Амур с оптической винтовкой - Галина Владимировна Романова

А если и нашли, то не нашли все равно, подумал тут же Артем. И записал фамилии всех, кто работал тогда утром в районе.

– Слушай, а что, Илюхину майора дали? – включил он дурака. – Он же вроде в лейтенантах ходил?

– Ага, щщасс! – весело фыркнул знакомый лейтенант. – Илюха помрет в лейтенантских погонах! Косячит без конца. Одни взыскания! Майор там был один – Галкин Ванька. Он старшим группы был. Остальные в лейтехах… Ну что, Григорьев, удовлетворил я тебя?

– Да не совсем, – соврал Артем. – Мне другой человечек нужен. Думал, он там был. А его и не было. Жаль.

– И чё хочешь сказать?! – обиделся сразу лейтенант. – Зря я землю носом рыл?

– Нет, не переживай, договор в силе. С меня магарыч.

– Вот и ладно. – Тот улыбнулся. – «Бакарди» уважаю, учти.

– Будет сделано, дружище…

Они еще потрепались о знакомых, о новых званиях и назначениях. Артем несколько раз сокрушенно вздыхал, что лейтенант так и не сумел ему помочь. Делал это нарочно, чтобы тот запомнил хорошо. Условились о встрече во вторник и простились на веселой волне.

Лехе он звонить не стал. Решил, что поздно. Зато тому не спалось. В первом часу нарисовался от него вызов на мобильный.

– И чего молчишь?! – проскрипел друг недовольным голосом. – Я жду, жду!

– Думал, спишь, не стал беспокоить. – Артем на цыпочках вышел из спальни, Наташа уже спала. – Да и я спать собрался. Ничего, что первый час?

– Да пошел ты! – зло оборвал его Леха. – Есть что?

– Есть… – Артем подхватил с кресла в гостиной спортивные шорты и, прижимая к уху телефон плечом, быстро надел их. – Группа работала большая. Преступление сочли резонансным.

– Еще бы! Убили официанта, который обслуживал при жизни самого Ростовского! И только собрался сыну его послужить, как его кокнули!

– Галкин! – перебил его Артем с раздражением.

Леха просто с ума сошел! Просто помешался на тайне семьи Ростовских! Там и тайны могло никакой не быть, а он…

– Что – Галкин?! – не понял Леха.

– Майор, который наутро после убийства был назначен старшим группы. Это был Галкин Иван Степанович. Сорок шесть лет. Мужик нормальный, по слухам. Трезвый и без косяков.

– Га-а-алкин??? – выдохнул Леха и надолго замолчал.

Артем даже подумал, что тот отключился. И зло крикнул в трубку:

– Алло! Спишь, что ли?!

– Не сплю, думаю, – отозвался друг.

– И о чем ты думаешь? Чего тебя так удивило, что майором тем Галкин оказался? Что с ним не так?

– С ним-то… С ним, друже, будто все так. За исключением одного…

– И чего? У него что, криминальное прошлое, которое он ото всех скрыл?

– Нет у него криминального прошлого, Тёма, – странно вибрирующим голосом отозвался Зотов. – Но родня влиятельная имеется. Да какая!

– Не понял?

Артем услыхал шорох из спальни. И с опасением туда заглянул. Так и представилось, что Наташа снова чемоданы собирает, которые только-только разобрала. И что странно, сделалось не по себе!

Слава богу, спала, завернувшись в одеяло. Волосы рассыпались по подушке. Правая рука с помолвочным кольцом на безымянном пальце, которое он ей успел сегодня вручить, поверх одеяла. Все хорошо. Он плотнее прикрыл дверь. Ушел подальше. В кухню. Спросил снова:

– Так кто в его влиятельной родне, Леха? Говори, да будем спать уже! Скоро час ночи!

– А в родне у майора Галкина, друже, сам Пронин Василий Николаевич! Смекаешь?

– Про-о-онин??? – протянул потрясенно Артем.

И вдруг стало так тошно. Так отвратительно тошно, хоть надевай штаны и рубашку и дуй к Лехе. Новость требовала обсуждения. Но не по телефону! И не за пустым столом! А как? Обещание Маринке… Наташа…

– Пронин Василий Николаевич приходится Галкину двоюродным братом.

– Откуда знаешь? – все же попытался усомниться Артем.

– Оттуда! Я еще пять лет назад, когда возня вся началась вокруг пропавшего Ростовского, досье собрал на нашего героя. Информации мало, буквально кристально чист наш герой. Не был, не привлекался, не числился. Тогда-то я и узнал, что Галкин его кузен, это сто процентов.

– И что получается, Леха?! – Артем заметался по кухне, ставшей моментально тесной и душной. – Получается хрень какая-то!

– Ага… А я давно говорил! – тут же упрекнул друг. – Только ты мне не верил, вступив в сговор с руководством.

– Ни в какой сговор я не вступал.

– Ой, да ла-а-адна-а! – протянул нараспев Леха и вздохнул. – Если бы не обещание Маринке да не твоя Наташа, я бы уже у тебя был!

– Да вот! – воскликнул Артем. – И про сговор с руководством… Для твоего же блага, дружище!

– Благими намерениями – что? – Леха вздохнул. – То-то же. Ладно, давай поспать уже попробуем. Завтра надо встречаться, друже.

– Надо, – согласился Артем и поежился, вспомнив Наташины чемоданы. – Слышь, Леха, мне тут вопрос один покоя не дает.

– Какой?

– Почему сейчас?

– Ну да… Пять лет прошло, – тут же понял тот его с полуслова.

– Пять лет! И вдруг! Почему?

– Хм-мм… – хмыкнул друг и помолчал минуту, а потом вдруг, тихонько ахнув, произнес: – Только что пришло в голову! Надо же! Почему я раньше не подумал, идиот!

– О чем? Что?!

– Пацану-то три месяца назад восемнадцать исполнилось, друже. Он теперь совершеннолетний.

– И что?!

– А то! Его совершеннолетие дает ему право распоряжаться имуществом, оставшимся от отца, – азартно зашипел Леха, потому что минуту назад получил Маринкиным кулаком по горбу.

– Где оно, то имущество? – недоверчиво фыркнул Артем, но тоже много тише. – Ты же ничего не нашел.

– Значит, не там и не так искал! – настырничал громким шепотом Леха.

– А как надо искать?

– Надо начинать с поверенного! То есть с адвоката! А он засекречен, сволочь… Найдем распорядителя – найдем все добро Ростовского-старшего. Куда оно подевалось?! Оно же было! Вступить в права наследования они не могли, Ростовский официально не признан умершим. Но распоряжаться его добром родные люди имели право, Тема. Надо искать адвоката, Тёма! Адвоката…

И еще один экзамен она сдала на максимальный балл, хотя совершенно не была уверена в успехе.

Ее так же привезли на машине Витя и Валера. Одноклассницы без устали восхищенно шипели ей вслед. С завистью косились на ее сопровождение. Мать заботливо поправляла волосы в ее скромной прическе, смахивала с нее несуществующие пылинки, желала удачи. Диана вымученно улыбалась и, странно, поскорее хотела уехать от городской суеты в дом, который стал ей то ли тюрьмой, то ли убежищем.