Спецоперации Второй мировой - Януш Пекалкевич

Кейтель[46]”.

Уже через пять дней содержание этого распоряжения стало известным секретным службам союзников, но что оно означало и какие цели при этом преследовались, было неясно, поэтому его пока отложили в сторону.

В основу распоряжения легла идея Гитлера. 22 октября он обсудил ее в своей ставке с оберштурмбанфюрером СС Отто Скорцени. Венец Отто Скорцени, инженер по профессии, коммерческий директор фирмы по сооружению строительных каркасов, в 1959 году вступил в ряды «Лейбштандарта «Адольф Гитлер», затем прошел техническую подготовку и был назначен в управление внешнеполитической разведки, где возглавил отдел саботажа и диверсий. Он был школьным другом Эрнста Кальтенбруннера,[47]ставшего к тому времени начальником главного управления имперской безопасности. Скорцени получил популярность после освобождения Муссолини[48]из горной гостиницы в Гран Сассо, где тот содержался под арестом по приказу итальянского короля, в сентябре 1943 года. Будучи всего лишь в звании оберштурмбанфюрера СС, что соответствовало званию полковника вермахта,[49]Скорцени обладал полномочиями даже большими, чем у многих генералов вермахта.

Гитлер приказал ему сформировать спецподразделение и наименовать его «150 танковая бригада». С началом наступления, которое Гитлер планировал на декабрь 1944 года в Арденнах, намереваясь устроить союзникам второй Дюнкерк, люди Скорцени в форме американских солдат и на американских автомашинах должны были смешаться с отступавшими американскими войсками и вместе с ними дойти до мостов через Маас. Мосты эти они должны были удерживать до подхода наступающих немецких дивизий, чтобы обеспечить выполнение задачи дня — выход к Антверпену.

Кроме «150 танковой бригады» планировалось сформировать еще одно спецподразделение, солдаты которого в американской форме должны были просочиться с началом немецкого наступления сквозь боевые порядки войск союзников и приступить в их тылах к осуществлению разведывательных и диверсионно-саботажных действий, чтобы вызвать панику и облегчить продвижение немецких частей.

План этот получил наименование «Операции «Грайф».

Предусмотренная численность бригады — 3300 человек и состоять она должна была из двух танковых рот с 10 американскими «Шерманами» каждая и трех разведывательных рот по 10 американских же бронеавтомобилей.

Добровольцев однако оказалось всего 600 человек, из которых только 10 владели безукоризненно английским языком, 40 знали его в разрезе школьной программы, остальные же по-английски понимали плохо и изъясниться бы не смогли.

Что же касалось техники, то удалось найти 2 танка «Шерман» и несколько бронемашин.

Говорившие на английском языке добровольцы были переданы в команду спецназначения, которая подразделялась на 3 группы:

— диверсионно-саботажная группа с подгруппами по 5–6 человек, которые должны были осуществлять нападения на мосты, склады боеприпасов и горючего,

— передовая группа с подгруппами по 5–4 человека, в задачу которых входило нарушение связи в войсках союзников, перерезание телефонных проводов, нападение на радиостанции и узлы связи и передача дезинформации,

— разведывательная группа с подгруппами по 3–4 человека, которые должны были вклиниться в расположение противнике на возможно большую глубину и передавать командованию по радио сведения о вооружении частей союзников, позициях артиллерии и передвижениях войск.

При этом все они должны были переставлять дорожные указатели, переносить в другие места маркировку минных полей, устраивать дорожные пробки и сеять панику.

В состав разведывательной группы входил фельдфебель Хайнц Роде. Приводим его воспоминания о событиях того времени:

«Что-нибудь в середине октября 1944 года я после ранения был направлен в одно из гамбургских подразделений связи в качестве инструктора. И тут до нашего сведения было доведено распоряжение не совсем обычного порядка о наборе военнослужащих со знанием английского языка для выполнения спецзаданий. Я подумал, что речь, вероятно, идет о пеленгации и прослушивании сетей радиосвязи частей союзников. Такую работу считал вполне безобидной. Через несколько недель мнение мое, однако, резко изменилось.

После непродолжительных тестов по языку нас осталось два человека. И вот с соответствующими документами и продовольственным аттестатом мы вышли из дверей здания с гордо поднятыми головами. Местом нашего предназначения была небольшая железнодорожная станция Раппенберг рядом с баварским войсковым полигоном Графенвёр.

Ехать нам пришлось долго через всю территорию страны. Поезд был переполнен военнослужащими всех родов войск и званий. Постоянная проверка документов патрулями и короткие остановки на различных станциях. На вокзале южнее Байройта — наступила уже очередная ночь — через динамики было неоднократно передано сообщение, что лица, следующие в Раппенберг, должны сойти с поезда и обратиться в железнодорожную комендатуру. На вокзале нас собралось человек тридцать. Присмотревшись, увидел довольно странную картину — самую разнообразную форму одежды и воинские звания: от капитан-лейтенанта морского флота до обер-ефрейтора военно-воздушных сил и от лейтенанта пехоты вермахта до солдата войск СС.