Сильнее жизни - Виктория Щабельник

Его глаза казались сейчас большими и темными. Полукровка устроился сверху, одна его рука зарылась в мои волосы, другая, скользнув под футболку, легла на бедро. Горячее дыхание Валара ласкало мои губы. Поборов внезапную скованность, я попыталась его оттолкнуть. Он слегка отстранился и замер в ожидании, глядя на меня. Что было в его взгляде? Страсть? Похоть? Попытка воспользоваться моментом? Желание наказать? Он снова придвинулся ко мне — настойчиво и резко, его рука прикоснулась к моему подбородку, поворачивая лицом к нему, не давая возможности уйти от его гипнотизирующего взгляда, способного проникнуть в душу. Я была слишком сильно поражена, чтобы думать о чем-то, кроме того, что его прикосновения не вызывают отвращения. Страх, сумбур в мыслях, какую-то обреченность, но не отвращение. Дыхание перехватило, во рту стало сухо. Валар сжал руку в волосах, больно захватывая пряди, его губы впились в мои. Взгляд изменился, став жестким и холодным. В глубине глаз разгорался адский огонь.

Он чувствовал, как рушится ее слабое сопротивление, и не мог остановиться, прикусывая губы, с силой сжимая пальцы, оставляя на ее нежной коже бордовые пятна. С исказившимся от страсти лицом, склонив голову, он провел языком по коже, чуть прикусывая ее. Изо всех сил сжав податливое тело, Валар хотел видеть в эту минуту ее взгляд — покорный, затуманенный влечением. Он желал овладеть этим телом, покорить его, подчиняя себе душу этой женщины, сделать ее зависимой от его воли и желаний. Внезапно, будто издалека, до полукровки донесся полный боли и обреченности вскрик, вплотную подведший его к черте, которую он поклялся никогда не переступать. Словно пробудившись ото сна, Валар смотрел в лицо лежащей под ним женщины: ее искусанные губы дрожали, не давая вырваться новому крику, остекленевший взгляд был устремлен куда-то вдаль, мимо него. Одинокая слезинка скатилась по щеке.

И ему вспомнился другой взгляд другой женщины, полный отвращения, поражения, страха. Ее голос, молящий отпустить, не трогать, и жестокие слова того существа, разбивающие на осколки слабую надежду на спасение.

— Уходи, — охрипшим голосом произнес Валар.

Не понимая до конца что происходит, девушка, чуть приподнявшись, не отрывала глаз от лица полукровки.

— Прочь! Пошла прочь! — уже крикнул он, теряя терпение, понимая, что готов наброситься на нее в любую минуту, причинить боль, растерзать, стать тем, от чего он бежал долгие годы. Его проклятое прошлое настигло его здесь, рядом с той, кто не сможет себя защитить от него. В панике, покидая дом, он стал понимать все коварство задумки Совета: им совершенно необязательно было скрывать свою заинтересованность в смерти человеческой девушки. Никто ничего не сможет доказать — им достаточно лишь раскрыть секрет его происхождения, и кланы без труда догадаются, кто виновник ее смерти.

Ничего не понимая, я выбежала из комнаты не дожидаясь пока Валар изменит свое решение. Что произошло? Как я могла позволить себе сдаться так легко? Неужели не понимаю — эта связь не принесет ничего кроме боли и страданий? Он демон, я человек, и передо мной слишком много примеров подобных отношений. На мгновение мне захотелось почувствовать, что я не одинока, что рядом со мной сильный, уверенный мужчина, способный меня защитить от всех невзгод. Мужчина! Человек! Валар полукровка, он рос среди демонов, у нас разные взгляды на жизнь, на отношения, на любовь. И все же, зная все это, я почти сдалась, подпустив его слишком близко, почти желая, чтобы это произошло. Меня остановило выражение его лица, когда он понял, что я готова ему отдаться вопреки убеждениям и собственным желаниям. Взгляд полный голода, жажды покорять, обладать, причинять боль. Я проиграла в этой борьбе, но что остановило Валара?

Полумрак комнаты скрывал лицо пришельца, но тяжелое дыхание и ощущение опасности и страха, что он принес с собой, многое сказало Вину, третьему старейшине Совета.

— Итак, ты это сделал, — удовлетворенно отметил он, — надеюсь, она еще жива? Не хотелось бы, чтобы из-за твоей неспособности смирять свою демоническую сущность Совет лишился последней надежды.

— Она жива, — холодно проронил Валар. Его дыхание стало ровным, голос спокойным.

— Я всегда знал, что на смерти Асбиэля его линия рода не прервалась. Жаль, что в тебе лишь половина его крови. Один из первых Падших! Кто бы мог подумать, что это его погубит. Он не думал, что твоя привязанность к девке, подарившей тебе жизнь, так дорого ему обойдется.

— Что Совету нужно от девчонки? — перебив собеседника, спросил Валар.

— Думаю, теперь я могу открыть тебе часть правды, — блеснув в темноте глазами, сказал демон, — ее смерть — наш последний шанс на спасение. В урочный час, в присутствии членов Совета ее кровь омоет наши тела, очистив их от греха. Мы вернем себе то, чего лишились наши пращуры, поддержав Люцифера в его войне с Небесным Властелином и его воинством.

— Она всего лишь человек, — возразил Валар.

— Ты в этом уверен? — торжествующе улыбаясь, Вин устремил взгляд сквозь собеседника.

— Я хочу знать все, — заявил полукровка.

— Не думаю, что тебе это необходимо, — все еще улыбаясь, ответил демон, — ты выполнил свою задачу: забрал ее из клана, заставил страдать от осознания собственной слабости и беспомощности. Из нее получится идеальная жертва

— Думаю, придется тебя разочаровать, — прозвучал отрешенный голос полукровки, — хотя, с другой стороны, наконец-то ты узнаешь, каким образом мне удалось убить моего отца.

Он опоздал! Снова! Глеб отрешенно смотрел на дым, поднимавшийся над грудой развалин, бывшей когда-то роскошным особняком. Все указывало на взрыв, и хотя тела, скорее всего, найдены не будут, никто не усомниться, что все произошло естественным путем, без вмешательства потусторонних сил. Охотник знал, что бесполезно искать осанки погибших друзей: демоны никогда не оставляют следов своего пребывания… Если только…

Его взгляд наткнулся на нечто, не вписывающееся в общую картину. Подбежав, склонился над едва узнаваемым телом друга, понимая, что уже ничем не сможет помочь. Дыра в груди и пустота там, где должно было быть сердце, красноречиво свидетельствовали о том, как именно погиб его товарищ.

— Ларс, — покачав головой, Глеб провел ладонью по его лицу, закрывая мертвецу глаза, — прости, что меня не было рядом. Клянусь, я найду того, кто это сделал!

Взяв его холодную, сжатую в кулак руку в свою, он, повинуясь странному наитию, с трудом ее разжал, обнаружив в ней небольшую, выполненную в форме капли, серьгу.

— Знакомая вещица, — в его голове промелькнули образы прошлого, девушка, с искаженным от страха и злости лицом, нападающая на него, ее растерянный взгляд, когда он всадил в нее пулю, — жаль, что ты тогда не сдохла, сучка.

Родгар открыл глаза и резко сел. Вот уже месяц по воле отца и главы клана он находился взаперти, наказанный за помощь своей сводной сестре. При мыслях о ней его губы расплылись в улыбке — подозрения Данталиона лишены смысла. Когда-то он отдал бы многое за то, чтобы это было правдой. Он и Аурелия, его прекрасная и загадочная мачеха. В ее жизни было столько тайн. Она появилась в их клане внезапно, заставив многих мужчин потерять голову от внезапно нахлынувших чувств. Это неправа, когда говорят, что демонам неведома любовь. Они умеют любить намного глубже и чувственнее любого, кто принадлежит к людскому племени. Но также они способны на разрушающую, всепоглощающую ненависть, которая приходит на смену неразделенной, отвергнутой любви. Они не люди, но уже и не ангелы, и могут испытать то, что не довелось ни тем, ни другим. Его отец стал жертвой собственных чувств, будучи облеченным властью не мог простить предательства той, которую любил. Все, что он совершал после исчезновения Аурелии, было подчинено жажде мести, что овладела им. Он преследовал ее как дичь, ни на минуту не допуская мысли отпустить, дать ей возможность жить собственной жизнью. Демоны любят иначе, но их ненависть сильнее любви.