Триумф душ - Алан Дин Фостер

Позади него раздался нетерпеливый голос левгепа:

– Голый вельд! – Громадный кот принялся спускаться по каменистому склону, бросив на ходу: – Стоя тут, мы только теряем воду.

Чем ниже они спускались, тем горячее становился воздух. Идти приходилось с большой осторожностью, потому что камни то и дело выскальзывали из-под ног. Только Алита чувствовал себя уверенно на этом предательском склоне.

– Эти места должны напоминать тебе родину, Этиоль, – заметил Симна.

– Не совсем, – откликнулся Эхомба и пояснил: – Конечно, у нас тоже тепло, но не настолько, и у нас много рек и ручьев, сбегающих к морю. На побережье есть родники, и вода в них свежее и чище, чем в горных потоках. Зимой у нас нередко идет дождь, а летом с моря наползают густые туманы. В лощинах растут деревья, и в наших краях множество дичи.

У подножия обрывистого уступа они отыскали родник и до краев наполнили бурдюки, понимая, что теперь до самых гор им вряд ли встретится чистый источник.

– Следует подумать и о еде. Ее тоже надо беречь, – напомнил Симна, когда они тронулись в путь по иссохшей земле.

– Еды в пустынях на удивление много, – ответил Эхомба. Он шел впереди. – Растения, которые кажутся мертвыми, неожиданно могут снабдить путника пропитанием; а там, где есть растения, найдется и дичь. – Он кивком указал на черного левгепа. – Нам повезло, и с нами – самый искусный охотник.

В ответ на комплимент Алита коротко прорычал:

– Если ничего нет, я ничего не поймаю.

– Хункапа тоже может охотиться, – обиженно сказал зверочеловек.

– Ну да, – насмешливо откликнулся Симна. – Особенно на добычу, которую легко спугнуть. Однако на пути через этот ад нам и впрямь понадобятся зоркий глаз и чуткое ухо.

И все же, несмотря на опыт Эхомбы, выросшего в засушливом краю, и таланты Алиты, они не смогли добыть ничего. Никакой добычи, ни маленькой, ни большой, им так и не встретилось, а самым подходящим местом, где была надежда отыскать воду, оказалась напоминающая свалку низина. Они долго копали там, но наградой за все их труды был только мокрый песок.

Зато пастух набрел на колонию медовых муравьев. Раскопав ее, он показал товарищам, как надо есть эти живые бочонки.

– Берете их за голову, вот так, – говорил он, одновременно демонстрируя порядок действий, – и раскусываете брюшко. Там содержится сладкая жидкость.

Симна, морщась от отвращения, заставил себя попробовать и был приятно удивлен сладким и освежающим вкусом муравьиного меда.

Чтобы утолить жажду, конечно, требовалось отыскать не менее дюжины таких колоний, но все равно и такая добавка к тающим запасам была полезна. Сахар придал путникам сил, и дальше они зашагали уже бодрее.

Однако их оптимизм сразу увял, когда, обогнув столб из обточенного ветром известняка, они нос к носу столкнулись с дьяволом.

Даже Этиоль в первое мгновение оторопел, но быстро взял себя в руки. Остальные испуганно сбились в кучу за его спиной. Дьявол, надо сказать, тоже смотрел на них с некоторой настороженностью, хотя и без страха. Симна этому не удивился: он знал, что с помощью магии черти способны оградить себя от любых опасностей и любой из них легко справится с обычными смертными. Тут он вспомнил, что Этиоль, наверное, все же колдун, и это его немного утешило.

Он осторожно выглянул из-за спины друга. Этиоль даже не сделал попытки взяться за меч: видно, понимал, что человеческое оружие бессильно против исчадий ада. Что касается черта – пусть с первого взгляда было ясно, откуда он родом и кто его предки, – то его внешний вид был не так уж ужасен. На голове у него была широкополая шляпа; в примятой тулье были проделаны два отверстия, из которых торчали рога. Симна подумал, что это удобно еще и тем, что никакой ветер эту шляпу не сдует.

В широких штанах дьявольского отродья тоже имелась специальная дырка – из нее свисал заостренный хвост, который постоянно подергивался. Штаны были заправлены в высокие ботинки. Волосатую грудь черта прикрывала жилетка с множеством карманов; Симна благоразумно полагал, что лучше остаться в неведении относительно их содержимого. На шее у черта был алый платочек с вышитыми сценами адских пыток, а за плечами – высокий, явно тяжелый, рюкзак, перевязанный многочисленными ремешками из хорошо выделанной кожи. К рюкзаку были приторочены кирка, две лопаты, широкая сковородка и скатанная палатка.

Некоторое время пастух и черт рассматривали друг друга. Затем исчадие ада почесало когтистой лапой раскрасневшуюся грудь и поежилось.

– Что-то сегодня холодновато, – завел разговор черт.

– А для нас вполне терпимо, – ответил Эхомба.

– Еще бы, – съязвил демон и, чтобы согреться, похлопал себя. Потом его руки удлинились в три раза, и он с тем же усердием постукал себя по спине и лодыжкам.

Эхомба протянул черту руку.

– Мы странники, – сказал он. – Путешествуем по этой прокаленной земле. Нам хотелось бы получить кое-какие сведения…

– Сведения? – Демон осклабился; несколько зубов у него было сломано. Он взял протянутую пастухом руку, потряс ее и, не отпуская, добавил: – Помогу, чем смогу. Но должен заметить, что ваше невежество ввергает вас в грех неуместной гордыни. Как, например, теперь…

Он взглядом показал на сцепленные в рукопожатии руки и вдруг крепко сжал пальцы.

В следующее мгновение от их рук повалил пар. Симна затаил дыхание, но Эхомба остался по-прежнему невозмутим.

Желтые глаза черта удивленно расширились, и он неожиданно ослабил хватку.

К изумлению черта и спутников Эхомбы, на руке пастуха не осталось никаких следов жаркого рукопожатия. Этиоль смущенно улыбнулся.

– У меня на родине солнце, бывает, тоже сильно печет. Мне приходилось ворочать раскаленные камни, и кожа на руках огрубела.

Демон кивнул и сплюнул на песок жвачку из серы.

– Мне доводилось слышать, что некоторые смертные переносят жару лучше других. Ты, верно, один из таких. Что привело вас на Выжженные земли?

Эхомба кивком указал на рюкзак за спиной черта.

– Я мог бы спросить вас о том же самом.

– Что ж, справедливо, – хмыкнул черт. Тыльной стороной чешуйчатой ладони он обтер свои толстые красные губы и объяснил:

– Я – старатель, уже который год занимаюсь этим ремеслом. Трудиться приходится в одиночку, и доход, надо признаться, не очень большой, но я привык.

Такой образ жизни всегда был по душе Симне, и на мгновение он даже испытал к черту что-то вроде родственного чувства. Он осторожно выбрался из-за спины пастуха и попытался изобразить на лице доброжелательную улыбку.

– Что же вы ищете в этой пустыне? Хотя могу и сам догадаться… Золото, наверное? Или самоцветы? Или серебро, а то, может, другие драгоценные металлы? Или редкие вещества для приготовления волшебных мазей и снадобий?