Булгаков и "Маргарита", или История несчастной любви "Мастера" - Владимир Колганов

Речь здесь идет о Наталине Кавальери, итальянской певице с очаровательным меццо-сопрано, в которую любитель автогонок был в то время влюблен.

В 1904 году Солдатёнков на своем Brasier занял первое место в гонке по маршруту Стрельна — Александровская — Стрельна, пройдя 36 верст за 32 минуты. 18 июля того же года на Волхонском шоссе под Петербургом он установил новый рекорд скорости для России, на своей любимой «Лине» преодолев одну версту с ходу за 36,5 секунды и показав результат 99,477 версты в час. Солдатёнков был первым спортсменом, прославившим Россию в европейских автогонках. 19 марта 1907 года на гоночной машине Brasier на состязаниях в Вероне занял первое место в скоростных заездах на дистанциях пять километров и один километр. В июне 1911 года он занял третье место на популярной гонке «Тарга Флорио» на Сицилии, которую с 1906 года ежегодно устраивал сицилийский богатей Винченцо Флорио. В тот раз на автомобиле Mercedes Василий Солдатёнков прошел дистанцию 446,469 километра со средней скоростью 42,971 км/ч. После этого успеха его имя узнала вся автомобильная Европа. А в 1912 году на автомобиле Renault спортсмен установил новый абсолютный рекорд России — он прошел одну версту за 26,2 секунды, показав скорость 137,4 версты в час (146,47 км/ч).

Автомобильная карьера Василия Солдатёнкова прервалась неожиданно в ноябре 1913 года. Газеты сообщили тогда, что секретарь русского посольства был серьезно ранен в аварии, случившейся неподалеку от Версаля.

Но интересы Василия-младшего в этот период жизни не ограничивались автоспортом.

Есть сведения, что ему удалось разработать оригинальную конструкцию аппарата для шифрования, которую он демонстрировал государю в июле 1912 года на императорской яхте «Нева». За это изобретение Солдатёнков был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени, а позже продолжал дорабатывать свой аппарат во время службы на Балтийском флоте в империалистическую войну. Впрочем, кое-кто утверждает, что изобретателем являлся его брат Кузьма.

Должен сразу сказать, что с братьями Солдатёнковыми нередко возникает путаница. Если учесть, что в газетных статьях начала прошлого века, в воспоминаниях и даже в документах фамилии иногда приводятся без инициалов, можно только посочувствовать исследователям. Неудивительно, что журналисты и историки нечаянно приписывали одному брату дела, в которых отличился другой.

Вот и теперь, встретив в мемуарах журналиста Михаила Лемке упоминание о титулярном советнике Министерства иностранных дел Солдатёнкове, которому надлежало состоять при корреспондентах, допущенных в действующую армию во время Первой мировой войны, могу предположить, что речь здесь идет о Василии Васильевиче. И все же нет — скорее всего, о его брате Александре.

Однако это не единственное упоминание братьев Солдатёнковых — читаю там же строки, относящиеся к 1916 году:

«Сегодня я был приглашен к царскому обеду… Когда я вошел, там уже были гофмаршал генерал-майор свиты князь Долгоруков, флигель-адъютант Нарышкин, свиты генерал-майор граф Татищев (состоявший при Вильгельме, когда при царе в обмен состоял генерал Хинц, отличавшийся крайней невоспитанностью и нахальством) и еще кто-то… Царь вышел в форме гренадерского Эриванского полка, которую почти не снимает, изредка меняя ее на другие, без большого разнообразия в выборе…

Я стоял на шестом месте. Со мной рядом, справа, ближе к царю — капитан-лейтенант Солдатёнков, слева — какой-то действит. стат. советник из военных ветеринаров.

Так как я первый раз, то должен представиться:

— Ваше императорское величество, обер-офицер управления генерал-квартирмейстера штабс-капитан Лемке».

Приходится сожалеть, что, представившись, как полагается, царю, обер-офицер не сумел должным образом пояснить, с кем из братьев Солдатёнковых он оказался рядом. Учитывая воинское звание, а также популярность Василия в те предвоенные годы, рискну предположить, что речь в воспоминаниях идет именно о нем.

В конце сентября 1917 года в Нью-Йорке проходил «посольско-консульский» съезд, где несколько десятков чиновников и представители от русской и еврейской колоний обсуждали вопрос об участии в качестве советников в намечавшемся общерусском гражданском съезде. Заседания носили закрытый характер, так что представители русской прессы и посторонние лица не допускались. Среди участников съезда был и Василий Солдатёнков. Увы, никаких существенных решений съезд не принял. Столь же маловразумительна была и деятельность тогдашних представителей России в США.

А ровно через месяц, в тот самый день 25 октября, Василий Васильевич, как и положено заместителю министра иностранных дел, находился при господине Терещенко, в Зимнем дворце, на заседании Временного правительства России. Как пишет в своих воспоминаниях один из участников событий, в 6 часов 30 минут пополудни все пошли обедать наверх, в столовую председателя правительства Александра Керенского. Дальнейшее известно…

А вот что писала «Нью-Йорк таймс» всего через несколько лет, в марте 1920 года:

«Господин Василий Солдатёнков с супругой вчера удивили своих знакомых и друзей сообщением о бракосочетании. Избранницей господина Солдатёнкова стала Маделин Риз, племянница Мартина Фогеля, помощника Главного казначея США. Господин Солдатёнков, специальный представитель Временного правительства России ухаживал за мисс Риз какое-то время, однако ни мистер Фогель, ни его жена не давали согласия на свадьбу, поскольку жених был старше их племянницы на семнадцать лет».

Надо заметить, что первая супруга Солдатёнкова, княжна Елена Горчакова, выбрана была им вовсе не случайно — как-никак внучка канцлера Александра Горчакова, бессменного министра иностранных дел России в течение тридцати лет. В придачу к обаятельной супруге была еще вилла близ Соренто в Parco del Principi, которую до сих пор так и называют — «Вилла Горчаков». Богатый дом, вечно голубое небо и теплое море — что еще нужно человеку для счастливой жизни? А нужно было еще кое-что — тут незачем подробно пояснять, понятно, в чем нуждается здоровый и любящий мужчина.

Как оказалось, княжне Елене Константиновне требовалось совсем другое. В то самое время, когда Василий Васильевич пытался обустроить свою жизнь на Северо-Американском континенте, его недавняя супруга купалась в роскоши на своей средиземноморской вилле. Княжну можно было повстречать и на острове Капри, расположенном неподалеку, — особенно часто она навещала свою приятельницу, маркизу Казати, известную более чем странными привычками и образом жизни, который шокировал даже тамошнюю публику. Случалось, она выходила на прогулку в сопровождении двух гепардов, вместо украшений использовала живых змей, а за обедом ей прислуживали полуголые поклонники. Свободные нравы обитателей острова Капри никого не удивляли — в те годы это было в порядке вещей. Недаром Капри называли «гомосексуальным раем» или «островом пороков». Елена Константиновна также не осталась в стороне от модных увлечений — даже среди ее прислуги не было мужчин. Садовники, шоферы, ездовые — все это были только женщины. Стоит ли удивляться, что, по словам князя Феликса Юсупова, семейная жизнь у Василия Солдатёнкова и Елены Горчаковой так и не сложилась.