Дикое правосудие - Хилари Боннер

Вернувшись домой, она прошла в небольшую оранжерею, заменявшую ей рабочий кабинет, села за письменный стол, выдвинула самый нижний ящик и, немного порывшись в нем, извлекла потрепанную, перетянутую резинкой записную книжку в черной обложке. Это была ее старая телефонная книга, начатая в 1980 году и старательно заполненная еще до того, как появились КПК и электронные записные книжки. Да что там говорить! Задолго до того, как в газетном мире появились сами компьютеры.

Она перелистывала обтрепанные, засаленные страницы, пока не добралась до буквы «Ф». Филлипсы. За столько лет код изменился, но номер, как она и надеялась, остался тот же. К телефону подошел Билл Филлипс. Его старческий голос устало растягивал слова. Джоанна прикинула, что сейчас ему уже лет семьдесят, к тому же она знала, как сильно он сдал после потери дочери.

Конечно, пострадали все — и Филлипсы, и Джереми Томас. За годы, прошедшие после убийства его подружки, у него не раз возникали неприятности с полицией. Нападение на Джимбо О’Доннелла во дворе оукхэмптонского суда было первой из многочисленных вспышек агрессивности и вандализма, часто подогреваемых алкоголем. В конце концов однажды ночью, пьяный, он разбил очередную машину, и на этот раз для него все закончилось. Джо знала, что родители Джереми считали убийство Анжелы причиной, по которой их сын — кстати, оказавшийся и первым подозреваемым в этой трагедии — все больше и больше опускался, пока его жизнь не оборвалась.

Как Джоанна и предполагала, Билл Филлипс помнил ее. Возможно, он помнил имена всех журналистов и полицейских, имевших отношение к делу Анжелы. Филлипсы держали прессу на расстоянии, но Джо довольно часто звонила и писала им в надежде подобраться поближе.

Неудивительно, что, услышав в трубке ее голос, он не выразил радости: он помнил, что именно она брала несколько купленных интервью у Джимбо О’Доннелла после его оправдания. Тем не менее она рискнула и попросила у Билла разрешения приехать и поговорить с ним.

Он не выказал особого воодушевления, мягко говоря.

— Зачем? — спросил он бесцветным, уставшим голосом.

— Понимаете, появилось новое доказательство… — начала она. Ему не надо было объяснять, к чему относилось это доказательство. Речь могла идти только об одном.

— Тогда почему полиция нам ничего не сказала?

— Там решили, что вам говорить не стоит. А я думаю иначе.

Джоанна услышала, как он вздохнул. Она понимала, какая борьба идет сейчас в нем. Сама совсем недавно пережила ее. Захочет ли он снова бередить рану, боль от которой для него гораздо сильнее, чем для нее, и еще раз переживать весь ужас потери?

По правде говоря, особого выбора у него не было. Возможно, в известном смысле, выбора не было ни у кого из них. Слишком большую власть над ними имели воспоминания.

Она приехала на ферму «Пять вершин» примерно в час дня. Теперь здесь многое изменилось. Ферма, которую помнила Джо, была красива: аккуратно подстриженные изгороди, ухоженные сады. Сам фермерский дом блестел свежей краской. Чистые, сияющие окна. Герани в кадках у входной двери и разные прочие знаки нежной, любовной заботы, которая изливалась на милый дом. Огромные беленые ворота, подвешенные к гранитным столбам, на въезде в угодья впечатляли, как и ровно загрунтованная подъездная дорога.

Теперь ворота, больше уже не белые, покосившись, свисали с ржавых петель, а подъездная дорога была изрыта выбоинами и ямами. Джоанне здорово повезло, что она ехала на «БМВ», а не на драгоценном старом «MG»: ей вряд ли удалось бы проехать здесь на автомобиле с низкой посадкой. Прилегающие к дороге лужайки были не подстрижены. Цветники и огороды разрослись и нуждались в прополке. Фермерский дом прямо кричал, что его давно следует покрасить заново. Джоанна поставила машину во дворе, около заброшенной конюшни. Большинство наружных дверей, ведущих к стойлам, заколочено. Но и через те, что оставались открытыми, не видно было лошадиных голов. И вообще никаких следов пребывания здесь лошадей: ни сена, ни соломы, ни навозной кучи. Джоанна слышала, что после смерти Анжелы Филлипсы продали всех своих лошадей: животные слишком болезненно напоминали об убитой молодой хозяйке, которая любила их и заботилась о них. Впрочем, Джоанна немного удивилась, почему с тех пор Филлипсы не купили новых.

Она вспомнила, что говорил Филдинг, — запустение, упадок, повсюду царившие на ферме, возможно, не всегда были связаны с переживанием случившейся трагедии. Финансовое положение Филлипсов сильно пошатнулось. Без сомнения, развившаяся по всей Британии тенденция сокращения фермерства не обошла стороной и их.

Со стороны дома к ней шел молодой человек в джинсах и футболке. Скорее всего он слышал, как подъехала машина. На долю секунды Джоанна приняла его за Роба Филлипса, но сразу же поняла, что обозналась. Сейчас Робу, как и ей, было за сорок. Смешно, как иногда время застывает в голове. Конечно, это его сын, родившийся раньше срока, всего через пару месяцев после того, как нашли тело Анжелы.

Он сказал:

— Привет, — и добавил: — Я — Лес.

Джоанна вспомнила, что мальчика назвали в честь его умершей тети — Анжелы Лесли Филлипс. Постоянное горько-сладкое напоминание для всей семьи. Бедный парень. На какое бремя обрекли его с самого начала жизни! Он не улыбнулся, когда, повернувшись, направился обратно в большую кухню фермерского дома.

Вся семья сидела вокруг стола. Билл Филлипс стал совсем сухоньким старичком. Лилиан почти безразлично смотрела в пустоту. Роб поднялся и рукопожатием поприветствовал Джоанну. Он тоже изменился до неузнаваемости. Невольно ждешь, что у фермера, которому перевалило за сорок, загрубевшая от солнца и дождя кожа и лицо покрыто морщинами, но что при этом вид у него здоровый, потому что вся его трудовая жизнь проходит на открытом воздухе. Однако Роб выглядел усталым и погасшим, почти больным. Неудачи в фермерских делах сильно отразились на нем. Ему легко можно было дать лет пятьдесят, хотя на самом деле он только недавно перешагнул сорокалетний рубеж. Его жена Мэри, которую Джо помнила как миловидную пышную молодую женщину, сильно растолстела. Она весила слишком много для своего невысокого роста. Всю ее миловидность поглотили складки жира.

Джо села за стол, стараясь ничем внешне не выдать удручающее впечатление, которое произвела на нее встреча с этой семьей. «В любом убийстве тот, кого убили, никогда не бывает единственной жертвой. Жертв всегда больше» — так когда-то сказал ей один из ее источников в полиции. Суровая правда жизни.

У Билла Филлипса, кажется, не осталось сил на любезности.

— Ладно, рассказывайте, зачем приехали. И давайте покончим с этим. Я не хочу, чтобы моя жена снова расстраивалась без очень веской на то причины. — Он обнял Лилиан за плечи, но она едва ли заметила его поддержку, продолжая потерянно и немного смущенно смотреть в никуда.

Джоанна сразу перешла к делу. Она рассказала о случайном аресте О’Доннелла и о совпадении результатов двух ДНК-анализов. Вероятность, что у них все получится, — один шанс на десять миллионов.