постели», и вечером «Ея Величество ела у себя в Малиновой комнате»[229].

Если все были здоровы, то вечером император и императрица не ужинали: «Вечернего стола Их Величества иметь не изволили, а кушали тартинки и морожено». Надо сказать, что мороженое, общее любимое лакомство, подавалось к столу каждый вечер.

Э. П. Гау. Император Николай I на смертном одре

С середины января 1855 г. у императора начал развиваться грипп, но свой обычный рабочий график, несмотря на недомогание, он старался не нарушать. Однако болезнь давала себя знать, и 12 января он на прогулку не вышел. Обедал в это время Николай I один, в своем нижнем кабинете на первом этаже северо-западного ризалита, куда ему подавали суп с картофелем. 5 февраля император вновь «по нездоровью не прогуливался», но доклады принимал, придерживаясь порядка обычного рабочего дня. С 6 февраля 1855 г. началась официальная история болезни Николая Павловича. В этот день в камер-фурьерском журнале записали, что император не прогуливался и доклады не принимал «по несовершенному здоровью»[230]. 18 февраля император Николай Павлович скончался в нижнем кабинете Зимнего дворца.

Александр II всю жизнь прожил в Зимнем дворце, куда его младенцем привезли из Москвы, где он родился 17 апреля 1818 г. Александр II стал вторым императором, для которого Зимний дворец был не только главной резиденцией, но и главным домом. Там он рос в окружении любящих родителей, сестер и братьев. Там он пережил первую юношескую влюбленность. Там сложилась его семья, рождались его дети. В мае 1880 г. в Зимнем дворце умерла императрица Мария Александровна, а менее чем через год, 1 марта 1881 г., туда привезли умирать и Александра II.