Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 5 - Вера Камша

– Ты права, – Леона из дома Салина даже не повернула головы. – На Марикьяре ты смогла бы лишь исполнять свой долг, если б, конечно, смогла, но Гизелла способна броситься в танец. У нее есть крылья… Так у нас говорят. Не знаю, как еще объяснить, но Марикьяра и мой брат – не одно и то же. Пусть мужчина и девушка вновь встретятся у моря, тогда все станет ясно. Помолвка еще не свадьба, а рана – не смерть.

– Бедный Дарзье, – нарушила молчание виконтесса Тозачини, прежде сосредоточенно выбиравшая конфету. – Стал леворуким, самое малое, до весны! Мне его жаль, за такое прегрешение достало б пары дней в постели.

– Он испугался, – со знанием дела объявила вдовствующая графиня Тристрам, – и тут же ошибся. Мой сын видел все своими глазами. Госпожа Савиньяк, с вашими сыновьями драться не следует.

– Мне тоже так кажется, – согласилась Арлетта, прикидывая, не пора ли поминать Аглаю. Не потребовалось: дамское уединение было прервано самым неожиданным образом. Графиня с некоторым недоумением воззрилась на Рудольфа, которого сопровождали принарядившийся Арно и очень скромная Гизелла с неожиданно алой бархаткой на шейке.

– У нас новости, – герцог огляделся и уселся рядом с Анной Рафиано. – Регенту срочно потребовался Эпинэ, так что парень уже седлает коня. Напоследок он на правах члена нашей семьи и к вящей радости Карла с Октавией выставил их воспитателя и правильно сделал. Гнусь редкостная, нечего было его брать!

– Он казался знающим и услужливым, – Георгия непринужденно отхлебнула из пустой чашки.

– Слишком услужливым, – уточнил явно веселящийся герцог. – Мне эту дрянь аж запить захотелось.

Герцогиня улыбнулась, хоть и без намека на тепло, Урфрида поправила волосы, кажется, она была чем-то довольна. Леона подвинулась и поманила Гизеллу, та подбежала, сияя глазами.

– Арно, – негромко окликнула оставшегося в одиночестве сына графиня Арлетта, – ты мне нужен.

– Да, сударыня.

– Дитя мое, – понизила голос Арлетта, – что ты устроил?

– Ничего. То есть не убил…

Значит, собирался, но почему-то не сумел.

– Следующий раз будешь внимательней. – Главное, мальчик подумал, пусть и не сразу! – Надеюсь, ты способен провести в курятнике еще полчаса и при этом никого не лягнуть?

В ответ дитя что-то буркнуло, удовольствия оно явно не ожидало, но и увильнуть не стремилось.

В то, что он вырвался, даже не прищемив хвоста, Робер поверил, когда вдоль обочин встали здоровенные, почти торские ели, меж которыми белой речкой вилась дорога. На посверкивающем снегу виднелись немногочисленные следы: пуститься в путь по такому морозу рисковали немногие. Эпинэ погладил слегка застоявшегося Дракко и покосился на эскорт. Бедные «лиловые» могли бы пить в тепле глинтвейн, перебирая летние и осенние приключения, а пришлось сопровождать не удосужившегося обзавестись собственной свитой маршала. Перед солдатами было неловко, да и само бегство начинало казаться глупым и невежливым. Графиня Савиньяк поймет, а Леона? То, что с ними произошло, стало продолжением шалого танца. Не допев и не доцеловав, они оскорбили бы саму жизнь в ее южном неистовстве, а так полет остался полетом…

Очнувшись, они рассмеялись и вернулись в Старую Галерею, шутили с веселящимся молодняком, пили добытое Валентином вино, не было ни неловкости, ни тем паче стыда. Утро превращает счастливую ночь в сон, который хочется вспоминать и вспоминать… К герцогине Ноймаринен Иноходец шел чуть ли не пританцовывая, потому и не выдержал. Уж слишком неожиданным оказалось падение в тину с копошащейся в ней дрянной мелочью. Наверное, Георгия Оллар была во многом права, а что до ее ошибок… Откуда укрытой водопадами даме знать о привезенных Эмилем шпагах, приездах Арлетты, оборванной мятежом затее Лионеля?

Жена Рудольфа судит обо всех Эпинэ по деду, а старик умер непобежденным злобным упрямцем. Жозина свекра ненавидела, только ее письма забирала тетка Маран, да и не стала бы мать доверять свои чувства бумаге. И бывшей принцессе писать бы тоже не стала. Она сестер Оллар почти не вспоминала…

Внезапно захотелось выпить, но быстрые сборы чреваты неизбежными промахами. Эпинэ не забыл о пистолетах и лакомстве для вытащенного из теплого денника коня, но фляги не наполнил. Пришлось придержать мориска и подозвать крепкого краснощекого сержанта, оказавшегося запасливым. Торская можжевеловая пахла дымком и оборванной взбрыкнувшими честолюбцами юностью. Раньше Иноходец не задумывался, как Эгмонт с дедом решились погнать на убой толпу верящих им дуралеев. Даже подойди гаунау, ничего бы не вышло, разве что удалось бы вырваться в Кадану, хотя, если б в игру вступил Хайнрих, Алва бы взялся за дело всерьез. Своих, пусть и взбрыкнувших, Ворон отпускал, с чужими у него другой разговор. Сады в долине Биры вырастут всяко позже, чем в оживающей Варасте.

Иноходец вспоминал дороги Сагранны, а ответил север. Возникшей из белизны быстрой, чуть желтоватой тенью.

– Готти?! – не поверил своим глазам Эпинэ. – Откуда?

– Гав, – волкодав вильнул своим обрубком и помчался назад. Он был не один, выходит, Алва повернул?

– Пес принадлежит виконту Валме, – на всякий случай объяснил охране Робер. – Он не нападет.

– Ясное дело, монсеньор, – откликнулся владелец можжевеловой, похоже, уже пустивший часть запасов в ход. – Ветер от нас, унюхал и проверку учинил. Знатный пес, нам бы такого!

Знатный пес себя ждать не заставил. Разумеется, он был с хозяином, за спиной которого ухмылялись знакомые фульгатские физиономии.

– Мне следовало бы присвистнуть, – Валме протянул руку, – но это слишком вульгарно для того, кого я в данный момент в себе бужу. Мне предстоит, как выразился бы мой друг Жакна, послиться, а послы не свистят. Что наш Дурзье?

– Ранен. Говорят, напоролся на шпагу.

– Жаль, я настроился выражать полноценное соболезнование… Тебе не кажется, что стоять и мерзнуть – одно из самых глупых занятий? Я тебе провожу к Рокэ, и моя совесть будет чиста.

– Я тоже могу тебя проводить, ты же по делу едешь.

– Давай рассуждать логически. Ты удираешь, но от опасности Эпинэ не бегают, значит, тебе стало тошно. Состояние не из приятных, чего уж там… Если ты повернешь, тебе будет скверно, как и мне, ибо в твоем решении повинен я, а Бакра, чтобы ты знал, подобной жертвенности не одобряет. При этом общество Рокэ приятно нам обоим, к тому же регент в настоящее время пребывает в трактире, а заснеженные трактиры прекрасны.

– Поехали. – Спорить с Марселем, да еще по столь чудесному поводу?! – Я думал, Алва спешит.

– И хорошо, что думал. – Валме порылся в карманах и вытащил пряник. – Готти опять выиграл. Он ставил на то, что мы встретим тебя, а я – что Придда.

– И все-таки не понимаю, зачем ты уезжал?

– О, резонов было множество. Во-первых, Рокэ должен если не быть непредсказуем, то хотя бы выглядеть таковым. Во-вторых, Дурзье разумнее приканчивать в отсутствие регента, в-третьих, я не собирался возвращаться, но нам попался курьер. Бонифаций с супругой рассчитывают быть в Старой Придде через три дня, но перед этим должен же кто-то их вразумить, наставить на путь истинный и отвести реку огненную и ливень змеиный.