Божья кара - Виктор Пронин

– Московский психиатр. Он живет у Веры.

– Знаю.

– Мы здесь сидели втроем часа два или три. Равиль, Света и я.

– О чем говорили?

– О жизни, о смерти...

Вошел парень с простынью и нескладно накрыл Свету.

– Дальше, – напомнил следователь.

– Равиль собрался уходить. Я пошел проводить. Света попросила на обратном пути купить коньяк. Вон сумка валяется в коридоре. Там коньяк, ноль пять, пять звездочек, и две шоколадки. Мне и Свете. Купил в киоске у Нади...

– Знаю. Она подтвердит?

– А почему бы ей и не подтвердить... Мы с ней немного перебросились словами, она запомнила. Это было пятнадцать минут назад. Да, Равиля я вызвал через Веру. Это было десять минут назад. Она тоже подтвердит.

В коридоре прогрохотали тяжелые шаги, и в проеме двери возникла громадная фигура Воеводина.

– Андрей... Что происходит?

– Повязали, – Андрей тряхнул за спиной наручниками.

– Света? – Воеводин кивнул в сторону простыни на полу, уже успевшую пропитаться кровью.

– Света.

– Кто это сделал?

– Думаю, все тот же.

– Олег Иванович... Как понимать?

– Понимаешь, Сережа... Минут пятнадцать назад раздался звонок в дежурную часть. В квартире, дескать, труп, убийца еще на месте. Мы были здесь через пять минут. Действительно, труп. И вот этот гражданин.

– Не уберегли, значит. – Воеводин тяжело опустился на подвернувшуюся табуретку. – Не уберегли, слабаки.

– Равиль здесь был, я пошел его проводить. Отлучился на полчаса. Чуть больше... Вошел, а тут такое...

– Она оставалась одна?

– Да... Я запер ее на два замка, оба на два оборота ключа...

– Как же он проник?

– Проник...

– А почему она голая? – спросил Воеводин, чуть приподняв простынь.

– Не знаю, Сергей. Я спрошу у нее.

– Шутишь?

– Нет... Равиль поможет. Света этим вечером с Леной разговаривала...

– Не понял?

– И я с Леной встречался часа полтора назад.

– Так. – Воеводин с силой потер лицо ладонями. – Приехали.

– Я в порядке, Сергей. Равиль такие вещи иногда проделывает. А вот и он. – Андрей прислушался к шуму в коридоре.

Равиль вошел быстрыми легкими шагами, взглянул на простыню, прикрывавшую Свету, на Андрея.

– Ну что, Андрей, я могу сказать... Все возможное мы сделали... И Лена ее сегодня предупреждала...

– Когда? – встрепенулся побледневший следователь.

– Часа полтора назад, – ответил Равиль. – Лена знала, чувствовала...

– Вы говорите о дочке, которую похоронили весной? – Олег Иванович даже наклонился вперед, чтобы не пропустить не только ни единого слова, которое произнесет Равиль, а чтобы и вздох его не остался незамеченным.

– Да, я говорю о Лене, – невозмутимо кивнул Равиль.

– Вы и Свете можете задать вопрос? – с трудом выговаривая слова, произнес Олег Иванович.

– Если снимете наручники с Андрея.

– Ах да, – спохватился следователь и, достав из кармана маленький ключик, снял с Андрея наручники. – Простите, я повторяю свой вопрос... Вы можете этому мертвому телу задавать вопросы, и оно, это тело, может вам отвечать? Я правильно понял?

– Не совсем, – Равиль выглядел несколько смущенным. – Дело в том, что не я буду задавать вопросы...

– А кто?

– Ну... Андрей. И задавать вопросы он будет не трупу... Света будет отвечать на те вопросы, на которые сможет ответить, на которые захочет ответить... Вот так примерно... Она еще здесь, среди нас. Она еще не ушла... Ей еще больно... Поэтому я не уверен... Но если вы настаиваете, можно попробовать... А, Андрей?

– Да... У меня к ней два-три вопроса... Почему она открыла ему дверь... Почему голая... У него ни на что не было времени... Только на убийство. Когда я поднимался по лестнице в этом темном подъезде, то, наверно, проскочил мимо него. Если он был одет в темное, если спрятался за какой-нибудь выступ... Я мог его и не заметить... Так, наверно, все и было... А позвонил он в дежурную часть уже от почты... До автомата добираться пять минут. И там могли его видеть... Немного сейчас желающих звонить по автомату... – Андрей в упор посмотрел на следователя. – Может, послать ребят-то? Чего им здесь толкаться, Олег Иванович?

– Вы слышали? – спросил следователь ребят, столпившихся в коридоре. – Срочно к почте! Опросить всех – киоскеров, алкоголиков, таксистов... Поняли?

– Поняли...

– А если поняли, почему вы еще здесь?! – потеряв самообладание, заорал Олег Иванович. Тяжело поднявшись, он прошел вслед за умчавшимися оперативниками, поднял в коридоре пластмассовую сумку, принес на кухню, вынул из нее граненую бутылку коньяка, две шоколадки. – Все правильно, – проговорил он негромко, – граненая бутылка ноль пять, пять звездочек, две шоколадки с орешками... Не многовато на ночь? – спросил он у Андрея.

– Многовато? В самый раз. Скорее, оказалось бы маловато... Но киоски работают до утра... Последнее время Света не могла остановиться... Ее нельзя упрекать.

– Но вы-то могли на нее повлиять? – твердым голосом спросил следователь.

– А зачем? Так она выживала... У вас есть другой способ?

– Извините, ребята, – подошел Равиль. – Нам с Андреем надо побывать в параллельном мире и вернуться обратно.

– Ах да, я и забыл... Значит, вы это сделаете?

– Если полчаса позволите побыть нам в комнате вдвоем...

– Конечно... Можете начинать. Вас там никто не потревожит. Если для пользы дела, то почему бы и нет...

– Надо бы опергруппу вызвать, – сказал Воеводин. – С экспертами, фотографами и прочими.

– Опергруппа уже выехала из Феодосии. Минут через двадцать будут здесь. Андрей... Ты хотел уйти в комнату с Равилем? Что тебя держит здесь? У меня ощущение, будто ты что-то ищешь?

– Да, мне тут кое-что нужно найти... – растерянно пробормотал Андрей. – Кое-что...

– Деньги?

– У Светы деньги? – усмехнулся Андрей.

– А что же еще?

– Портрет убийцы.

– Наши ребята еще весной прощупали здесь каждую тряпочку, бумажку, ложку-вилку...

– И что из этого следует?

– Андрей, послушай меня... Здесь ничего нет.

– Лена сказала, что портрет убийцы в квартире.

– Кто сказал? – побледнел Олег Иванович.

– Лена.

– Которую похоронили весной?