Месть Звёздного Луча. Разлом - Эрин Хантер

Перед ним лежала залитая лунным серебром пустошь. Лучелап пустился бегом, отдавшись скорости и ветру. С каждым шагом он всё сильнее выбрасывал лапы, удлиняя прыжок, и вскоре уже летел, как птица, едва касаясь травы. Он мчался в верхнюю часть пустоши, в предгорья, чтобы влезть на Сторожевую Скалу и постоять, вдыхая воздух далёких Высоких Скал.

Здесь ветер набросился на него с такой силой, что Лучелап сбавил скорость, чтобы не поскользнуться на камнях. Вскочив на Сторожевую Скалу, он подошёл к самому краю и долго смотрел на спящую под ним долину.

Где-то далеко, за лугами, пронзительно прокричала сова. Лучелап сощурил глаза, осмотрелся и заметил крылья, мелькнувшие над вершиной далёкого дуба. Сова медленно кружила в чёрном, как торф, небе.

«Наверное, так и уходят в Звёздное племя», - неожиданно подумал Лучелап, не в силах оторвать глаз от парящей птицы. Он представил себе, как неведомая могучая сила отрывает его от Сторожевой Скалы, подхватывает и уносит высоковысоко, к звёздам.

За его спиной зашелестела трава. Мягкие лапы прошуршали по камню.

Лучелап обернулся.

- Кто здесь?

В темноте он различал лишь силуэт кота, стоявшего на фоне тёмной пустоши.

- Это я, Врабчик, - негромко отозвался кот. - А ты… Лучелап?

- Да, - кивнул Лучелап.

- Ты хочешь побыть один?

Лучелап посмотрел на далёкий горизонт.

- Да нет, пожалуй.

- Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? - Врабчик вскочил на скалу и сел рядом с Лучелапом. - Мне не спится.

- Тебе никогда не хотелось уметь летать? - спросил Лучелап, глядя на сову, низко кружившую над лугом.

- Наверное, это тяжкий труд, - ответил Врабчик, прошуршав хвостом по скале. - Надо всё время махать крыльями, а чуть зазеваешься - и всё, упал. Нет, куда проще чувствовать под лапами твёрдую землю и всегда знать, где ты находишься.

Лучелап покосился на него.

- Тебе нравится быть бродягой?

- А я бродяга? - Глаза Врабчика блеснули в темноте.

- У нас так называют котов, которые живут сами по себе, без племени.

- Тогда, значит, я бродяга.

- Зачем ты пришёл сюда?

- Говорю же, не могу уснуть, - повторил Врабчик.

- Нет, не на Скалу, а вообще. Зачем ты пришёл в племя Ветра?

- Затем, что мои друзья хотели сюда прийти, - ответил Врабчик. - Вот я и пошёл с ними. - Он посмотрел в глаза Лучелапу. - А ты зачем здесь?

Лучелап моргнул.

«О чём он спрашивает? О том, зачем я пришёл на Скалу или… что я делаю в племени Ветра? Нет, не может быть, что за глупый вопрос!»

- Ты хочешь знать, что я делаю на Сторожевой Скале?

- Можно и так спросить, - неопределённо ответил Врабчик. Он отвернулся и стал смотреть в долину.

- Не смог уснуть, как и ты.

- Тебя что-то расстроило?

«Не что-то, а кто-то. Песчаник!»

Грусть, гнев и обида вскипели в груди Лучелапа, и он не сумел удержать язык за зубами.

- Мой отец меня ненавидит! Он хочет, чтобы я был тоннельщиком, но меня тошнит от подземелья! - Начав говорить, Лучелап уже не мог остановиться. Его будто прорвало. - Он захотел, чтобы я вместе с ним пошёл в тоннель, и я пошёл… Но река размыла глину, прорвалась в тоннель и затопила его! Я никому ничего не рассказывал - даже не думал! - но сегодня всё открылось, и Вересковая Звезда запретила рыть этот проклятый тоннель в ущелье. А Песчаник вбил себе в голову, что это всё из-за меня, потому что я трус и предатель!

Лучелап остановился, чтобы перевести дух. Он выпалил всё это на одном дыхании, словно хотел побыстрее избавиться от гнетущей тяжести. Врабчик не шевелился. Он сидел неподвижно, как скала, и смотрел в сторону горизонта.

- А ты трус? - негромко спросил он.

- Нет! - вскинулся Лучелап.

- Значит, твой Песчаник неправ, - просто ответил Врабчик.

- Хотя я очень испугался, когда в тоннель хлынула вода, - признал Лучелап. - Мне было страшно, что мы утонем под землёй.

- Я бы на твоём месте облысел от страха, - Врабчик поёрзал, устраиваясь поудобнее. - Покажи мне хоть одно живое существо, которое было бы радо очутиться в западне во время наводнения!

- Песчаник не испугался, - очень тихо сказал Лучелап.

- Он не испугался, потому что это было не первое и даже не десятое наводнение в его жизни, - спокойно сказал Врабчик. - Он их повидал больше, чем ты мышей за всю жизнь.

- Наверное, мне надо стать тоннельщиком, - вздохнул Лучелап. - Если наводнения случаются так часто, то и я, наверное, смогу к ним привыкнуть.

На этот раз Врабчик всё-таки обернулся к нему и заглянул в глаза.

- Ты этого хочешь?

- Этого хочет Песчаник.

- Ты этого хочешь?

- Нет! - Шерсть Лучелапа встала дыбом от отчаяния. Он словно попал в дурной сон, в котором всё повторялось до бесконечности - и этот вопрос, и неизбежный ответ. - Нет! Но то, чего я хочу, выглядит… жалким.

- Оно выглядит жалким в глазах Песчаника, - поправил его Врабчик. - Но ты - не Песчаник. Для тебя всё по-другому.

«Ещё бы! Для меня это важнее всего на свете», - подумал Лучелап.

- Мне кажется, тебе следует почаще думать о том, чего ты хочешь сам, - продолжал Враб-чик. - И меньше тревожиться о том, чего хотят другие и что они о тебе думают.

«Легко сказать!» - раздражённо дёрнул хвостом Лучелап.

- Песчаник выбрал свой путь и свою судьбу, - сказал Врабчик. - Мне кажется, с него довольно. С какой стати он должен выбирать за тебя?

«Правда в том, что каждый из нас сам выбирает свою судьбу», - Лучелап вдруг словно наяву услышал скрипучий голос Ястребка. Выходит, целитель сказал ему самые нужные слова!

- Ты прав! - ахнул Лучелап, во все глаза глядя на Врабчика. - Почему Песчаник должен выбирать и за себя, и за меня? Мои лапы - это мои лапы, я сам решу, что с ними делать и куда направить! - Он встрепенулся, почувствовав небывалый прилив сил.

Врабчик встал и повернулся в сторону пустоши.

- Уже уходишь? - спросил Лучелап.

- Хочу посмотреть, какая дичь водится в зарослях вереска по ночам, - не оборачиваясь, ответил Врабчик. - Думаю, старики обрадуются, когда утром увидят полную кучу с добычей.

Лучелап посмотрел ему вслед.

- Спасибо, - с чувством сказал он.

Врабчик обернулся.

- За что?

Прежде чем Лучелап успел ответить, загадочный кот вошёл в вереск и пропал.

Лучелап снова отвернулся к долине и стал смотреть на звёзды, мерцавшие над горизонтом. Он уже не помнил, когда у него было так легко на сердце.