Король драконов - Константин Павлов

Вызванные Грольфом здоровяки неохотно подошли к горшку, долго втыкали под крышку копье, потом разом ухнули и резко надавили.

Тресь!

Все дружно присели. Оба морехода тут же развернулись и кинулись наутек к ближайшему столу. Быстроногий, оправдывая прозвище, успел первым.

— Ну! — недовольно рявкнул Грольф. Открыватели осторожно глянули из-за укрытия. Переломанное копье лежало у горшка. Крышка осталась на месте.

Потом сломали еще парочку копий, ножку кресла и добытый на кухне ухват. Нырять всем за столы уже как-то надоело, когда из кузницы принесли толстую заостренную железную палку. Грольф что-то над ней пошептал, поводил руками и вручил двум героям-открывателям. Быстроногий с Ревуном привычно поддели крышку, дернули.

Чпок! Как будто выбили затычку у огромного бочонка. Каменная крышка медленно поехала с горшка. Потерявшие равновесие герои упали на пол, с лязгом уронили железяку и быстро поползли прочь на четвереньках, скользя по жиру. Крышка чуть сдвинулась и остановилась. Из щели поднимался белесый пар.

— Спит. Надо бы разбудить. — Грольф выразительно глянул на выглядывающих из-за стола открывателей. Но тут уже никто рисковать не стал. Ревун с Быстроногим пошептались, спрятались, а потом разом выпрыгнули и метнули по горшку свои рогатые шлемы. Они ударились и со стуком отскочили, не оставив на камне даже царапины. На одном даже отломался рог. Но неровный горшок пошатнулся, крышка снова заскользила к краю и не остановилась в этот раз.

Бум! Содрогнулся весь зал. Каким-то чудом не проломив половицы, крышка ударилась ребром в пол, медленно опрокинулась, покачалась с глухим рокотом — и замерла. В зале снова повисла напряженная тишина. Над горшком медленно развеивался туман.

— Все равно спит? — вслух предположил Удачливый, но тут громко плеснула вода. Все вздрогнули. За опрокинутыми столами высились покосившиеся рога — команда Грольфа выглядывала одним глазком и не ждала от жителя горшка ничего хорошего. Горожане благоразумно попрятались вовсе. Поединщик вот-вот должен был появиться. Что же за чудовище приготовил Удачливый?

Все ждали его, и все же оно явилось внезапно. Сила разбежалась волной по залу, шевельнула мой оберег на груди, заставила на миг потускнеть свет. Ни движения, ни плеска, но через миг оно уже показалось из горшка. Отвело со лба длинные зеленые волосы, повело плечами и захлопало большими глупыми глазами.

— У-у-ух, — слитно выдохнули мужчины.

А чудовище призывно повело плечами, отчего закачались два больших зеленоватых полушария чуть ниже плеч. Публика отозвалась еще одним мощным вздохом. Да, у чудовища были голова, волосы, глаза, рот, нос, плечи и две огромные округлые, упругие, с темно-зелеными вишенками сосков… кгм, в общем, это была русалка. Без сомнений. И не нужны ей были для покорения публики чары, заклинания и песни — по всему залу и так капали слюни, горели взгляды и трещали столы под тяжестью жадно наклонившихся вперед доблестных мужей. Морская дева уже всех победила, не дожидаясь начала состязания. Она еще раз похлопала длиннющими ресницами и медленно повернулась вокруг, закрепляя успех. А потом остановила взгляд на мне. Да, это был поединок. Она отлично знала, для чего попала сегодня в этот зал. Русалка откинулась назад и запела.

— Уи-и-ир-р-у-у-у-тю-у-у-чви-ир. — Рядом будто дунули в водяную свистульку. Во время чириканья русалка не забывала отклоняться на спину и дергать плечами. Получившиеся покачивания встречались восторженным мужским вздохом. Иногда она улыбалась, показывая мелкие, чересчур ровные зубы, и хлопала ладонью по воде — от этого у нее тоже все качалось и шевелилось. Дешевые уловки! Что, это и есть легендарное пение русалок, из-за которого мореходы теряют головы, прыгают с кораблей и гибнут в море? Не услышала я в ее пении журчания водных струй, шума падающих в моря маленьких водопадов, капель тающего снега и шороха теплых дождей над бескрайней соленой водой. Где все это? Было лишь бульканье пополам с чириканьем. Неужели все эти истории о русалках — вранье?

Со стуком опрокинулся один из столов. Сразу три истекающих слюной создания с горящими взглядами медленно поползли к русалке на четвереньках. Нда-а… Может, все дело в этом? Пение русалок описывали мужчины, а уж им было все едино — поет она, квакает или скрипит. Важно было другое. Да, от этих судий я победу не получу, уже ясно. Надо вырывать ее с боем. Все столы угрожающе качались. Арфу я уже достала из мешка и настроила. От расходящихся по залу чар немилосердно чесался нос. Бедные мужчины! Она их еще и околдовывала!

— Эиллищщр… — начал было Грольф, но сорвался на визг и смолк. Я мельком оглянулась. Похоже, морской предводитель недооценил силу морской девы. Он пока пытался сохранять достоинство, но чересчур ездил ладонями по ручкам кресла, а Рианор ерзал и тяжело дышал. Да, весь зал попал под чары русалки. Этого Грольф не ожидал. Еще немного — и все они будут у ее… Ног? Нет, скорее у ее выпуклостей. И вряд ли русалка удержится, о чем бы там с ней Грольф ни договаривался. Разве кот может удержаться и не прихлопнуть лапой шныряющую перед носом мышь? Потопит она всех, как пить дать потопит. Интересно только как? По одному или сколько влезет в горшок разом? Подождать, что ли, поглядеть? Ладно. В другой раз.

— Ну что же ты так, дорогая. Совсем не жалуешь себя, — начала я напевать, делая шаг вперед. — Такую кожу лишь лягушке. Носить с лица, носить с лица, — на ходу нанизывала я слова, перебирая струны, — Совсем немного притираний. И заиграет снова кровь.

Русалка пригляделась ко мне, недоуменно чирикнула и дернула плечом. Да, с истосковавшимися по дому мореходами в далеком походе было проще. Но в этот раз она не на ту напала.

— А так чирикать или булькать. Все ж лучше с кочки над рекой.

Если она не понимала меня, то все пропало. Русалка вздрогнула и сузила глаза. Все она поняла. В ответ морская дева подпрыгнула и хлопнула над головой в ладоши. Полушария качнулись вразнобой. Мужчины снова восторженно ахнули.

— И если прыгаешь, как заяц. И плещешь воду, словно бобр. То объясни уж ты на милость. При чем тут песни перебор?

С каждым куплетом я приближалась на шаг. Три ползающих поклонника грудастой девы уже копошились возле самого горшка, проскальзывая и падая на разлитом жиру. Остальные были в пути. Но русалка не обращала на них внимания.

— Уи-ирр? — почти жалобно начала она и сбилась. Давящая, растекающаяся от нее сила начала слабеть.

— Не стоит много есть лягушек. И кости грызть у моряков. Совсем немного свежих грушек. И заиграет снова кровь.

— У-у-уи… шшш, — вдруг сорвалась на шипение русалка.

— А волосы совсем негоже. Носить копной. Носить копной.

Русалка собиралась что-то возражать, но перевела взгляд на мою прическу и поперхнулась.

— А если ты не дружишь с песней. А если с рифмой не в ладах. Зачем, скажи, всем на потеху. Сражаться в состязаниях?

В последней строке я скомкала рифму, но русалка этого не заметила. Я стояла в трех шагах от горшка. Похоже, никто раньше не обходился так жестоко с милой морской девочкой. Подумаешь, она пыталась всех утопить? Разве это не простительно такому очаровательному созданию? Таких подруг я невзлюбила еще в орденской школе. Мягкие и пушистые, когда им что-то нужно, и слепоглухие, когда за помощью обращаешься ты. Я набрала в грудь воздуха и снова ударила по струнам.