Академия магических близнецов. Пять камней силы - Розалинда Шторм

Едва я поверила в удачу, как она перешла на противоположную сторону. Коварный двойник круто развернулся, балансируя хвостом, и атаковал сразу же, целясь в крылья. Виверна чудом ушла от столкновения, да только выровнять равновесие уже не сумела. Она падала на землю, сверху летел ядовитый кончик хвоста. А в Шторма, выходящего из пике, летел сгусток огня.

Я зажмурилась, закрыла несуществующие глаза. Но снова подняла веки, услышав полный страданий рев.

Летели перья и клочки шерсти, на камнях застывали сгустки яда. Смешивались тела и краски, вопли боли и крики ярости. В небе сталкивались объятые пламенем грифоны, а на земле мордовали друг друга истерзанные острыми когтями виверны.

Я смотрела на сражавшихся и с ужасом понимала, что не могу определить, где настоящие Шторм и Солнце. Чутье твердило – они рядом, но где, которые из четверых?

По связи пришла волна неуверенности. Неужели муж тоже не может разобраться, кто есть кто? Стало так страшно, что я чуть ли не отключилась. С трудом взяла себя в руки, моля Предопределение о поддержке.

– Все будет хорошо, – твердила мысленно. – Все будет хорошо.

Но будет ли?

Уверенности почти не осталось, стоило мне вновь сосредоточиться на битве. Одна из виверн боднула рогатой головой другую, вынуждая ту попятиться. И сразу же прыгнула следом, обрушиваясь всем весом на противницу. Та неловко подвернула ногу и с воем рухнула на камни. Мощные зубы тотчас сомкнулись на незащищенной шее.

Не отставали и грифоны. Рычащим огненным комком они упали на землю, едва ли не сбивая Солнышек. Прокатились по инерции дальше, прямо к обрыву, за которым клубилась черным туманом сама бездна. Мое бестелесное «я» ахнуло и невольно закрыло рот ладонью, чтобы не дай Непроизносимая, не помешать.

Но было уже поздно. Судьба ли, Непроизносимая или Предопределение, а, возможно, все вместе вмешались, поставив точку в кровавой битве. Послышался душераздирающий хруст, и одна из виверн замерла, изломанной фигурой застыв на камнях. Вторая, пошатываясь, поднялась, задрала морду вверх и ликующе зарычала. Ее радость услышали и грифоны. Замерли на миг, а потом стали биться утроенной яростью. Пока, наконец, не остался только один. Другой полетел в бездну, оглашая пространство громким воем. Я, не моргая, смотрела на оставшихся в живых и гадала. Кто выиграл, а кто пал, отдав жизни?

Грифон и виверна, опасливо косясь, доковыляли ближе друг к другу. Втянули ноздрями воздух, оглядели, боясь ошибиться. И только потом, когда сомнений не осталось, прижались мордами.

– Шторм! – услышала я нежное рычание. – Друг!

– Солнце, – курлыкнул грифон. – Моя!

Если бы у меня были ноги, я, наверное, упала от облегчения. Но чего нет, того нет. Душа или сущность, то, чем я сейчас являлась, плакала от радости. А затем увидела, как образы Шторма и Грифона стали истаивать, испаряться в воздухе, исчезать.

– Куда?! – завопила мысленно. – А я?! Заберите меня с собой!

Но они не слышали.

– Груша, – прошелестело вдруг подобно ветру.

Я встрепенулась.

– Груша, где ты?

– Тут я! – заорала мысленно. – Тут!

Хотя мой вопль во внешнем мире никак не отразился. Ад как стоял, так и продолжать стоять.

Паника накрыла с головой. Неужели, я останусь здесь навечно?! Одинокая и невидимая.

Будто нарочно перед глазами начало темнеть, а в уши, словно воткнули беруши. С каждым мгновением я все глубже проваливалась в темноту, хоть и цеплялась за призрачное существование. Но темнота была сильнее.

Первым, что я услышала, когда вынырнула, стал мой собственный крик, напугавший сильнее, чем все малумы вместе взятые. Вместо того чтобы замолчать, заголосила пуще прежнего. Вскочила, не открывая глаз, врезалась в кого-то или что-то, ударила локтем. И была поймана, буквально спелената крепкими руками.

– Груша, тише. Тише, родная.

Не веря своим ушам, продолжала орать и брыкаться.

– Может, встряхнуть хорошенько? – в голосе Коры появилась мольба. – А то вопит, как ненормальная.

Это я-то ненормальная?! Кто бы говорил!

В душе разгоралась злоба, а вместе с ней возвращался здравый смысл.

И чего это я раскричалась, правда?

– Груша волноваться, – появилась на внутреннем радаре Солнышко. – Груша пугаться.

И она послала волну любви, которая позволила мне полностью прийти в себя. Крик моментально прекратился. Я, наконец, догадалась открыть глаза.

Лежала, как и предполагалось, на груди у Альдамира. Вокруг сгрудились друзья.

– Ты как, Грушенция, отошла? – спросила валькирия, пристально глядя на меня. – Или еще вопить начнешь?

– Вроде отошла, – прохрипела в ответ, не узнавая своего голоса.

Да уж, знатно поорала, горло надсадила, будь здоров. Ну и ладно, главное, жива.

А жива ли?! Или?

Вздрогнув, выбралась из объятий мужа и начала себя ощупывать. И лишь наткнувшись на жалостливый взгляд Лауры, остановилась.

Чего это я, ведь ощущаю же все, и руки мужа, и тепло его тела. Да и со слухом и зрением все в порядке. Стало неловко, но пришлось затолкать смущение куда подальше и оглядеться.

Где это мы?

Оказалось, отдыхала я все там же, в зале, где вела беседу с призрачным существом. Его или ее видно не было, только на земле валялась фарфоровая кукла, похожая на земную матрешку.

– Как вы меня нашли? И как выбрались из ямы? Да и воздействие прекратилось, почему? – обрушила я на них вопросы.

Ответить успели на один, сообщив, что мое бессознательное тельце нашли Шторм и Солнышко, они же привели остальных сюда. А дальше мы были вынуждены заняться другим.

– Разбить кукла, – донесся приказ виверны. – Быстро!

Сомневаться в правильности этого решения я стала. Разбить, значит, разбить по-быстрому. Вон она итак, треснувшая. На практике все обстояло иначе, несчастная кукла ломаться не желала. Ни в какую. И пинала ее, и наступала, и даже прыгала всем своим цыплячьим весом. Держалась получше стали.

– Ты чего? – спросила Кора, видя, как яростно замахиваюсь куклой и бросаю ее на землю.

– Надо разбить, – пыхтела я. – И быстро.

– Зачем? – поинтересовалась подруга.

– Не знаю, но надо.

Народ переглянулся и решил действовать. В ход пошли и топор, и зубы, и клюв. Лаура облила куклу загадочным составом из баночки зеленого стекла. Кора попыталась пошаманить с амулетами. В итоге Диниос едва не вывихнул челюсть и не сломал клык. На топоре образовалась зазубрина, что ввело гнома в стопор. А скрежет клюва Шторма – это, вообще, что-то с чем-то. Такого противного звука я не слышала никогда. Понятное дело, состав элементали не помог, как и амулеты валькирии. Зато на фарфоровом личике ожил рот. Куколка мрачно пообещала, что умирать мы будем долго и в мучениях. Впечатлились все.